Темный Герцог меня отлично знал. Наверняка догадывается, что мой мозг уже занимается поиском решения. Подобраться ближе не проблема. Я это уже делал. А вот что делать дальше с тем излучением вокруг нулевого круга — кроме как постепенно адаптироваться, я не придумал. Нужно больше исследований и опытов, а там видно будет.

На этом наша беседа закончилась. Сарко ушёл в медитацию, а я не хотел слушать его очередные аргументы, почему нам нужно остаться. Я-то не прочь… Если бы не стойкое ощущение, что на нас надвигается нечто крайне опасное.

Как Сарко восстановился, он открыл проход в лагерь, и мы благополучно вернулись. На дворе стояла ночь, нас встретили гвардейцы и сразу же доложили, что был замечен другой отряд людей.

Я на это лишь хмыкнул про себя. А вот и те проблемы, которые я предчувствовал. Точнее, их часть…

Ничего по этому поводу предпринимать не стал. Пусть Сарко выслушивает доклад, а я лучше Каю расспрошу. Когда подошёл к ней, то увидел, что девушка ворочается во сне. Да и тьма её окутывала… Не прям тьма, конечно. Скорее отголоски этой стихии. Будто она не умеет себя контролировать. Кошмар снится?

Я специально залез к ней так, чтобы разбудить. Прижал к себе покрепче и помог успокоиться. Точно кошмар… Проснулась, тут же в себя пришла и давай меня провоцировать. Ночевали мы под землей, в обычный палатках, в окружение практиков. Заняться здесь любовью было невозможно. Разве что ставить мощный скрывающий полог, но это само по себе будет признанием, чем мы тут занимаемся.

Да и не хватило Каи надолго. Подразнила меня, расслабилась и отрубилась. Недолго думая, отправился за ней следом. Надо спать, пока есть возможность.

***

Утром Кирий огорошил меня новостью.

— Я ухожу, — сказал он, подойдя ко мне.

Я нахмурился, осмысливая это.

— Почему?

— Становится слишком опасно. Не уверен, что и дальше смогу защитить Лизку, — спокойно ответил мастер.

Демоническая ночь его не смущала, опаснейшие монстры тоже, а то, что ждёт впереди, беспокоит? Ещё один камень в сторону того, что нужно готовиться к неприятностям.

— Прогуляемся напоследок? — предложил я.

Подошёл он не прямо с утра, а когда уже все встали и позавтракали. Я успел выслушать рассказ Каи, что здесь было и что она видела, пообщался с Резано и Халой. Видел, как Кирий переговорил с Сарко.

Мастер кивнул, и мы с ним отошли от лагеря.

— Сарко вас двоих перебросит на свои земли? — спросил я.

— Да, оттуда направимся в храм. О чем ты хотел поговорить?

— Да так… — почесал я отросшие волосы и задумался, что надо бы их состричь. — Знаешь, Кирий, ты странный учитель. У меня разные наставники были, но ты среди них выделяешься.

Впрочем, все мои наставники чем-то да выделялись.

— Не пойму, это похвала или критика, — усмехнулся мужчина.

— Сам пока не решил, — рассмеялся я. — Я тебе многое о себе не рассказывал. Может, ты это и сам заметил, но… Вот тебе два факта обо мне. Первый о том, как работает мой мозг. В свободное время он занимается анализом. Память у меня отличная, почти идеальная. Восприятие тоже хорошее. Я много чего улавливаю, запоминаю это, а потом разбираю на гранулы, выискивая новые крупицы знаний.

Кирий остановился, уставился на меня и слушал внимательно.

— Второй факт — первым моим наставником был убийца. И готовил он нас с Каей как убийц. Потом я был солдатом, рабом, охотником. Боевого опыта у меня хватает, это ты знаешь.

— Поразительно долгое вступление, Эрано, — улыбнулся Кирий.

— Да… Что-то я затянул. У меня один вопрос перед твоим уходом. Почему ты хотел убить инквизитора?

Лицо Кирия помрачнело. Улыбка сползла, исчезла. Никогда его таким не видел.

— А почему ты назвал его инквизитором, а не по имени?

— Это не ответ.

— Вопрос слишком сложен, чтобы ответить на него быстро.

— Готов выслушать длинную историю, — сказал я тоном человека, который и правда готов следующие двадцать лет слушать рассказ.

Кирий посмотрел на меня, на небо, на деревья вокруг, вздохнул пару раз, снова взглядом побродил, а потом рассказал.

Я слушал, не перебивая. История была в чем-то банальная.

— Я родился в семье караванщиков. Мой талант заметили, и было решено сделать ставку на него. Прибыли уходили на обучение и специи. К пятнадцати годам я уже мог считаться мастером пути. Только мне не хватало жизненного опыта, — Кирий горько усмехнулся. — Поэтому я отправился в путь, гулять по миру, оттачивать навыки. А когда вернулся, обнаружил…

В подробностях он рассказал, что именно обнаружил. Семью казнили инквизиторы после обвинения в ереси.

— Я даже не знаю, с чем это сравнивать. Вот представь, ты отлучился на пару лет, а когда вернулся, узнал, что Кая и твои друзья — убиты инквизиторами из-за обвинения в связи с сектой. Какой у тебя вопрос первым делом возникнет?

— С чего им вообще с сектой связываться, — догадался я, к чему он клонит.

— Я так же подумал. А что бы ты делал потом?

— Выяснил все детали и перебил причастных.

А что тут думать. Человек я не самый добрый и за своих готов пролить кровь.

— Вот и я захотел отомстить. Тогда я был молод… — Кирий запнулся, вспомнив, что он и сейчас молод. — Ещё моложе… — поправился он. — До виновников у меня тогда не было шанса добраться. Поэтому я продолжил учиться, попал в храм пути, и дальше ты знаешь мою историю.

— А дальше ты почувствовал, что к тебе приближается ученик, который может привести к мести, — закончил я.

— Почти… Скорее я ощутил вероятность, которая потом оформилась в конкретный путь. У меня бы получилось, если бы ты не помешал.

— Почему не продолжил мстить? Ты мог вернуться с Дарманом обратно и убить его по пути.

— Не знаю, — смутился он. — Может, мне не хватило решимости, а может, дело в том, что я увидел — это не посторонний для тебя человек.

В этот момент я почувствовал, что без всяких оговорок в этом мире у меня на одного друга стало больше.

— Он мой отец, — признался я. Кирий дернулся и посмотрел неверяще. — Сам в шоке, не смотри на меня так.

— Но…

— Это лучше не спрашивай. История сложная, полная тайн и… То, что было в прошлом, пусть там и остаётся. Отца я никогда не знал и сам был поражен, встретив его.

— Дела… — протянул Кирий и внезапно нервно рассмеялся. — Ситуация не стала проще.

— Не стала, — кивнул я. — В твоей истории много пробелов. Ты выяснил, в