Сама того не ведая, мать заставила меня чувствовать себя виноватой перед графом.

Конечно, я не обязана была оправдываться, вот только граф помогал, рассчитывая на определенную благосклонность с моей стороны, а выходило, что я решила этим воспользоваться и расчетливо обманула все его ожидания, будучи уже помолвленной.

Садовую дорожку я миновала быстрым шагом, почти добежала до экипажа и остановилась, в нерешительности замерев в нескольких ярдах от Малкольма. Он как раз разговаривал с кучером о маршруте и делал вид, будто меня не замечает.

– Что-то забыли мне сообщить, баронесса? – обманчиво мягко поинтересовался он, закончив с возницей. – Могу я еще чем-то помочь вам?

– Лорн не мой жених, – выпалила я и тут же добавила: – У меня вообще нет жениха!

– Надо же, весьма любопытно. А ваша мать считает иначе.

– Она считает неверно, – я заприметила спешащих к воротам матушку с сестрой и Лорна и заговорила быстрее: – Просто она хотела как лучше… я потом все объясню, обещаю.

Проследив за моим взглядом, Эдриан кивнул.

– Буду с нетерпением ждать этого момента, – тихо в тон мне отозвался он и тут же более громко добавил так, чтобы подошедшие слышали: – Баронесса, вы позволите помочь вам с багажом?

– Благодарю, ваша светлость, – как можно манернее ответила я и демонстративно присела в реверансе. – Вы очень добры.

Малкольм легко подхватил мой скромный чемоданчик и закинул его на крышу повозки. Лицо Лорна в этот момент было бесценно.

Смесь досады и раздражения, а у меня в душе от этого значительно потеплело. Слабая, но все же месть.

В течение следующих двадцати минут с погрузкой вещей было закончено, а я и Эмили разместились в экипаже. Ее опять начинало клонить в сон, но ведомая любопытством сестрица все еще пыталась заставить себя не спать – ей хотелось взглянуть на дорогу до столицы.

Напротив расположился Малкольм, Лорну, как не учтенному изначально пассажиру, пришлось сесть рядом с ним. Хотя что-то мне подсказывало, эти двое с удовольствием оказались бы как можно дальше друг от друга.

Карета двинулась.

Вначале ехали тихо, разговоров никто заводить не спешил, да и обстановка, несмотря на морозный декабрьский воздух, казалась накаленной. Молчание нарушила Эми:

– Детектив Лорн, а это правда, что вы и Роуз поженитесь?

Я округлила глаза. Прекрасное начало, именно этой темы мне и не хватало.

– Эмили, давай ты лучше поспишь, а про это мы поговорим позже, – взмолилась я.

– Нет, почему же, – перебил Лорн. – Дорога длинная, Эмили еще успеет выспаться. Почему бы не поговорить о нашей свадьбе именно сейчас.

– И все же не стоит, – с нажимом произнесла я, мысленно проклиная маму, что не додумалась рассказать сестре правду.

Малышка все наши разговоры и мой скандал восприняла в корне неверно, сделав из них какие-то свои выводы.

– Просто так обидно, – тихо всхлипнула она. – Из-за болезни я пропустила вашу помолвку!

– Не расстраивайся, Эми. Особо важного ты точно ничего не пропустила, – частично утешила ее я, сверля при этом взглядом Лорна. – Все случилось так быстро, что ее даже я не заметила.

Малкольм, молча наблюдавший за этой словесной пикировкой, не выдержал и едва заметно улыбнулся.

– Детектив? – спросил он у Ричарда, при этом грамотно и неожиданно уведя тему в другое русло. – Мистер Лорн, если я правильно понял слова Эмили, вы полицейский?

– Все верно, – «женишку» пришлось кивнуть.

– Какая почетная профессия, – задумчиво протянул граф. – Мне всегда казалось, что будни полицейских полны напряженной работы, а график их плотен. Но вы так легко сорвались в эту поездку, что я невольно задался вопросом: неужели ваш городок столь тих, что даже у детективов не хватает работы?

– У меня выходные, – процедил Лорн, восприняв вопрос графа как тонкий намек, что было бы неплохо, если бы полицейский остался дома. – А работы, поверьте, хватает, да и городок отнюдь не столь тихий, каким кажется на первый взгляд.

Вообще, забавная выходила ситуация. И я, и Малкольм, и Лорн знали истинную подоплеку поездки, но из-за Эмили продолжали играть роли «жениха», «невесты» и «богатого незнакомца».

– Это так благородно – пожертвовать свободными днями ради сопровождения сестры невесты в столицу, – продолжал Малкольм. – Не боитесь, что опоздаете обратно на работу к утру понедельника?

– Вы зря беспокоитесь, граф, – заверил Лорн. – Если моя работа чему-то и научила меня, то это всегда и во всем просчитывать свои действия. Поэтому я наверняка успею, тем более что утром запланировано заседание в суде, где я буду выступать в защиту обвиняемой.

В моем мозгу вспыхнули воспоминания разговора с Лорном почти недельной давности. Как же я могла забыть о судьбе несчастной, которую собирались приговорить к виселице?!

– Вы о том деле, где обвиняют юную девушку в убийстве? – не выдержала и спросила я.

Ричард перевел взгляд с графа на меня и кивнул.

– Да, то самое. Я рассказывал вам о нем.

– Вам удалось найти улики, которые позволят ее оправдать? – с надеждой прозвучал мой вопрос.

– Увы, нет. Но я все же попытаюсь убедить суд в абсурдности обвинения. Совершенно очевидно, что эта хрупкая девочка не сумела бы задушить здорового мужчину.

Малкольм едва слышно усмехнулся.

– Вы недооцениваете женщин, они порой и не на такое способны. К слову, моя бывшая супруга была той еще фурией.

Но Лорн посмотрел на него скептически.

– Вы вероятно не так поняли меня, граф. В убийстве обвиняют юную особу четырнадцати лет. В ней нет ни веса, ни силы, чтобы совершить подобное. Более того, покойный супруг сам регулярно ее избивал, оставляя на теле такие следы, что я вообще удивлен, как бедняжка до сих пор не заработала ни одного перелома.

– А что говорит сама подсудимая?

– Была без сознания, ничего не помнит, – Лорн с сожалением вздохнул. – Однако боюсь, даже самых разумных доводов не хватит, чтобы суд оправдал ее. Иных подозреваемых нет, у подсудимой был мотив, а судье и отделу обвинения нужны закрытые дела.

Рядом беспокойно заерзала Эмили. Историю она слушала внимательно, на глазах даже навернулись слезы.

– Но разве такие дела не рассматривает суд присяжных? – с надеждой спросила малышка. – Неужели они не оправдают бедняжку?

– Присяжных собирают только в особо громких и тяжелых делах, а данное убийство трактовано как бытовая ссора. Ничего выдающегося. Поэтому нам остается верить, что справедливость действительно восторжествует и судья примет верное решение.

Было в его голосе что-то такое, отчего всем присутствующим в карете, кроме Эмили, стало ясно – Лорну и самому не верится в это самое торжество справедливости. Сестра же, успокоившись, вытерла ладошкой набежавшую слезинку и уставилась в окошко.