Глеб, Александр и компаньоны наблюдали за событиями как по сообщениям в новостных лентах, так и в камеры внешнего наблюдения входа в офис. Так как добраться в свои квартиры уже никто не успевал, двери были закрыты изнутри еще утром. На небольшой площадке, непосредственно перед входом, расположился отряд бунтовщиков, состоящий по большей части из бывших полицейских. Они спешно приступили к сооружению баррикады из офисной мебели, вынесенной из ближайшего открытого помещения. Из-за спешки на закрытую дверь фирмы по продаже кораблей они не обращали никакого внимания.

События разворачивались стремительно. В камеры внешнего видеонаблюдения попадал участок уличного коридора приблизительно на пятьдесят метров в каждую сторону. Из-за поворота вышла группа солдат численностью около десятка человек. Мятежники, не давая возможности для переговоров, открыли стрельбу по солдатам. Вооружение бывших полицейских состояло из ручных пистолетов, стреляющих парализующими стрелками. Попадание одного такого снаряда причиняло сильную боль, два попадания могли полностью парализовать преступника. Оружие было ориентировано в первую очередь на останавливающий эффект без нанесения серьезных ран. Однако применение такого пистолета против хорошо вооруженного и бронированного пехотинца военного флота было практически бессмысленным, так как микроскопические стрелы не могли пробить штатный бронескафандр.

Военные не стали открывать ответный огонь. С ходу, без раскачивания, они бросились на мятежников в рукопашную схватку. Преодолев тридцать метров за считаные секунды, бойцы влетели в толпу, стремясь схватить стреляющих полицейских. Их решение было скорее эмоциональное, чем расчетливое. Толпа не дрогнула. Завязалась драка, в которой мятежники явно побеждали благодаря численному превосходству. К моменту появления из-за поворота коридора новой группы военных, два бойца первого отряда уже лежали на полу, и с них торопливо снимали оружие.

Командир нового отряда, быстро сориентировавшись, приказал открыть огонь поверх голов. Многочисленные выстрелы выбили пыльную крошку над дерущимися. Но далеко не все обратили на это внимание, полностью поглощенные индивидуальными схватками. Наконец кто-то из бывших полицейских завладел личным оружием поверженного солдата и открыл огонь в сторону вновь прибывших. Эта стрельба имела уже серьезные последствия.

С момента появления первых долговременных военных баз на Луне штатным личным оружием бойца флота стал короткий криогенный пневматический автомат. Пулей в таком оружии являлся круглый кусочек льда, мгновенно формирующийся в каморе ствола специальным хладагентом из запаса воды. Диаметр кусочка льда не превышал пяти миллиметров, но начальная скорость свыше полутора тысяч метров за секунду полета делало такое оружие крайне опасным в условиях замкнутого пространства космических кораблей и станций. Использование льда уменьшало риск пробития жизненно важных переборок или механизмов, при этом обеспечивало гарантированное поражение человека в легкой броне на расстоянии в несколько метров. Оружие имело размер не более сорока сантиметров, и большая его часть приходилась на запасы воды, хладагента и сжатого воздуха. Стандартный бронескафандр держал попадание не более пяти таких снарядов в одну область брони, но автомат имел скорострельность свыше тысячи выстрелов в минуту, что гарантировало пробитие брони при прицельной стрельбе.

В первые же секунды среди военных появились раненые. Ответный огонь тут же перенесли с потолка на толпу. Крики раненых, свист пуль, разноголосые вопли слились в единый гул. Пневматическое оружие не издавало оглушающих звуков, только зловещее шипение рассерженной змеи с хлопками из-за преодоления пулями звукового барьера. На настил пола упали несколько человек, в том числе и стрелок из числа бывших полицейских. Люди прятались за недостроенной баррикадой, остатками мебели. Кто-то пытался бежать.

Стрельба прекратилась. На десять секунд воцарилась тишина, прерываемая только стонами раненых. Но перемирие было призрачным. Обезумевшие от вида крови своих друзей, люди ринулись с голыми руками на военных. Командир отряда приказал отступать, но было поздно. Протестующие преодолели два десятка метров очень быстро. Вновь послышались выстрелы. На этот раз били прицельно, стараясь стрелять по ногам. Противостояние вновь перешло в свалку, но теперь уже на границе видимости камер. Драка продолжалась недолго. Сказалось преимущество в огневой мощи вооруженных пехотинцев. Толпа отступила, а военные скрылись за поворотом. На полу лежало больше десятка человек, не подававших признаков жизни. Еще примерно два десятка зажимали руками полученные ранения или перекатывались по полу, издавая громкие крики.

Александр заметил происходящее на камерах видеонаблюдения первым и привлек внимание коллег громким окриком. К концу происходящих на улице событий все успели сбежаться в кабинет Глеба. Воцарилась немая тишина. Ее прервал Юрген:

– Нужно помочь раненым.

Не сговариваясь, побежали к входной двери. Ближайший раненый лежал буквально в трех шагах от входа. Глеб подбежал к нему первым. Молодой парень со светлыми волосами, одетый в полицейскую форму, лежал в глубоком обмороке, вызванном болевым шоком. Его форменная одежда на левой руке и плече густо пропиталась кровью. Глеб прохлопал карманы в поисках жгута. Ничего подходящего не нашлось. Не раздумывая он стянул с себя верх повседневного комбинезона. Огромным усилием своих тренированных рук, до вздувания вен на висках, он оторвал рукав от своей одежды. Охватив предплечье раненого, стянул импровизированный жгут, крепко связав концы рукава.

Юрген пробежал мимо, к следующему телу, прижал палец к шее в поисках пульса. Спустя несколько секунд выругался отборным матом и перебежал к мужчине с раненой ногой.

Александр осматривал лежащую у стены женщину. Олег и Максим убежали в сторону последней драки. Фредерика замерла в дверях, от страха не в силах пошевелиться. Глеб обернулся к ней:

– Фредерика! Неси аптечки и воду!

Девушка вздрогнула, перевела взгляд на него, чуть заметно кивнув, отступила в открытую дверь.

К Глебу подбежал крепкий мужчина в форме офицера полиции.

– Зажми рану на плече рукой, чтобы остановить кровотечение. Я уже связался с ближайшим медицинским постом, дежурные медики спешат к нам как могут. Но этот чертов ИскИн отключил все лифты, так что придется подождать.

Глеб кивнул. Скрестив ладони, он прижал их к ране чуть ниже ключицы и навалился всем телом. Парень оставался без сознания.

Мимо прошел Максим, ведя под руку раненного в ногу протестующего.

– Я отведу его в наш туалет, рану нужно промыть! – на ходу крикнул он Глебу.

К месту прошедшего боя стекалось все больше людей. Раненым помогали, мертвых накрывали своей одеждой. Наконец, спустя двадцать минут, появились первые медики. Они начали накладывать давящие повязки и колоть обезболивающие препараты. Развернули носилки, кого-то унесли. За прошедшее время Глеб ни на минуту не убирал рук с раны. Лицо парня было бледно как мел, он потерял много крови. Глеб устал. Не физически, а в первую очередь эмоционально. Ожидание помощи рядом с тяжелораненым выматывало. Мимо проносили убитых, провожали раненых, проходили группы протестующих на возводимые баррикады. Он не заметил, в какой момент к нему подошел врач. Тот начал сноровисто обкалывать раны какими-то препаратами, мягко убрал руки Глеба в сторону.