– Не спишь? – спросила бесстрастно и отчужденно, точь-в-точь глыба льда.

– Ты тоже.

– И давно?

– А это важно? – Он накрыл мою руку своей, сдвинул выше и поцеловал. Прошептал в ладошку, чуть оцарапав щетиной: – Как ты?

– Я. Тебя. Ненавижу… – сказала чистую правду. После пережитого имею право.

Секундная заминка и неожиданный ответ:

– Если бы ненавидела, ты бы не кричала на Злата, когда он меня проглотил.

– Запихнул за щеку, – поправила глухо. – Руку отдай.

– А крик был настоящий. – Инваго ухмыльнулся, придвинулся ближе. – Не мечтай, не отдам. У меня на нее планы. Все же, взяв тебя в жены, я претендую как минимум на руку и сердце. Сердце, так и быть, пока оставлю тебе, а руку я выбрал вот эту. – Он вновь поцеловал ладонь, прищурился, глядя сквозь пальчики. – Не хочешь рассказать, что случилось вчера? Почему ты с меня обещание взяла? И откуда в тебе появился этот… страх?

Я судорожно сглотнула, не находя слов и чувствуя слишком многое. Не знаю, что отразилось в моих глазах, но воин рывком сел.

– Тора, в чем дело?

– Ненавижу. Тебя…

– Это я уже понял.

Он подложил под спину подушку и притянул меня к себе.

– Не-на-ви-жу.

– Ага, – крепко обнял мое безвольное, изнутри промерзшее тело.

– Всей душой!

– Ясно.

– С самого начала… – посчитала необходимым признаться.

– Верю. Я помню твой приветственный пламенный взгляд. Как он прошелся по мне, задержался на грязных сапогах и вспыхнул, – игриво протянул тариец, переплетая пальцы наших рук. – Твое желание убивать тогда, в «Логове», я ощутил нутром. И после выговора я при виде белых простыней ежился еще месяц. – Горячие губы коснулись виска. – Помнишь, как ты нам выволочку устроила? Ругала, словно не я предъявил дарственную на «Логово» и все, что к нему прилегает.

– Я не знала, что тебе отошла вся застава.

Мой взгляд скользил по пространству комнаты, ничего не видя, ни за что не цепляясь.

– Ты не пыталась узнать. Бумаги толком не посмотрела. Увидела печать Оргеса IV, кивком признала мое право владения и отправилась нас размещать.

На самом деле я с трудом передвигалась, скованная мыслью, что вот сейчас они поедят, отдох-нут и, как в уничтоженном городе Гьязе, возьмутся за убийства и бесчинства.

– Торопа и Тимку отправила наполнить ванны и включить натопители, а помощниц сослала на кухню. Мы были полуживые, но ты ни одной из них не позволила нас обслужить. Даже к Асду с Гилтом не пустила, хотя ранее они часто гостили у вас. Ты сама обошла все комнаты, раздала полотенца и чаши с вином. – Он сглотнул, сжал меня сильнее. То ли вспомнил вкус напитка, то ли действие дурмана, что был в него подмешан. – Именно тогда я понял, что тебя терять нельзя…

И с ходу предложил встретиться в своей спальне. Сказал, что после купания он будет рад со мной переговорить и радость эту мне следует дождаться. Самовлюбленный тариец!

– Покорная, внимательная, нежная, – продолжил Инваго нашептывать, скользя губами от виска по скуле. – Невероятная. К тебе было страшно прикоснуться.

Да уж. Поэтому осчастливить своими прикосновениями он решил бестолочь Гайну. Я брезгливо поморщилась даже в моем промерзшем состоянии.

– Я возблагодарил Адо, когда ты проявила характер.

Хорош характер! Распустила людей, сбежала сама, а затем, дура дурой, вернулась из-за слов проклятого искусника мрака. Чтоб прохиндею Сато Суо икалось всю жизнь!

