Некоторое время Каспер Бёрджес расспрашивал Элли о ее работе в приюте Бет Джекобс, чтобы укрепить ее репутацию в глазах судьи, а потом перешел к моменту убийства:

– Полагаю, в тот день вы были с вашим младенцем Шоном и девочкой по имени Сара, которой на данный момент всего восемь лет. Все вы были с миссис Мейнард, которая возвращалась в дом своей подруги на Мейпл-стрит в Доувел-Плейнс.

– Да, мы находились позади нее, – ответила Каллен.

– И что вы увидели, когда вошли?

– Я… Я увидела, как она вдруг упала, а Том Броган стоял над ней с ножом, который он только что вонзил в нее.

– Вы отчетливо видели рану?

– Да. Ее платье было залито кровью, и я видела кровь на лезвии ножа в руке у Тома Брогана.

– И что вы сделали?

– Я вместе с сыном Шоном и Сарой сразу убежала в дальнюю спальню, пока он всех нас не зарезал. Потом я захлопнула дверь.

Было видно, как напугана Элли, рассказывая суду о случившемся, вспоминая, как испугалась она за свою жизнь и за жизнь младенца и юной Сары. Тогда они втроем прижались друг к другу в маленькой комнате, пока Том Броган выламывал дверь. Картина нарисовалась яркая и устрашающая.

Бёрджес стал методично расспрашивать ее о событиях, нагнетая пафос сцен борьбы с Джеймсоном и Ардженти и, наконец, описания занесенного над Элли ножа.

– А вы допускаете, что в таком состоянии обвиняемый мог убить вас тоже? – спросил он свидетельницу.

– Да, уверена, что убил бы, – подтвердила та.

– Что же помешало ему сделать это?

– Маленькая Сара, девочка, которая была со мной. Отыскав на полу оброненный пистолет, она выстрелила в Тома Брогана.

– Понимаю. – Каспер сделал многозначительную паузу, снова глядя на судью.

Образ маленькой девочки, вынужденной стрелять из пистолета, чтобы остановить смертоубийство, должен был произвести нужное ему впечатление.

– А вы знали мистера Брогана по прежним делам, не так ли? – продолжил он задавать вопросы.

– Да, знала.

Бёрджес подвел Элли к скамье подсудимых, чтобы она опознала Брогана. Среди присутствующих в зале суда поднялся тревожный гул.

Джеймсон посмотрел на ряды репортеров, городских представителей и просто зрителей – всего их было более сорока человек. В дальнем углу зала сидел Майкл Тирни рядом с Лайамом Монэхэном. Тирни мрачно созерцал Элли Каллен, и Финли надеялся, что она не заметила его взгляда. В ходе перекрестного допроса девушка могла разволноваться.

Прокурор сел, и Тео Кин подошел к креслу свидетеля.

* * *

Поначалу двое тюремных охранников по обе стороны Моста Вздохов не обратили особого внимания на подъехавший фургон с бочками сажи. Мост нависал над дорогой на высоте двух этажей и соединял тюрьму Томбс с Уголовным судом. Они привыкли, что весь день под ними проезжали вереницы экипажей и запряженных лошадьми телег.

Свое название мост получил за то, что осужденные отправлялись по нему прямо на виселицу. Но сегодня, в день суда над Броганом, вздыхали сами охранники.

– Вчера была такая же тягомотина, – произнес один из них. – Слово даю, они скоро не закончат.

– Может, даже и допоздна засидятся, – согласился другой. – Знаешь, какие они, эти юристы. Как начнут болтать – не остановишь!

Они рискнули неслышно усмехнуться, оглянувшись на зал суда – вдруг кто подслушал? Именно тогда охранники заметили, что фургон не проехал под мостом, а остановился там – возможно, застрял.

Один из них открыл боковое окошко и выглянул наружу. Фургон был запряжен двумя лошадьми, и его темно-зеленый балдахин был сильно испачкан черной копотью, поднимавшейся из стоящих внутри бочек с сажей. На кучере была кепка, а лицо его было испачкано угольной пылью.

– Что там случилось? – крикнул ему один из охранников.

Возница слез с фургона и медленно посмотрел вверх, словно не сразу разобрав, откуда послышался голос.

– Проблема с упряжью, – ответил он. – То ли расползлась, то ли вообще порвалась.

– О’кей. Но ты знаешь, что здесь нельзя останавливаться, – предупредили его охранники.

– Знаю. Управлюсь в момент.

Оба охранника следили, как кучер осматривал и поправлял упряжь, хотя из-за зеленого балдахина толком ничего не было видно. Потом возница зашел за фургон, что-то делая с одной из бочек, скрытой под балдахином.

– Да что он там делает? – удивился один из наблюдателей.

– Не знаю, – отозвался его коллега и крикнул погромче: – Я же сказал, там стоять нельзя! А ну, пошевеливайся!

Со стороны кучера, увлеченного возней с бочками, не последовало никакой реакции. Кричавший ему охранник заметил, что от тюрьмы – от края навесного моста – к нему подошел другой рабочий.

– Бен, сходи вниз и выпроводи этого парня, – велел нетерпеливый охранник напарнику. – Пусть скорее уберется со своим фургоном.

* * *

– Мисс Каллен, уже многое сказано о вашей работе в приюте Бет Джекобс. И, позволю заметить, это очень благородно, – начал адвокат Кин свою речь, слегка кивнув. – Но не расскажете ли вы суду о своей профессии, когда произошло убийство миссис Мейнард?

– Я была уличной девушкой, – ответила Элли.

– А что именно представляет собой уличная девушка?

– Я была проституткой.

– Понимаю. – Тео Кин сделал паузу, на секунду остановив взгляд на судье. – Не из застенчивости ли вы попытались смягчить это заявление, сказав, что были «уличной девушкой»?

– Вовсе нет. Мы называем себя именно так. Проститутками называете нас вы, поэтому я была рада либо согласиться, либо перевести это выражение.

Сидя на галерее, Джеймсон не мог не сдержать ироничной улыбки. Он посоветовал Элли быть откровенной и прямолинейной, но не переходить на грубость и не дерзить. На мгновение адвокат углубился в свои записи, перевернув страницу записей.

– А чем занималась Вера Мейнард? – задал он следующий вопрос.

– Она была мадам.

– Понимаю. Мадам. – Кин произнес это слово с особой значимостью.

– Да. Если вы желаете пояснений, то она работала управляющей такими проститутками, как я.

Галерея дружно усмехнулась. Судья Лаундес пристально посмотрел на сидящих там слушателей, и все быстро притихли.

– Значит, проститутка и мадам. – Тео поднял руку. – Несомненно, крепкий союз?

Элли не ответила. По ее наморщенному лбу можно было понять, что она не понимала, куда клонит адвокат.

Кин вздохнул.

– Вы предельно откровенны, говоря о ваших прежних занятиях проституцией, даже шутите на эту тему, но раньше об этом не упоминалось. Говорилось только о том, что вы работаете в приюте Бет Джекобс. Поэтому я снова спрашиваю вас, мисс Каллен, – это потому, что вы стеснялись говорить о своих занятиях?