В письме Ричарду Корнуоллскому император Фридрих довольно желчно высказался о готовности тамплиеров идти на союз с мусульманами, притом что его за то же самое орден сурово осуждал[56].

Успех воодушевил тамплиеров. Когда разразилась война между Айюбом и Исмаилом весной 1244 года, они уговорили баронов активно вмешаться на стороне второго. Ан-Насир Керакский и молодой эмир Хомса аль-Мансур Ибрагим присоединились к Исмаилу, и Аль-Мансур Ибрагим лично явился в Акру, чтобы заключить альянс с франками и предложить им от имени союзников долю египетских владений после разгрома Айюба. Эмира приняли с великими почестями. О развлечениях в основном позаботились тамплиеры.

Но победить Айюба оказалось не так легко. Он нашел себе союзников более эффективных, чем франки. Тюрки Хорезма после самой смерти своего владыки Джелал ад-Дина бродили по Джезире и Северной Сирии, грабя и опустошая все на своем пути. Коалиция сирийских правителей-Айюбидов попыталась обуздать их в 1241 году и нанесла им тяжелый разгром в битве неподалеку от Эдессы. Но после этого хорезмийцы обосновались в местности между Эдессой и Харраном и были по-прежнему готовы поступить на службу к тому, кто заплатит. Некоторое время Айюб налаживал с ними связь, а затем предложил им вторгнуться на территорию Дамаска и Палестины.

В июне 1244 года хорезмская конница в десять тысяч всадников пронеслась по территорию Дамаска, опустошая поля и сжигая деревни. Сам Дамаск был слишком силен, чтобы на него нападать, так что они направились в Галилею мимо Тивериады, которую и захватили, и дальше на юг через Наблус в сторону Иерусалима. Франки вдруг осознали всю опасность. Недавно избранный патриарх Роберт поспешил в город вместе с Великими магистрами тамплиеров и госпитальеров и усилил гарнизон на только что отстроенных тамплиерами укреплениях, но сами они не посмели там оставаться. 11 июля хорезмийцы ворвались в город. На улицах шли бои, но они все же пробились к армянскому монастырю Святого Иакова и перебили там монахов и монашек. Франкского правителя убили, когда он вместе с прецептором госпитальеров совершил вылазку из цитадели. Но гарнизон пока еще держался. Помощи от франков не было, поэтому они обратились к ближайшему союзнику — мусульманину ан-Насиру Керакскому. Ан-Насир не особо любил христиан, и ему претила необходимость вступать с ними в альянс. Поэтому он прислал небольшое войско, которое все же заставило хорезмийцев предложить гарнизону свободный проход к побережью при условии капитуляции цитадели, и затем предоставил их собственной участи. 23 августа около шести тысяч христиан, мужчин, женщин и детей, покинуло город, оставив его во власти хорезмийцев. Уходя по дороге к Яффе, часть их, обернувшись, увидела, что на башнях развеваются франкские флаги. Думая, что подоспела помощь, многие настояли на том, чтобы вернуться в город, но лишь попали в засаду у его стен. Погибло около двух тысяч человек. На остальных по дороге на побережье напали арабские разбойники. Только три сотни уцелевших дошли до Яффы.

Так франки окончательно потеряли Иерусалим. Почти семь веков прошло, прежде чем христианские войска снова смогли войти за его ворота. Хорезмийцы не проявили милосердия. Они ворвались в храм Гроба Господня, где проводили службу несколько старых священников-латинян, не пожелавших покинуть город. С ними расправились, как и со священниками других местных исповеданий. Кости королей Иерусалима достали из гробниц, а храм подожгли. Дома и лавки по всему городу разграбили, церкви спалили. Потом, когда весь город опустел, хорезмийцы хлынули дальше, чтобы примкнуть к египетской армии в Газе.

