Нильс достал свисток и подал несколько пронзительных сигналов, кинувшись за грузовиком. Когда он выбежал на улицу, из-за угла выскочила полицейская машина и затормозила рядом с ним. Гуннарссон запрыгнул на заднее сиденье и крикнул констеблю за рулем:

— Жмите за тем грузовиком!

Констебль, склонившись над рулем, нервно оглядывался. Грузовик исчез. Но темное облако выхлопных газов разоблачающе указывало на один из переулков.

Они свернули туда, а когда выехали на улицу Гуллбергс-Страндгата, увидели грузовик, на полной скорости несущийся на запад вдоль причала. Догнав его, полицейские пристроились сразу за ним. Грузовик трясся и петлял, выпуская выхлопные газы, превращавшиеся в дымовую завесу перед ними. У пристани Лилла-Боммен он притормозил перед левым поворотом. Но этого оказалось недостаточно. Не успев совершить маневр, он оказался у края причала и продолжил движение — сначала в воздухе, а затем в воде.

Полицейская машина резко затормозила, и они выскочили.

— Господи, — произнес констебль, посмотрев на затягивающий машину водоворот.

В данном случае Мольгрен был не прав, подумал Нильс. Скорее всего, водитель грязного грузовика не игнорировал его стоп-сигнал: он просто не мог остановиться, потому что у машины были дрянные тормоза.

На пристани собралась группка людей, напряженно следивших за водной поверхностью.

— Вон он! — вдруг крикнул кто-то и показал пальцем на баржу с углем, пришвартованную метрах в десяти.

На ней буквально повис шофер грузовика, держась одной рукой за борт и подняв голову над водой, как бегемот. Должно быть, он выбрался из кабины и проплыл под водой. Мужчина вел себя тихо и не делал попыток ни забраться на баржу, ни плыть к берегу. Возможно, надеялся остаться незамеченным, пока полиция не уберется восвояси.

— Сдавайся и вылезай из воды! — крикнул Нильс. — Помощь нужна?

На барже появились два здоровяка. Они наклонились над бортом, вытащили незадачливую жертву ДТП и доставили на пирс, где констебли крепко подхватили его под руки с двух сторон.

— Наденьте на него наручники, — приказал Нильс.

Шофер злобно смотрел на него из-под свисавших сосульками прядей волос, пока его руки заводили назад. Взгляд его был вызывающим и презрительным.

Нильс был абсолютно уверен, что именно этот человек угрожал Калле Клинке револьвером на верфи Варвет-Кюстен.

* * *

Полицейский автомобиль остановился у отделения угрозыска на улице Спаннмольсгатан. Задержанный шофер клацал зубам.

— Дайте ему сухую одежду — и под замок, — приказал Нильс.

Констебли повели шофера через заднюю дверь, а Гуннарссон двинулся к главному входу. Он был доволен. Теперь у них есть целых два звена в цепи контрабандистов. Кто-нибудь из задержанных наверняка заговорит.

На входе его окликнула фрекен Брикман из регистратуры. Перегнувшись над своей стойкой, она тихо произнесла заговорщицким тоном:

— Вас дожидается дама, старший констебль. Я сказала, что вас нет, но она хотела поговорить именно с вами и ни с кем другим.

Нильс улыбнулся про себя. Стало быть, Эллен устала от работы прислугой…

— Вы разрешили ей пройти в мою комнату? — Он постарался придать своему голосу строгий и даже недовольный тон.

— Да. Здесь такая толкучка сегодня… — ответила фрекен Брикман, кивнув в сторону общей комнаты, где была выгородка для бродяг и пьяниц. Оттуда слышались шум и ругань. — Неподходящее место для дамы, — заметила она, скорчив гримасу. — Так что я взяла на себя смелость разрешить ей подождать в вашей комнате.

— Вы правильно сделали.

Нильс поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступени, напоминая себе, что над Эллен не надо насмехаться. Никаких колкостей насчет избалованных девушек из среднего класса. Никаких «ну что я говорил». Вместо этого сказать, что он радовался ее письмам, и извиниться за то, что был так лаконичен. Улыбаясь, он открыл дверь и вошел в комнату.

И остановился на пороге, уставившись на посетительницу.

Там сидела вовсе не Эллен. Аккуратно одетая молодая дама в облегающем шерстяном костюме; спина прямая, руки лежат на сумочке, стоящей на коленях. Поля бархатной шляпки украшены спереди булавкой с камешками.

Она поднялась, сняла перчатку и протянула руку.

— Здравствуйте, старший констебль. Извините, что пришла без приглашения, но мне случилось быть в городе, и я хотела воспользоваться этим и встретиться с вами. Я уже давно хотела поговорить. Ваша визитная карточка была со мной все эти дни.

— Моя визитная карточка? — переспросил Нильс. — Не думаю…

Но тут он ее узнал.

— Мэрта! Я видел вас у сестры Клары в приюте для женщин.

Она смущенно улыбнулась и опустилась на стул.

— Тогда я не хотела вас видеть. Просто была не в состоянии. Нервы не выдерживали, понимаете ли… Но теперь мне лучше. Сестра Клара и сестра Беата так помогли мне… Я получила работу у одной дамы в Вэнерсборге, она зубной врач. Знаете ли вы, что существуют женщины — зубные врачи? Она пользуется большим спросом, ведь все знают, что у женщин мягкие руки. Я отвечаю на телефонные звонки, записываю в журнал на прием и оформляю оплату. Сначала я не верила, что справлюсь, но это оказалось несложно. Приемная находится в ее доме, там же живу и я. Мне очень хорошо.

— Я вижу, Мэрта. Вы стали совсем другой.

Покраснев, она глянула на сумочку на своих коленях.

— Я стала прежней девушкой, старший констебль, той, какой была до того, как он меня сломал, — произнесла она тихим, но твердым голосом.

Нильс понял, что лучше подождать ее рассказ, прежде чем задавать вопросы. Он сел на свой стул за письменным столом и поощрительно улыбнулся.

— Я рад, что вы здесь.

— Сначала я совсем не хотела сюда идти. Хотела просто забыть прошлое. Но затем подумала, что, возможно, кто-то другой занял мое место и подвергается тому, через что прошла я. И тогда я поняла, что мой долг — найти вас и рассказать об этом.

Она помолчала, словно подбирая слова. Затем серьезно посмотрела ему в глаза и продолжила:

— То, что вы видели, когда посещали карантинную станцию, не было взаправду. Это был просто театр.

Ee слова заставили его вздрогнуть. Именно такое ощущение было у него тогда — театр…

— А что же тогда взаправду?

Мэрта глубоко вдохнула — и начала рассказывать историю столь ошеломляющую и отвратительную, что Нильс счел бы ее фантазией, если б эта девушка не была такой спокойной и собранной и не смотрела столь ясным и твердым взглядом. Старшим констеблем овладел леденящий страх.

— Мой поезд уходит через полчаса, и мне пора идти, — закончила Мэрта. — Но запомните: тот мужчина — не человек, он монстр!