— Прости, — уже спокойнее сказала я. — Я бы не пошла затобой, если бы знала.

— Знала что? Что, по-твоему, ты знаешь? — Кортни усмехалась,но ее усмешка была абсолютно фальшивой, и выглядела она еще печальнее, чем когдаплакала. — Вот я знаю, что ты сегодня вечером должна быть с Балтазаром, а еготут нет.

Черт. Я могла бы и догадаться, что Кортни не упуститвозможности посплетничать.

— Что случилось, Бьянка? Проблемы в раю? — Она скрестиларуки на груди и тряхнула волосами, полностью овладев собой и снова превращаясьв королеву школы. — Вы что, поссорились? Еще раз поссорились, так?

— Раз меня не касается то, что ты здесь, то и тебя некасается то, что я здесь! Поэтому оставь меня в покое, и я сделаю то же самоепо отношению к тебе.

Хотя Кортни явно хотела посудачить на тему воображаемогоразрыва моих воображаемых отношений, еще сильнее она хотела, чтобы я молчала.

— Только скажи хоть слово об этом... хоть одно слово комуугодно... я узнаю!

— Я твою тайну не выдам.

— У меня нет никаких тайн!

Мы все еще слышали, как смеются на вечеринке. Я суровоуставилась на Кортни, и лицо ее вытянулось. Она уже повернулась, чтобы уйти, ивдруг застыла на месте. Услышав голоса, я тоже застыла. Нет, нет, нет, тольконе сейчас!!!

— С чего ты взял, что Бьянка попала в беду? — произнесЛукас.

Балтазар шел рядом с ним. Оба шагали быстро.

— Ее нет на площади, где мы договорились встретиться. Это неозначает для тебя беду?

— У Бьянки есть манера не быть там, где следует. Знай ты еелучше, понял бы и сам, — отозвался Лукас и резко остановился.

Я поняла, что он увидел нас с Кортни, а это значит, что иКортни его увидела. Лукаса. Охотника Черного Креста.

— О боже мой, — выдохнула она. — Это же... Лукас Росс...это...

— Кортни, послушай! — К нам спешил Балтазар, протягиваяруки. Он в жизни не оказывал ей столько внимания, но она с отвращениемотпрянула. — Я все объясню!

— Объяснишь, почему ты ошиваешься с охотником из ЧерногоКреста? Это, должно быть, интересно.

Лукас стиснул зубы:

— Я сегодня не охочусь.

— О, круто, это огромное облегчение! Значит, сегодня вечеромты не убьешь ни меня, ни моих друзей? Отлично, давай побудем лучшими друзьямидо завтра, а там ты уже передумаешь! — Кортни плотно запахнула свое широкоепальто. — Я раскусила тебя, Лукас. Ты просто бешеный убийца-психопат, вот и всетвои мотивы. И тебя, Бьянка, я раскусила. Все еще влюблена в своего бывшего.Ах, как это умилительно. Собственно, от такой идиотки, как ты, я больше ничегои не ожидала. Но Балтазар? Что делаешь ты? Чем ты вообще думаешь?

— Я все могу объяснить, если ты меня выслушаешь. — ТеперьБалтазар тоже занервничал, даже испугался. Я никогда не видела его испуганным,даже на Осеннем балу. Он, как и я, понимал, что Кортни почти наверняка сообщитобо всем миссис Бетани.

Кортни не желала слушать. Она повернулась и, не сказавбольше ни слова, зашагала от нас прочь. Лукас махнул рукой в ее сторону:

— Что, вы просто отпустите ее?

— А что ты хочешь, чтобы мы сделали?! — воскликнула я. —Пронзили ее колом?

Кортни, которая, конечно же, не поняла, что я говорю этосаркастически, пустилась наутек. Балтазар помчался за ней, мы с Лукасом тоже. Язнала, что мы с Балтазаром хотим поймать Кортни, чтобы все ей объяснить иуспокоить ее, но Лукас... насчет Лукаса я не была так уверена.

И мне очень не нравилась моя неуверенность.

— Кортни, подожди! — крикнула я.

Она припустила быстрее. Но Балтазар все же догнал ее,схватил за плечо и повернул лицом к себе. Кортни завизжала, но Балтазарвзмолился:

— Мы не собираемся делать тебе ничего плохого!

— Ничего плохого? А что скажет этот парень из ЧерногоКреста?

Лукас тяжело вздохнул:

— Тебе ничто не угрожает.

Кортни склонила голову набок, словно он говорил на языке,которого она не понимает.

— Не знаю, что у вас тут за дикое соглашение, но все этополный бред!

— Иногда я и сам так думаю, — согласился Балтазар. — Но делов том, что нет никакой опасности ни для тебя, ни для других вампиров, и мыбудем очень благодарны, если ты сохранишь все это в тайне.

Бедняга Балтазар, он пытался вести себя спокойно ирассудительно перед лицом разъяренного быка.

— Если вы связались с Черным Крестом, я не могу сохранитьэто в тайне. — Кортни попятилась от нас, наткнулась на припаркованный мини-вэни двинулась вокруг него, прижав к блестящему металлу ладони, как слепойчеловек, пытающийся отыскать дорогу. — Это опасно, ты и сам знаешь, Балтазар.Миссис Бетани во всем обвинит тебя!

И туг Кортни вскрикнула и схватилась за грудь, а между еепальцев торчало острие кола.

Я ахнула. На какую-то ужасную секунду я подумала, что этоЛукас бросил в нее кол, но нет, удар пришелся сзади. Кортни, спотыкаясь,сделала два шага вперед и упала лицом вниз на мостовую. Кол торчал у нее изспины, а позади упавшей Кортни стояла Черити.

Балтазар смотрел на свою сестру не с ужасом, а с изумлением.На ней были полинявшие джинсы, под которыми сквозь полдюжину дыр виднелисьчерные колготки. У грязного свитера протерся ворот. Она грустно улыбнулась.

— Эта девушка хотела сделать тебе плохо, — сказала Черити,ткнув безжизненное тело Кортни носком серебристой туфли. — Я не могла ей этогопозволить, ведь правда?

— Черити. Тебе не нужно было... но ты хотела помочь, и заэто... спасибо, — Балтазар протянул ей руку, но Черити отскочила на несколько шаговназад.

— Однако она задавала толковые вопросы. — Взгляд темных глазЧерити метнулся в сторону Лукаса. — Почему ты проводишь столько времени сЧерным Крестом? Особенно когда они на меня охотятся?

Я повернулась к Лукасу:

— Ты сказал, что они больше на нее не охотятся! Ты обещал!

— И не охотимся! По крайней мере, насколько мне известно! —возразил Лукас.

И у меня закралось подозрение, что «насколько мне известно»— это всего лишь уловка, что Лукас просто решил не знать ничего, доставляющегоему неудобства. Все переживания последних нескольких минут я готова былавыплеснуть на Лукаса.

— Они пытаются меня убить, — сказала Черити. — А мой брат импомогает. Что бы ты чувствовал на моем месте?

Балтазар покачал головой:

— Лукас обещал, что они перестанут на тебя охотиться, если ятебя найду.

— Значит, ты просто хотел побыть добрым старшим братцем? Иснова притащить меня в «Вечную ночь», пусть даже я буду брыкаться и визжать?