Из автомата на углу я позвонила Надежде.

— Машину поставьте в стороне, а сами поднимайтесь поодному, чтобы вас никто не видел, — последовали указания.

Мы все сделали как надо, при этом я осмотрелась в подъезде,и мне показалось, что в глубине мелькнула фигура Лериного мужа, но собаки принем не было. Я рассказала Надежде, что чокнутого соседа ждала дама на машине.

— И ты веришь, что кто-то с этим ненормальным захочетвремя провести?

Ох, не просто все это!

Надежда пока что ходила по квартире открыто, она официальнопопросила ключи у соседки Митревны и теперь вытирала пыль в комнате у тетиНюры, поливала цветы и вычесывала кота. С нашей с Тимошей первой и последнейвстречи он зарастил шерстью лысое место на боку, тщательно вылизался не одинраз, наверное, и произвел на моего мужа неизгладимое впечатление. Борис взялего на колени, кот не сопротивлялся, видно, соскучился по общению. Борькарасчувствовался и заговорил нежным голосом:

— Ну ты какой красавец, умница моя, мурлычет какгромко! Милка, давай кота заведем? А то скучно как-то дома.

Вот, пожалуйста, ему со мной уже скучно. Не успел вернуться,уже ему чего-то не хватает.

— Давай, заводи, — вздохнула Надежда, — онвсю любовь на кота перенесет, тебе мало что останется.

В коридоре послышался шум — вернулась соседка Алевтина, онаподрабатывала вечерами, вела при жэке кружок мягкой игрушки для детей иковроткачества для взрослых. В комнате у тети Нюры была ниша, там стоял старыйдиван с валиками и много всякого хлама. В проеме ниши висела плотная занавеска,так что если ее задернуть, то нас не заметят. Мы с Борисом затаились в нише, аНадежда вышла на зов Алевтины.

— Надежда Николаевна, вы мужа моего не видели, куда онзапропастился?

— Да вышел он куда-то часа полтора назад.

— Как — полтора часа? А где же он так долго ходит? Унего же куртка здесь.

— Да он в костюме вышел, я еще удивилась. Алевтиназаскрипела дверцами шкафа.

— Костюм выходной надел, рубашку белую, — донессяее растерянный голос.

Надежда зашла к нам в нишу и зашептала:

— Времени десятый час, я буду собираться. Где-нибудьминут через сорок меня впустите обратно.

В коридоре зазвонил телефон. Алевтина послушала, вскрикнула,потом опять долго слушала. Надежда выскочила в коридор, оставив дверь открытой,так что нам был слышен весь разговор.

— Что с вами, Аля, вы плачете?

— Звонили из больницы, четвертой психиатрической. Мурату них в тяжелом состоянии, бредит, меня зовет.

— Да куда же вы на ночь глядя? Ведь это, наверное,далеко?

— От Веселковичей автобус ходит, она мне все объяснила.

— Да кто она-то?

— Женщина-врач звонила, такая внимательная. Говорит, еслия приеду, это может помочь вывести его из критического состояния, так как же ямогу не поехать? Говорили ведь мне люди, — Алевтина заплакала, —своди его к психиатру, поставь на учет, а я все жалела его, колебалась.

— Пойдемте вместе, я вам помогу машину поймать, а тоночью одной ехать…

Их голоса стихли за хлопнувшей дверью. Мы с Борькой вышли изниши в темную комнату. Кот сидел на буфете, сверкая оттуда зелеными глазами.Было неуютно и страшновато — сидим в темноте в пустой квартире и ждемнеизвестно чего. Борька тихонько на цыпочках сходил на кухню, попил там воды изчайника и вернулся. Я из-за занавески тайком осматривала двор. Стояло тамнесколько машин, но были ли в них люди, рассмотреть невозможно. Борька взялменя за руку и вывел в коридор, где почему-то было окно, выходящее налестничную площадку.

Была видна дверь квартиры напротив, лестница и в стороне ещеодно маленькое окошко, в соседнюю квартиру, что ли? Нет, не похоже. Я глазамипоказала Борьке на это окно, он наклонился к моему уху:

— Там пожарная лестница, выходит в другой двор, япосмотрел, пока мы вокруг дома болтались.

Все-таки у мужчин наблюдательность развита лучше!

На лестнице показалась озирающаяся Надежда. Мой муж бесшумнооткрыл ей дверь, мы тихонько прошли по коридору и уселись на старом диване внише.

— Ну что, соседей выманили как по нотам. Сначалакакая-то баба его на машине увезла, а потом она же позвонила жене, что он вбольнице.

— А может, он и правда в психбольнице?

— Да ему-то там самое место, только вряд ли стали быжене оттуда звонить и ночью ее туда вызывать. Я пыталась ее отговорить, но высами слышали…

Мы еще посидели немного в темноте, потом я прислонилась кБорькиному плечу и незаметно задремала, а проснулась оттого, что муж дернулся изажал мне рот. Я прислушалась. В замке скрежетал ключ.

Мурат Рахманов был Счастлив как никогда в жизни. Он ехал намашине вместе с любимой женщиной к ней домой. Она с благодарностью приняла егобукет, улыбнулась и сказала, что приглашает его в гости, но сначала надозаехать в одно место, тут недалеко.

Оксана привезла этого придурка на старый заброшенный складна окраине города. Склад был не то в сарае, не то в бараке. Еще несколько летназад, когда она работала в кооперативе, ее начальство пыталось приспособитьэто помещение к делу, но потом нашлось кое-что получше, и сарай бросили заненадобностью. Мурат доверчиво пошел за ней внутрь. Там уже ждал Алекс содеялом, которое он немедленно набросил на влюбленного Мурата. Оксана досталашприц и вколола ему двойную дозу снотворного. Мурат вскоре затих. Они уложилиего на какие-то ящики и прикрыли одеялом, чтобы не замерз. Дверь запирать нестали, чтобы утром Мурат смог выбраться наружу.

Алевтина долго ехала от станции Веселковичи на последнемрейсовом автобусе до 4-й психиатрической больницы, потом долго шла в темнотевдоль высокого забора. За забором не раздавалось ни звука, видно, психи давноспали.

Наконец она нашла ворота, естественно, запертые по такомувремени, но в окошке дежурного горел свет. Алевтина постучала, никто неотозвался, тогда она пришла в отчаяние и стала колотить в ворота ногами.

«Новое дело, — подумал выглянувший в окошкодежурный, — психи сами приходят в такую даль, возить не надо».

— Что ж ты, тетя, так поздно? Закрыто у нас!

Но Алевтина продолжала стучать, плача и крича. Охранниквышел и спросил, какого лешего ей надо так поздно? Алевтина довольно внятнообъяснила ему про мужа и про звонок врача, что муж ее бредит и ждет ее, вот онаи приехала.

Дежурный очень удивился и сказал, что к ним по «Скорой» невозят, у них клиенты свои, проверенные, а если человеку на улице плохо, то егов простую больницу везут, а уж там, если определят, что псих, так и то не кним, а в Сухово-Кобылино, а у них в 4-й психушке в основном хроники, которых невылечишь, так это когда еще такой диагноз поставят.