Его дрогнувшие руки и опасливый поворот головы в сторону Асда были красноречивее слов. Так, значит, оборотень запретил парню приближаться к Эмме, при этом сам слишком многое позволил себе в отношении Иянс. Редкий засранец! Дать бы ему по шее, но ни сил, ни желания, ни смысла нет. Впрочем…

– Ланиг, я дозволяю вам ехать. А чтобы у охраны из сопровождения не возникло вопросов, моя Тень отправится вместе с вами.

Получив мое согласие, влюбленный маг поспешил откланяться, свекровушка возжелала его проводить, а двуликий ожидаемо отбросил приборы. Я слышала, как он отодвинул стул, как двинулся ко мне, огибая корзины цветов. Несомненно, Асд уже нашел оправдание своим поступкам и сверхважное дело, что должно задержать его в столице. И шел сейчас, тяжело ступая, чтобы усовестить одну невозможную ЭлЛорвил Дори, ведь он, давно уставший бегать по поручениям, не намерен ехать с Ланигом как сопровождение.

– Тора, я…

– Асд Гаррат, ты нарушил мой приказ не трогать Иянс, – отрезала жестко.

– Вообще-то ты советовала, а не приказывала, – попытался парировать он. И зря, я была не в настроении спорить.

– Я давала совет в надежде на твою вменяемость и понимание. Поэтому сейчас ты едешь. На обратном пути заглянешь в «Логово», а затем узнаешь, как обстоят дела у четы Тюри, – плавно махнула рукой в сторону корзин. – Ведь цветы от Эванаса Тюри для напоминания, я правильно поняла? Он все еще ждет обещанную баньши.

Ответом мне было напряженное сопение, а затем и дважды хлопнувшая дверь. Это оборотень из кабинета вылетел и тотчас вернулся, чтобы развернуть меня к себе и с рыком потребовать:

– А ну, посмотр-р-ри на меня!

– Асд, тебе лучше убраться с моих глаз долой, пока я не позвала Злата полетать.

Это предупреждение его остановило, но не остудило. Лапищи на моих плечах сжались.

– Я пожалуюсь Инваго, – решился пригрозить якобы в шутку.

– А я – Храну. Посмотрим, кто кого? – ответила, все так же не поднимая глаз.

И он ушел. В этот раз ушел тихо, помянув Волчицу, ее ослиное упрямство и злопамятность. Пожалуй, это была самая яркая вспышка за вечер, тихо перешедший в ночь. Небо засияло россыпью звезд, когда Эванжелина еще раз заглянула ко мне, чтобы поделиться новостями.

– Иянс Рессо нашлась! Немного отрешенная, с припухшими губами, но все такая же серьезная. Она крайне удивилась, узнав, что ее мать без сторонней помощи поднимается с кровати, а малышка Инни забыла о шалостях и изъявила желание учиться. Это так неожиданно и так прекрасно! – Свекровушка улыбнулась своему отражению в окне, поправила складки на платье и почти пропела: – Ах, что творит с нами мужское внимание!

– С нами? – в очередной раз я зацепилась за ее слова, но ответа не получила.

Поцеловав меня, Эванжелина выпорхнула из кабинета так же быстро, как вошла. Пожелала напоследок не засиживаться за делами. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на бумаги.

Знаю. Жизнь слишком коротка, чтобы ненавидеть. Чтобы мстить, обижаться, цепляться за прошлое, разгребать душевные руины, помнить промахи юности и слова окружающих, коих хлебом не корми – дай кого-нибудь в грязь втоптать. Жизнь слишком коротка, даже для радостей. Дается долгих девять месяцев, обрывается мгновенно. И несмотря на все нарекания, в этом есть здравая мысль. Если каждый новый день, час, миг может стать последним, то каким ты хочешь, чтобы он был? Счастливым, полным горечи, громким, тихим?

Я выбрала – тихим. Жаль, не все зависело от меня.

До двух часов ночи в срочном порядке просматривала прошения родственников, искала биографии просителей по книге рода и писала отказы. Много отказов. Затем прочитала набежавшую за несколько дней почту к главе рода Дори. Удивительно, о благополучии своих детей, уехавших к храму, не интересовались ни матери, ни отцы, ни даже те, что очнулись недавно и были перевезены в усадьбу.

– Северный? – позвала, точно зная: он рядом. – Асд как-то сообщает родителям, что с их детьми все хорошо?

– Сообщает. Индивидуально, – последовал ответ.

– Письмом?

– Нет. Его отсутствием.

Я повернулась в сторону голоса, и нечистокровный оборотень объявился сидящим на ближайшем ко мне подоконнике.

– Как на войне, – объяснил он. – Если нет весточки о гибели – ребенок жив, здоров и доволен. Это Тария, здесь все через… устав. Воинский. – Тут Северного что-то привлекло во дворе, и, глянув вниз, он поманил меня к себе и приоткрыл тяжелую створку окна. – Хранителя привезли.

– Уже? – Мне совсем не хотелось видеть демона, из-за которого древний предок Уроса, а затем и сам урод Урос получил в услужение сильнейшего мага и часть демонической силы. Ни видеть, ни слышать, ни знать.

– Странно, мы первые и единственные, к кому его привезли. – Северный нахмурился. – Одно из двух: либо хранитель уничтожен, либо вот-вот окончательно лишится сил.

В последнее верилось с трудом. Впрочем, я не видела, как Храна забирали, однако его возврат был более чем подозрителен. Среди ночи, в закрытых санях, из которых трое тарийцев вытолкнули плоский короб, стянутый железом. Еще не гроб, но очень похожий на него. Один из воинов, сопровождавших сани, махнул рукой нашему растрепанному со сна дворецкому.

– Король сожалеет, – сказал он и протянул запечатанный конверт.

Валриус Эсфен не смог его взять, застыл, пораженный последними словами. Даже с высоты я увидела, как дернулась и повисла его правая рука, а плечи сгорбились. Бумаги забрал управляющий, с иголочки одетый даже среди ночи. Он спустился по ступеням, поблагодарил воинов за возвращение хранителя и забрал конверт. Поразительный мужчина, я еще ни разу не общалась с ним лично, только письменно по делам усадьбы, но благодаря некоторым рассказам Эванжелины воспринимала как умного и достойного доверия.

– Передайте главе рода Инваго Дори. Лично в руки, – долетел до нас приказ. Сани тронулись обратно.

– Его даже в дом не внесут? У нас проблема! – Северный распахнул окно, тонко свистнул и невидимкой спрыгнул вниз.

Я успела заметить, как от порога до саней по неубранному снегу пролегла цепочка следов, а в следующий миг обзор закрыла мужская рука или, правильнее сказать, лапища. Широкая ладонь, короткие пальцы, жуткие темные когти вместо ногтей.

– Торика, отойдите от окна, если не желаете простудиться. Я Упы. И в следующие сорок восемь часов буду вашей охраной.

Еще один оборотень из приближенной четверки Асда. Узнала по голосу и, не оборачиваясь, спросила:

– А Северный?

– Ушел играть в шпиона. Через два дня вернется.

В коридоре послышались шаги, короткий стук, и в распахнувшиеся двери влетел бледный дворецкий Валриус Эсфен.

– Госпожа… – начал он и, напоровшись взглядом на не способного к исчезновениям Упы, громко выругался: – Адова задница!