– Когда ты пригрозила мне расправой за своих мужиков, ты была прекрасна. Как святая Иллирия, что изображена в одном из самых старых храмов Тарии. Волосы развеваются, глаза горят, в руках топор и ножи…

Почти лестное сравнение, если бы не одно «но»:

– Она богиня домашнего очага, – прошелестел мой безразличный голос.

– Стала ею, когда вышла замуж. А до того, по древним преданиям, она воевала вместе с богом Адо, прикрывала его спину и лечила во время затишья. Это был прекрасный тандем, несокрушимый, пока Иллирия не поняла, что боевой товарищ ей не просто дорог. Ее стараниями военный тандем исчез, появилась семейная пара. – Воин склонился ниже, поцеловал уголок моих губ и произнес: – Так вот, моя богиня, я каждый день благодарю всевышних за то, что король откупился дальней заставой, а Гилт и Асд единогласно указали на тебя.

Он выждал немного, видимо, думал, что я хоть слово против скажу. Но я молчала.

– Иначе бы так и не узнал, что в словах «Я. Тебя. Ненавижу», можно услышать «люблю».

Колючая слеза скатилась по щеке и была подхвачена горячими губами.

– Поспи сегодня, – прошептал он, чуть отстраняясь. – Я приду ближе к ночи.

Как оказалось, погружать в сновидения Инваго умеет не только приказом «Спать!», но и вполне нежной просьбой «поспи», с одним лишь отличием – сон пришел медленнее обычного. Поэтому я успела уловить его мрачное: «Гилт, еще немного продержись. Я скоро тебя сменю». А очнувшись в чистой постели, чистой рубашке, с благоухающей мылом кожей, поняла суть задержки – он меня отмыл. Вчера я впервые наплевала на чистоту постельного белья, улеглась как была, и этим лишила Дори дара речи. А когда сама его обняла, окончательно повергла в шок. Наверное, именно поэтому перед уходом он не только привел меня в порядок, но и хвостатую стражу оставил.

Отметив мое пробуждение, Северный тотчас проявился в кресле у окна, неуловимым движением подал чашку горячего чая и почти поприветствовал, когда я подняла глаза.

– Доброе у… – Обычное «утро» незамедлительно превратилось в протяжное «у-у-у-у» и вполне справедливую фразу: – Убить Злата мало!

– Для начала попробуйте хотя бы поймать его. – Я сделала первый волшебный глоток. – Который сейчас час?

– Девять часов вечера, – последовал медленный ответ и еще более медленный вопрос: – Мне вызвать Инваго?

Уверена, мой выгоревший взгляд и подавленный вид вызывали сомнения в крепости моего здоровья, но я четко ответила:

– Нет.

Я со столькими трудностями справилась за эти годы, что должна перебороть и разъедающую боль утраты, страх за живых, дурное предчувствие и злость на Уроса, на короля, на себя. Я последняя… Да, я последняя, и я этим уродам поперек горла стану, испорчу жизнь или значительно ее укорочу. Думаю, Злат мне поможет с такой же радостью, с какой вчера на гонках летал. Он теперь до конца лет должен мне помогать и по первой просьбе доставлять в любую точку света. Теперь в то же «Логово» можно без зазрения совести каждый час сбегать или трижды в час. И я бы немедленно отправилась домой, но Тороп…

Наш старый вояка по одному лишь взгляду на меня определит состояние завесы. Выбьет правду, возьмется за поиск рычагов воздействия на Злата. И найдет. Точно так же найдет, как на искусников мрака, что сопровождали тарийские войска. Это из-за нашего вояки библиотечное хранилище Тарии лишилось десятка ценных книг и пары-тройки бесценных секретов, благодаря ему венценосный Оргес IV опустошил казну, набирая все новых и новых магов взамен погибшим, а побережье Вдовии зацвело черными маками смерти. Так что в интересах ящера доставить меня домой как можно незаметнее и столь же тихо вернуть в усадьбу Дори.