Пока хорезмийцы опустошали Иерусалим, рыцари Утремера собирались у Акры. Там к ним присоединились армии Хомса и Дамаска под командованием аль-Мансура Ибрагима Хомского, а из Керака войско привел ан-Насир. 4 октября 1244 года объединенные силы двинулись на юг по приморской дороге. Хотя ан-Насир и его бедуины держались поодаль, между франками и аль-Мансуром Ибрагимом с его солдатами царил дух товарищества. Эта христианская армия была самой крупной из тех, что выводил на поле Утремер с того рокового дня битвы при Хаттине. В ней было шестьсот светских рыцарей под предводительством Филиппа де Монфора, сеньора Торона и Тира, и Готье де Бриенна, графа Яффы. Ордена Храма и Госпиталя прислали по три с лишним сотни своих рыцарей под командованием двух великих магистров, Армана де Перигора и Гийома де Шатонефа. Присутствовал и тевтонский контингент. Боэмунд Антиохийский прислал своих кузенов Жана и Гийома из Ботруна и Жана, коннетабля Триполи. Патриарх Роберт сам сопровождал армию с архиепископом Тира и Раулем, епископом Рамлы. Кроме них армия насчитывала соответствующее количество сержантов и пеших солдат. Войска под командованием аль-Мансура Ибрагима, вероятно, были еще многочисленнее, но легче вооружены. Ан-Насир, скорее всего, прислал бедуинскую конницу.

Египетская армия стояла перед Газой под началом молодого мамлюкского эмира Рукн ад-Дина Бейбарса. Она состояла из пяти тысяч отборных египетских бойцов и хорезмской орды. Противостоящие армии столкнулись 17 октября у деревни Хербийя, или Ла-Форби, на песчаной равнине в нескольких милях севернее Газы. Союзники поспешно созвали военный совет. Аль-Мансур Ибрагим рекомендовал им остаться на месте и укрепить лагерь на случай атаки хорезмийцев. Он рассчитывал, что хорезмийцы долго не продержатся. Они не любили нападать на сильные позиции, а египетская армия не могла атаковать без них. В случае удачи вся египетская армия вскоре, возможно, отступит в Египет. Многие христиане согласились с ним, но Готье Яффский горячо настаивал на немедленной атаке. Они превосходят врага в числе, это прекрасная возможность устранить хорезмскую угрозу и унизить Айюба. Он настоял на своем, и армия двинулась в наступление. Франки были на правом фланге, потом шли дамаскены и хомское войско в центре, а ан-Насир — слева.

Пока египетские войска сдерживали атаку франков, хорезмийцы налетели на их мусульманских союзников. Аль-Мансур Ибрагим и его люди из Хомса крепко стояли под ударом, но дамасские войска не выдержали натиска. Они повернули и бросились в бегство, а за ними и ан-Насир со своей армией. Пока аль-Мансур Ибрагим пробивался наружу, хорезмийцы развернулись и налетели на христиан с фланга и погнали их прямо на египетские полки. Франки бились отважно, но тщетно. За несколько часов вся их армия была сметена. Среди погибших были Великий магистр и маршал тамплиеров, архиепископ Тира, епископ Рамлы и два молодых сеньора Ботруна. Граф Яффский, Великий магистр госпитальеров и коннетабль Триполи попали в плен. Филипп де Монфор бежал вместе с патриархом в Аскалон, где к ним присоединились уцелевшие из орденов, тридцать три тамплиера, двадцать шесть госпитальеров и трое тевтонских рыцарей. Они отправились в Яффу по морю. Число убитых оценивалось не менее чем в пять тысяч, а может быть, и гораздо больше. Восемьсот пленников были угнаны в Египет.

Победоносная армия тут же пошла на Аскалон, где стоял гарнизон госпитальеров. Отстроенные укрепления доказали свою ценность. Все попытки штурмовать их провалились, и египтяне взяли город в осаду, приведя корабли из Египта для охраны берега. Тем временем хорезмийцы поскакали к Яффе с ее пленным графом и там угрожали повесить его, если гарнизон не сдастся. Но граф крикнул своим подчиненным, чтобы они не сдавались. Укрепления оказались слишком сильны для хорезмийцев. Они ушли вместе с пленником, пощадив ему жизнь. Он умер позднее в плену, поссорившись с египетским эмиром во время игры в шахматы. Катастрофа в Газе лишила франков всех непрочных выгод, которых им удалось добиться с помощью дипломатии за последние десятки лет. Иерусалим и Галилею и раньше трудно было бы удержать в случае серьезной атаки, но, потеряв столь много войск, Утремер стал совершенно неспособен защитить что-либо, кроме прибрежных районов и не скольких самых сильных крепостей в глубине страны. Только при Хаттине потери христиан были еще больше. Однако между Хаттином и Газой было отличие. Победитель Хаттина Саладин уже был хозяином всей Сирии и Египта. А султану Айюбу все еще предстояло одолеть соперника в Дамаске, прежде чем отважиться покончить с христианами. Эта отсрочка спасла Утремер.