— Ты выбрал меня в спутники, чтобы было на ком упражняться в упреках и нападках? Неужели ты думаешь, что я с легким сердцем мог оставить несчастного слона? Скажи лучше, почему не явился на встречу в Самье…

— Я почитаю белых слонов! Для меня это небесные животные. Если этот слон выжил, значит, он будет мстить тебе! Я даже знаю наверняка: он выживет! Я вижу его огромное тело, он находит убежище в большой пещере. — Тантрист закрыл глаза, словно пытался проникнуть сквозь пространство и время. — Потом он проходит долгий путь… Мы с ним еще встретимся, вот увидишь!

— Я не раз и сам представлял такую картину! — Буддхабадра не верил ни единому сказанному слову, но хотел немного смягчить грозного спутника, который напоминал ему теперь опасного дикого зверя. — Может, это и правда… Но если и нет, я лишь совершил необходимое жертвоприношение ради Хинаяны и индийского тантризма!

— Жертвоприношение, говоришь? И ты прав! Сегодня я стану равен богам! — Буддхабадра увидел, что зрачки Безумного Облака неестественно расширены, а тело напряглось, как струна. — Тантрическое учение даст мне такую силу! Скажи мне, Буддхабадра, что ты думаешь о тантризме? — На губах Безумного Облака выступила пена, из уголка рта текла слюна, налитые кровью глаза неотрывно изучали собеседника. — Ты не отвечаешь! — неожиданно рявкнул он.

— На что тебе мое мнение? Я знаю лишь то, что касается Хинаяны. У каждого из нас свои убеждения, и мы должны следовать собственному пути. — Настоятель Пешавара старался говорить как можно спокойнее и убедительнее.

— Хинаяна? Думаешь, мне не ведомо, что через несколько лет твоя церковь рискует превратиться в жалкую маленькую секту, и только? — усмехнулся Безумное Облако. — Сегодня, по белому снегу, я достигну Небесной Террасы, для чего пересеку все земли, которые надеюсь покорить! Говорят, императрица Китая ревностная буддистка… Как знать, возможно, когда-нибудь она станет моей союзницей.

«Небесная Терраса» — так с китайского переводилось название горы Тянь-Тай, что на востоке Поднебесной. Казалось бы, Безумное Облако, упоминая эту гору, просто рассказывает о своих грезах, собираясь в них перелететь весь Китай. Однако Буддхабадра знал, что именем Тянь-Тай буддийский монах Чжи-и сто лет назад назвал основанную им «лотосовую» школу, открывавшую любому желающему путь к вершинам буддизма. Она начала то, что впоследствии продолжила Махаяна. Как раз на основе знаменитой сутры «Лотос доброго закона» Безупречная Пустота создал собственное произведение — «Сутру последовательности чистой пустоты», изложение основ учения Большой Колесницы. Из чего напуганный настоятель монастыря, только и думавший о своем тайном плане и совершенно забывший, что в наркотическом угаре сам подробно изложил его Безумному Облаку еще в горной пещере, сразу сделал вывод: не иначе как пронырливый тантрист обо всем догадался! И просто играет теперь, развлекаясь намеками и запугиванием.

Тут Буддхабадра в изумлении вытаращил глаза. Ему показалось, что тело Безумного Облака приподнялось над землей и зависло в воздухе. Он ущипнул себя за руку: такого не может быть! Это всего лишь иллюзия, которая, впрочем, доказывает, что этот пройдоха обладает невероятной силой внушения.

— Судя по всему, ты хорошо разбираешься в учении Махаяны, — пробормотал Буддхабадра.

— Мне неспокойно с тех пор, как этот проклятый ма-ни-па исчез без вести. А ты уверял, что он легко справится с поручением…

— Послушай, я огорчен не меньше твоего. Этот ма-ни-па оказался обманщиком. Но ведь мы оба проявили равное легковерие! — Буддхабадра пытался сохранять спокойствие, но голос его предательски дрожал.

— Это все неважно! Сегодня я рассчитываю получить оригинал рукописи.

Буддхабадра был озадачен. По немногим оброненным Безупречной Пустотой фразам во время знаменательного разговора во дворике Самье Буддхабадра заключил, что оригинал «Сутры последовательности чистой пустоты» оставлен автором в монастыре Спасения и Милосердия в горах. Каким образом добраться до этой рукописи, настоятель из Пешавара не имел ни малейшего понятия.

— Ты надеешься найти настоятеля или священника, кто передал бы тебе сутру? — осторожно поинтересовался он.

— Мы пойдем вместе. Союзники должны все делать сообща!

— Я восхищаюсь твоей верой… я не знаю, как смог бы отблагодарить тебя за помощь и решимость действовать… однако сомневаюсь, что настоятель нарушит обещание, данное Безупречной Пустоте, если тот в самом деле оставил здесь рукопись.

— В таком случае нам придется действовать в обход его разрешению!

— Я не удивлюсь, если спрятанные в тайнике книги монастыря Спасения и Милосердия тщательно охраняются.

— Но разве ты не мог бы договориться с охранниками? Ты уважаемый человек, умеешь говорить с такими. Ты нашел бы, что им предложить. Их можно обмануть. Придумай что-нибудь!

— Увы! — вздохнул несчастный Буддхабадра. — Я не умею отводить глаза охранникам, проходить сквозь стены и творить прочие чудеса. Я ничем не смогу тебе помочь!

— Ты сам отказался от моего снадобья. Оно бы сразу приободрило тебя и научило надеяться на лучшее! — хмыкнул Безумное Облако.

Молодая несторианка Умара, единственная и горячо любимая дочь епископа Аддая Аггея, пряталась за колонной в дальней от входа стороне сумрачного зала, обозревая эту сцену в свете, падавшем через пролом в потолке. Она ни слова не пропустила из загадочного разговора двух странных чужаков, — без сомнения, индийцев, поскольку беседа шла на санскрите.

И ей было очень страшно.

Зачем только она вошла в эту заброшенную пагоду?!

А все потому, что накануне Пыльная Мгла побывал здесь и с восхищением рассказывал о прекрасных фигурах небесных дев-апсар, в незапамятные времена нарисованных на стенах до сих пор не потускневшими красками. Но зачем ей вздумалось явиться сюда сегодня в полном одиночестве? Не поступи она столь опрометчиво, не наткнулась бы на этих сомнительных людей и не оказалась бы в таком положении. К счастью, они не подозревали о ее присутствии.

Тот, которого звали Безумное Облако, казалось, вот-вот набросится на своего собеседника. Резким движением он вдруг стянул рубаху через голову и, полуголый, медленно выпрямился, словно исполняя ритуал: поднял обе руки к голове, распустил стягивавшую спутанную копну волос веревку, извлек из них бронзовый гребень и две длинные шпильки.

Завороженная этим зрелищем, Умара нутром чуяла — произойдет нечто ужасное; разница между двумя мужчинами бросалась в глаза. Безумное Облако походил на выросшую до полного человеческого роста фигурку, сплетенную из перевитых сухих корней. Даже кожа у него была темная, древесного цвета и вся иссеченая шрамами. В вытянутых почти до плеч мочках его ушей болтались причудливые бронзовые серьги, звеневшие при каждом движении. Голова частично выбрита, но на макушке и темени оставлены длинные пряди, свалявшиеся в колтуны. Когда он обернулся, Умара разглядела на его груди бронзовую фибулу в виде львиной головы, вколотую прямо в тело. Присмотревшись, она в