Однако убить его я не успел.

Опасность я ощутил даже не Усилением, а каким-то шестым чувством. Я не сплю, но что-то мне подсказывает, что именно так себя чувствует спящий человек, просыпающийся посреди ночи от чьего-то пристального взгляда.

Уже забыв про стихийника, я, успев лишь выхватить свою булаву из кровавой лужи, перекатом бросился в сторону, в процессе оборачиваясь за спину. Через то место, где только что находилось мое сердце, промелькнуло нечто чернильно-черное, настолько быстро, что я смог понять, что это, лишь когда посмотрел в ту сторону, откуда оно прилетело.

Лучник. Вернее, лучница. Лучница в подземелье некроманта, где большинство уровней представляли из себя лабиринты тоннелей и пещер. Вот только все то же шестое чувство подсказывало, что если я хоть чуть-чуть ее недооценю, то одна из черных стрел окажется уже у меня в голове.

На вид женщине было лет шестьдесят. Сколько было на самом деле я даже не брался предположить, могло быть и двести, и триста, и даже больше. Невысокая, одетая в довольно простую на вид броню, с завязанными в пучок уже совершенно седыми волосами, она, тем не менее, производила очень странное впечатление. Вокруг нее распространялась аура власти, причем не такая, как от Илланиона, просто обладавшего этой самой властью. У нее эта энергия словно шла изнутри, из самой ее сути. Нечто подобное я чувствовал от императора из моего видения, но если император подавлял и ослеплял своей аурой, словно был живым солнцем, то эта женщина была скорее похожа на огонь костра, разведенного посреди ночного леса. Не удивительно, что столько людей были готовы идти за ней.

Да, несмотря на то, что я никогда не видел ее и не знал о том, как она должна выглядеть, учитывая ее силу, чернильно-черные лук и стрелы, а также ее совершенно неповторимую энергетику, сомнений в ее личности просто не оставалось. Мне, как выяснилось, оказали большую честь, ведь против меня сражаться вышла не кто иная как капитан Черной Зари.

.

У каждого вида монстров была своя особенность, дающая им преимущество перед людьми. Демоны могли черпать силы из пламени или, если обладали достаточной чистотой крови, прямо из адского пекла. Нежить не чувствовала ни боли, ни страха, имела иммунитет к большинству негативных эффектов, а также не теряла боеспособности до самого разрушения черепа, способная даже с оторванными руками и ногами перегрызть зазевавшемуся бойцу горло. Твари теней были практически неуязвимы для физического оружия и, если их не убить окончательно магией, могли восстановиться до изначального состояния из клочка тьмы за считанные часы.

Преимуществом нечисти было то, что они являлись единственным по-настоящему живым видом монстров. Даже демонов нельзя было считать полноценно живыми, ведь, после попадания из адского плана в этот мир они не старели и не могли размножаться. Нечисть же была, по сути, просто извращенной, “нечистой” версией обычных живых существ, так что нечисть, как и животные, могла размножаться, расти в силе и, что более важно, эволюционировать. Именно этот факт делал нечисть настолько опасным противником для человечества. Если после сражения сбегало несколько демонов или зомби, то это не было большой проблемой: рано или поздно их найдет какой-нибудь охотник или паладин церкви и с угрозой будет покончено. Были, конечно, исключения в виде некромантов или суккубов, но именно что исключений. Если хотя бы паре представителей одного вида нечисти удавалось скрыться с поля боя невредимыми, до спустя пару десятков лет неизбежно эта пара может превратиться в целую колонию, причем сила ее представителей росла в геометрической прогрессии.

От гоблинов с определенной вероятностью могли произойти хобгоблины, от оборотней – перевертыши, способные принимать человеческий облик по желанию, от гарпий – сирины, завораживающие людей своими песнями, от виверн – дракониды, а там и до настоящих драконов было недалеко. И такие древа эволюции были куда более сложными, ветвящимися и пересекающимися друг с другом.

Однако, конечно же, любому росту и любой эволюции существовал свой предел. Гоблин, как бы долго он не жил, никогда не смог бы в одиночку победить человека, и как бы долго не эволюционировал, дальше огра дело бы вряд ли зашло. Более того, возможен был также и обратный процесс, нечисть могла с поколениями регрессировать, выродиться и в конце концов просто исчезнуть, проиграв сражение с природой.

А потому среди нечисти, куда шире чем у других монстров и даже людей, было распространено поклонение крови. А вернее носителям наиболее сильной родословной, имеющей потенциал для роста не только в своем, но и в следующих поколениях.

И одной из самых почитаемых кровей наряду с родословными дракона и руха была кровь найрита, монстра, воплощающего собой разрушение и хаос. Человеческие Живые Крепости в подметки не годились даже детенышам найритов, взрослое же существо в одиночку могло уничтожить весь человеческий континент. Однако, как и со всеми другими королевскими родословными, для появления найрита должно было пройти не только очень много времени, но и немало эволюций, так что вероятность его появления была невероятно низка.

Тем не менее, даже несовершенная, слабая и, каким бы это не было каламбуром, нечистая, кровь найрита, ценилась в обществе нечисти дороже любых драгоценностей и сокровищ. Не сама по себе, естественно, но в качестве материала для продолжения рода. И кровь льва-оборотня, существа, находящегося от найрита в целых пяти эволюциях, была именно такой.

А потому, когда у ворот города нечисти под названием Анлавонайя, что дословно означало “Зеленое поле”, появилась львица-оборотень, совет старейшин был мгновенно поднят на уши. Главная проблема была в том, что правительницей Анлавонайи уже была ламия, женщина-змея по имени Ирейя, так что столь полезного династического брака организовать бы не удалось. К тому же Ирейя, не без оснований чувствуя угрозу своему правлению, и вовсе хотела поначалу прикончить конкурентку, однако в конце концов совету старейшин удалось убедить ее этого не делать, а продать львицу в соседний город, в обмен на сына тамошнего правителя, обладающего столь желанной Ирейей родословной мирового змея. Подобные взаимные обмены носителями драгоценной крови в обществе нечисти были совершенно нормальными, даже обыденными.

Вот только когда стражи явились для того, чтобы забрать львицу и проводить ее во дворец, где она должна была ожидать уже обговоренного обмена, оказалось, что у Ирейи и всей Анлавонайи большие проблемы.

-Кто Вы и чего пытаетесь достичь учиненным хаосом? – Да уж, довольно странно, сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Впрочем, на этот раз я был даже за поговорить, ведь на подмогу капитану Черной Зари уже вряд ли кого-то направят, а значит я сделал все, что мог. И чем дольше у меня получится удерживать ее, тем больше шансов у Илланиона и его отряда.

-Какой резон отвечать человеку, который только что меня чуть не прикончил? – Поднявшись с колена, я, настроившись на долгую беседу, огляделся в поисках подходящего для сидения камня.

Вот только выяснилось, что я рано решил расслабиться. Впрочем, “расслабиться” – не совсем то слово, перед таким противником требовалось пребывать в состоянии полной боевой готовности постоянно и я не собирался снижать бдительность только из-за ее вопроса. Очень кстати.