— Моя дочь.

— У тебя есть дочь?!

— Приёмная. Не твоё дело.

— Подожди, это та приёмная, которая корону свистнула?

Министр развернулся к Дайнис, мрачно посверлил её взглядом и сказал:

— Вообще-то, это секретная информация.

Дайнис расхохоталась, смерила министра ироничным взглядом и передразнила:

— "Секретная информация", кто что стырил, ага, от меня у него секреты, посмотрите на него. Шенни, ты забыл, с кем разговариваешь?

— Не забыл, в том и дело. Если я приглашу дочь за этот стол, она будет визжать, как поросёнок, и пытаться тебя пощупать. Мне такая радость вообще не улыбается.

— Приглашай, — кивнула Дайнис, села ровно, изобразила серьёзную физиономию, — я буду вести себя прилично, обещаю.

— Смотри мне, — шутливо погрозил пальцем министр, тронул гарнитуру в ухе и сказал: — Пусть Эйнис спускается во второй зал.

Дайнис округлила глаза, спросила шёпотом:

— Это что за хрень? Дай пощупать!

— Тебе дай, — усмехнулся министр, — знаю я тебя.

— Ну дай! — захныкала Дайнис, подпрыгивая на лавке, — ну на минуточку, я честно верну!

— Это секретная разработка, — сладко улыбнулся ей министр, садясь рядом с Верой, она подвинулась, Дайнис корчила умоляющие рожицы, министр изображал государственное лицо, не ведущееся на провокации.

Когда подошла Эйнис, Дайнис изобразила приличную взрослую женщину, и вежливо улыбнулась:

— Привет, присаживайся. Ты Эйнис? Наслышана о твоей работе во дворце, блестящая импровизация.

Эйнис сияла, растекалась и почти плакала от восторга, пыталась осторожно пощупать знаменитость и пролепетать ответные комплименты. Веру с министром вообще никто не замечал, они молча ели и иногда обменивались многозначительными взглядами. Дайнис доела и засобиралась, на прощание чмокнув министра в макушку, он иронично поморщился и предложил вернуть гарнитуру по-хорошему, она немного покапризничала и вернула. Эйнис пошла провожать звезду до выхода, и где-то потерялась, министр глянул на часы раз, другой, на третий вздохнул и сказал:

— Всё, идём без неё. Вы готовы поужинать второй раз за вечер? — он смерил взглядом её тарелку, Вера в ответ смерила взглядом его тарелку:

— А вы?

— Я не пойду, я не ем со слугами.

Она округлила глаза, надеясь, что ослышалась, уточнила:

— Они не слуги, а сотрудники.

— Это не важно. Высококвалифицированные специалисты и командиры отрядов на ступень ниже меня, рядовые — на две ступени, я отдаю приказ командирам, они распоряжаются рядовыми, я с ними без острой необходимости не разговариваю, и уж тем более, я не буду с ними есть за одним столом. У меня отдельная раздевалка, личная ванная, и свой стол, за который никто не сядет.

— Какой именно стол ваш? — с трудом подобрав челюсть, уточнила Вера, министр поморщился:

— Любой, за который я сяду, становится моим, туда можно сесть только по моему особому приглашению, которое рядовым не светит никогда, а специалистам и командирам может перепасть по особому случаю. Наверху тот стол, за которым мы сидели после бала, у входа, обычно мой, я там поставил такую же защиту, как здесь, только посильнее — там вообще не видно, сидит ли кто-нибудь за столом, если точно не знать, что он там. Я выключаю её, когда ухожу, или если кого-то жду, но это бывает редко.

— А у вас не бывает..? — министр прервал её, подняв указательный палец, и второй рукой прижав гарнитуру, нахмурился, тихо сказал:

— Надо же. Дохромал? Мы тогда не придём, не будем мешать. Хорошо, жду, — убрал руку от гарнитуры и сказал Вере, с намёком на восхищение: — К Артуру сел Эрик, приполз из лазарета, изображает голодного. У него магический ожог, Док запретил ему вставать. Силён, — он с уважением качнул головой, придвинул к себе дальнее блюдо с закусками, Вера закрыла глаза и стала посылать благословения Эрику, Артуру, Булату и Доку. Министр отставил тарелку и осмотрел стол: — Ну что, чай? Только пойдём наверх, там диваны лучше.

Вере не особенно хотелось пить чай, но судя по полученной информации, ей оказывалась великая честь, и отказаться было бы некрасиво.

Они поднялись на второй этаж, министр жестом что-то приказал специальному мальчику в костюме официанта, сел за свой стол, ближайший ко входу, Вера села напротив. Он встал и пересел, устроившись рядом с ней, она молча отодвинулась, не поднимая глаз, он придвинулся ближе, она отодвинулась ещё раз, посмотрела на ту часть дивана, которая примыкала к стене — там был широкий подлокотник, судя по стыку, вмонтированный в стену, оттуда можно было бы выбраться только тремя путями — через высокую спинку за соседний стол, под столом и по столу. Она заглянула под стол — там вполне можно было пролезть, но спинка дивана напротив упиралась в стену, и чтобы выбраться из этого угла, пришлось бы всё равно пройти вдоль дивана и мимо министра.

Министр молча наблюдал за её размышлениями, с усмешкой поинтересовался:

— И что дальше, под стол полезете?

Вера пожала плечами, подобрала подол и полезла.

Цыньянское платье имело одно неоспоримое преимущество перед карнскими костюмами и даже перед штанами — оно вообще не стесняло движений, в нём можно было сложиться улиткой в любом направлении, и Вера вынырнула по другую сторону стола через две секунды. Расправила платье и села на самый краешек дивана, чтобы у министра не было возможности сесть рядом.

Он тихо рассмеялся и полез под стол.

Выбрался и сел между Верой и стеной, осмотрелся, улыбнулся, Вера не сдержалась и улыбнулась тоже, отвела глаза. Он спросил:

— На второй круг пойдёте?

— Нет, зачем? Мне всё нравится.

— Вам нравится, когда ради вас министры ползают под столом?

— Нет, мне не нравится, когда меня загоняют в тупик.

Он осмотрелся, перестал улыбаться и неуверенно сказал:

— Вы пересели из-за того, что я блокировал вам выход?

— А вы думали, из-за чего?

— Вы говорили Артуру, что положение напротив — положение конфликта.

— Это Артур говорил, а не я.

— И тем не менее, это так, я проконсультировался у специалистов. Для переговоров без давления они рекомендуют садиться рядом или полубоком, но ни в коем случае не напротив.

— Вы собираетесь вести со мной переговоры без давления? — он молчал, ей пришлось посмотреть на него, он изобразил ироничную улыбочку:

— Если вы собираетесь дать мне наконец-то такую возможность.

Вера осмотрелась, пожала плечами и ненатурально улыбнулась:

— Возможность уйти — уже повод остаться. Я вас слушаю.