Чистяков был зол как сто чертей. Подумать только, этотстарый боров Купцов посмел его обмануть! Сказал, что дело сделано, все впорядке, что Ольге ничего не угрожает, а на самом деле хорошо, что Бережковподоспел вовремя, а то бы снайпер накрыл девицу, и плакала бы тогда его новаяработа в коммерческих структурах. И он тоже хорош, дубина, Кому поверил. Думал,что Купцов перетрясется за свою шкуру, все сделает. А оказывается, Кастет нанего плевать хотел, ему свои амбиции дороже.

И главное, теперь назад ходу нет, с зятем купцовским ужеразобрались, а то бы он устроил этому Купцову показательный процесс надзятьком! Ну да ладно, с Купцовым он и так рассчитается. С Кастетом за негоБережков рассчитался, вон на даче-то двенадцать трупов нашли. Это хорошо, никтоне ушел. С Кастетом, считай, порядок. А с Купцовым у него теперь личные счеты,для дела он не опасен. Он, Чистяков, хотел было под горячую руку угрозу своюисполнить, послать пленку с записью разговора про убийство Ольги купцовскомуначальству, но потом передумал: Купцов-то теперь из игры выбыл, но осталсяэтот, Сергей Сергеич, главный конкурент, а на конкурента всегда полезнокомпромат иметь, мало ли как дело в дальнейшем повернется.

Вернулись его ребята, они ездили на дачу Кастета. Таммилиции понаехало, пожарных видимо-невидимо, а что толку — от дома одниголовешки, кругом трупы, стена каменная стоит да печка. Там от пожарабоеприпасы как начали рваться, чуть весь поселок к чертовой матери не разнесло!

Чистяков выслушал ребят, довольно похмыкивая.

— Ну что, мальчики, был кто-нибудь у бережковской тещи?

— Да закрутились совсем, тут такие дела развернулись.

— Плохо, ну ладно, давайте быстренько в ШуваловеБережкова караулить.

Но оказалось, что Чистяков был не прав в своей уверенности,потому что дом по Варваринской, двенадцать, стоял заколоченный, тропинказанесена снегом. Посовещавшись, парни все-таки решили расспросить соседей.Оказалось, что теща Бережкова Смирнова Клавдия Михайловна умерла полтора годаназад, а за ребенком приезжал Олег и увез его, а куда, они не Знают.

— Вот такие дела, и что будем делать, АнатолийПетрович?

— А что будем делать? Нам от него больше ничего ненужно, с нами у него полный расчет. Пускай его теперь милиция ищет, у нее кнему большие претензии. Сумеет от них скрыться — его счастье. Будешь впрокуратуре — Громовой привет передай.

Чистяков набрал номер телефона Купцова. Ответил референт,сказал, что Николай Степанович заболел и на работу сегодня не выходил. Ишь,старый черт, симулирует.

Ладно, попозже домой ему позвоним. И поговорим-ка мы с ним отой картине, что Кастет у него хотел получить. Принесет, как миленький принесет.Сидит небось сейчас дома и трясется. Про пожар и убийства на даче в Репине ещевчера вечером в новостях говорили.

Николаю Степановичу Купцову было плохо. Когда он переговорилс Кастетом, ему немного полегчало, он даже решил расстаться с картиной Филонова,жалко, конечно, на черный день отложена, но своя жизнь дороже. И Чистяков необманул, разобрался с этим мерзавцем зятем. После отъезда зятя, Купцов вызвалжену с дачи, сказал ей коротко, что Андрей уехал и больше не вернется.

Она так прижала его к стенке, что он не выдержал и рассказалей все, вернее, не все, а то, что касалось Андрея. Она не могла поверить, онразволновался, кричал на нее, что это она во всем виновата, уговорила его взятьв дом подлеца, а теперь это отразится на всей их жизни, а не только на егокарьере; и если она думает, что они с Ленкой и внуком смогут прожить без него,то глубоко ошибается. Увидев его в таком состоянии, жена очень испугалась,кинулась его утешать и отпаивать лекарствами. Следующий день был воскресенье,он провел его, тупо глядя в телевизор, а когда вечером в «600 секундах» услышалсообщение о трупе на чердаке дома на Шпалерной и о пожаре и перестрелке вРепине, ему стало так плохо, как не было еще никогда в жизни.

Все кончено, стучало в его мозгу, получается, что он обманулЧистякова и подставил Кастета, теперь оба могут предъявить ему счет. Хорошо,если Кастет убит там, на даче, и ник! о не уцелел, а если Кастет успел уйти? АЧистяков ведь имеет пленку с записью всех разговоров его и Кастета, и еслиузнает его начальство, то в лучшем случае — пенсия, а в худшем — тюрьма. Настарости лет из партийных начальников — на нары! И зятя ведь Чистяков можетвернуть и сдать со всеми доказательствами в милицию!

Тогда — позор и опять-таки пенсия. И как жить дальше? Дочь —калека, жена в жизни не работала, внуку все надо — о Господи!

До утра он не сомкнул глаз, а когда заснул, жена разбудилаего, потому что он страшно стонал во сне. Наутро о выходе на работу не моглобыть и речи. Его охватила какая-то апатия. Перепуганная жена вызвала врача.Молодая докторша наскоро послушала его, выписала какие-то таблетки, витамины,велела не простужаться, а через три дня прийти в поликлинику и сдать анализы.Жена настаивала, чтобы он вызвал машину и поехал в свою ведомственнуюполиклинику, но у него не было на это ни сил, ни желания. Жена пешком сходила вмагазин: возить-то теперь было некому, потом возилась на кухне, к нему незаходила, думала, что он спит. Зазвонил телефон. Жена заглянула в дверьспальни, говоря:

— Коля, тебя Чистяков к телефону, говорит, оченьсрочно, поговоришь с ним?

Поскольку он не отвечал, она подошла ближе, вгляделась иужасно закричала. Николай Степанович сидел в кресле совершенно неподвижно, приэтом левая половина его лица была живой, и глаз моргал, а правый глаз закатился,так что не видно было зрачка, и челюсть страшно отвисла.

Приехавшая «скорая» отвезла Николая Степановича вСвердловскую спецбольницу.

Перед таможенным контролем Чиф распихал деньги по брючнымкарманам, а холст аккуратно свернул и засунул во внутренний карман пальто.Железные нервы и невозмутимое лицо всегда помогали ему.

Таможенный и пограничный контроль он прошел без проблем.Самолет, «аэрофлотовский» ТУ-134, казалось, вот-вот развалится, сидеть даже приего небольшом росте приходилось, упираясь коленями в подборедок. Чиф всегдаудивлялся, как такие допотопные самолеты выпускают на международные рейсы. Судалением от Пулкова на душе у него становилось все легче. Позади оставалисьсмертельные опасности, впереди ожидала встреча с сыном. Даже погода менялась влучшую сторону: над Россией громоздились тяжелые мглистые облака, над ТуманнымАльбионом сияло солнце. Внизу проплывали квадраты зеленых не по сезону лугов,пасущиеся на них стада овец, нарядные аккуратные фермы.

Самолет приземлился не в Хитроу, а в новом сверхсовременномаэропорту Стэнтстэд. Огромное здание аэровокзала было почти пустым. Маленькийавтоматический поезд довез пассажиров до таможенного терминала, Чиф прошелконтроль и вышел к станции пригородной электрички. На перроне к нему подошелкакой-то странный молодой парень. Неумеренно жестикулируя, страшно кривя рот ирастягивая слова, он обратился к Чифу: