— Ой, не скажи, не видел ты, как её вштырило, когда на него колонна упала.

Вера поставила чашку и закрыла лицо руками, по ту сторону спинки дивана продолжали дискутировать:

— А ты видел?

— Двейн видел, я случайно подслушал, как он говорит об этом с Доком. Она хорошо прикидывается просто, но иногда по ней тоже видно. Там оба уже всё, вангую очередную будущую легенду, в которой два взрослых умных человека делают феерическую детскую глупость, "патамушта любоф". Попомните мои слова, нас ждут великие потрясения.

— Ага, потрясения кровати — это максимум. Нихрена они не сделают глупостей, они прекрасно понимают, что на свадьбу и детишек у них шансов нет, так что это ненадолго. Он должен в этом году жениться, и я уверен, ей уже доброжелатели об этом донесли, потому и прохладно она к нему. Иногда срывается, но это так, по старой памяти, серьёзно она о нём не думает. Нафига он ей? У неё на балу отбоя не было от мужиков, на неё Рональд глаз положил, надо быть дурой, чтобы променять Рональда на Шена, а Вера не дура.

— Все они дуры, когда любовь мозги отшибает.

— Не все. Есть такие стервы, которым любовь так, досадная неприятность. Она должна думать о своём будущем, рассматривать все варианты, чтобы быть в мармеладе всегда. И этих вариантов у неё тьма, Шен среди них даже не средненький, а так.

— Хочешь сказать, Рональд круче Шена?

— Думаешь, нет?

— Нет.

— Плохого человека ответ! — раздались звуки ударов и смех, потом тот же голос спросил спокойнее, но с интонацией наезда, как будто его этот вопрос цеплял лично: — Нет, серьёзно, с чего бы Рональд был круче Шена?

— А кто такой Шен? Титула у него нет. Пара заводов, немного акций, что ещё? В управлении сто отделов, в каждом по пять шенов, он с Рональдом ни в какое сравнение не идёт.

— Ты про Шена знаешь не всё.

— А ты знаешь, хочешь сказать?

— Кто знает, тот не скажет. Но для Веры будет лучше с Шеном, поверь.

— Блин, она Призванная, а он кто?

Раздались смешки и вздохи, потом какой-то новый голос сказал:

— У него есть бабло.

— У всех её хорей есть бабло, её этим не удивишь.

— А чё она тогда с ним сейчас, а не с другими?

— Думаешь, от него так легко уйти?

— Захотела бы — ушла бы, королю бы пожаловалась, он бы её во дворец забрал.

— Ой, да щазже!

— Думаешь, Шен попрёт против короля?

— Тебя не было в тот вечер, когда он его бил?

— Кто кого бил?!

— Шен отлупил Георга 16го.

Повисла тишина, кто-то впечатлённо присвистнул, кто-то другой сказал:

— Да ну, это гон. Это кто-то придумал. Хоть кто-нибудь это своими глазами видел?

— Я был на дежурстве на портальном тупике, и я вот этой рукой вносил вход и выход короля, выход ещё и за Шена вносил, потому что он не остановился, у него руки были заняты, мятым и битым Георгом 16 м. Он его взашей вытолкал из третьей квартиры, кто там был, долго думать не надо.

За столом раздались впечатлённые смешки, одобрительные комментарии, потом скептичный голос:

— Это домыслы. Ты не знаешь, что там была именно Призванная.

Следующая его фраза утонула в ироничных смешках и цоканьях, тот же голос добавил громче:

— Они могли поссориться по другому поводу!

— Ага, и король мог прийти лично, без охраны, с корзиной бабской еды, к кому-нибудь другому, а через час вылететь с пинка, с юшкой из носа.

— Блин… У Шена реально крыша всё уже?

— Именно это я и пытаюсь тебе объяснить. Крыша всё, да, я сам не верю, но это случилось. Сказал бы кто месяц назад, что Шен сдуреет из-за бабы, я бы в рожу плюнул, но сейчас это уже очевидно. Призвал на свою голову.

— Капец. Нас за государственную измену не посадят, если мы его поддержим против короля?

— Ты на него юридически не работаешь, не парься. Если он сядет, то сядет один, нас за собой не потащит.

— И то хорошо, — вздохнул голос, весело потребовал: — Наливай, помянем его почившую крышу.

Над спинкой дивана поднялись руки с бокалами и кружками, грянули голоса:

— За Шенову крышу, земля ей пухом!

— И за то, чтобы Вера не выносила ему мозг! А то конфликты у них, а на тренях прилетает нам.

— Ага, за секс-идиллию в доме без крыши! Будем!

Зазвенели бокалы, ребята выпили, стали обсуждать вопросы секс-идиллии в отдельно взятом борделе здесь неподалёку, Вера убрала руки от лица, откинулась на спинку дивана и сидела ровно, слушая тихий смех министра Шена. Скосила на него глаза и шёпотом сказала:

— Всё нормально?

— Сложный вопрос, — сквозь смех ответил он, — но вообще, тема интересная. Проклятие распространяется только на нас двоих, третьих лиц оно не касается, и, теоретически, записей тоже не должно. То есть, можно надиктовать что угодно на камень, и потом прослушать, проклятие работать не будет. Но это не точно, надо это проверить. Жаль только в цыньянском нет выражения "крыша всё", отличное выражение, я считаю. В цыньянском можно сказать "крыше пришёл конец", "крыша больше не занимает своё место" или "крыша износилась", но фигуральный смысл поймёт только человек, который знает карнский. В цыньянском для этого понятия есть специальное слово, но я его говорить не буду, во избежание. Пусть поедят и уйдут, не будем портить ребятам аппетит. Они сегодня хорошо поработали, пусть хорошо отдохнут.

Он веселился на полную катушку, Вера не могла перестать на него смотреть, хотя было стыдно, но у неё в первый раз в этом мире появилось ощущение, что она состоит в отношениях. Не просто флиртует или дружит с перспективой, а точно знает, что нравится человеку, который нравится ей, и он тоже об этом знает, и это ни для кого вокруг не секрет. Короткий прыжок от Виталика в блаженную неизвестность закончился, она опять твёрдо встала на ноги, на новом месте, но в привычном качестве — а как ни упирайся в образ сильной и независимой, а она привыкла за три года быть частью маленькой команды, в которой есть разделение зон ответственности и железная уверенность в том, что в мире есть человек, который всегда рад тому, что ты существуешь и ты рядом, что стоит захотеть физических удовольствий, и они случатся, стоит попросить помощи, и она придёт. У них с Виталиком были разногласия, но они все касались взглядов на будущее, в сиюминутном быту у них была полная идиллия, и это было главной причиной того, что она так долго не хотела от него уходить, ей было с ним удобно и приятно.

«Милка обвиняла его в том, что он не зарабатывает деньги, потому что ей было нечего больше ему предъявить, он был отличным соседом.»

Ребята за соседним столом начали громко и возмущённо обсуждать проблемы новых утеплённых комбинезонов, натирающих некоторые места. Министр достал блокнот и стал записывать, и с особым вниманием зарисовывать, загадочно улыбаясь, поймал Верин взгляд, сделал ещё более загадочное лицо и шепнул: