– После двадцати восьми комиксов идеи начинают истощаться.

– А ты никогда не думала о том, чтобы заняться чем-нибудь другим? Чем-нибудь менее параноидальным и изолирующим тебя от людей?

– Нет. – Она моргнула, с прилежностью школьницы отвечая на его вопрос.

– Почему ты вообще начала заниматься комиксами?

– Мне всегда нравилось рисовать. Анджелину я придумала, когда мне было одиннадцать или двенадцать. Возможно, это прозвучит глупо, но я в каком-то роде стала для нее проводником. Она действует благодаря мне, но она это не я. А когда у меня появляется какая-нибудь проблема, она берет управление на себя и разбирается со всем для меня.

– Интересно.

– Хочешь сказать, странно.

– Нет, интересно, что ты рассматриваешь две различные роли и своей считаешь застенчивую половинку, а не смелую. Почему?

– Я не смелая. Смелая Анджелина.

Джоэл покачал головой. Марли и впрямь считала героиню своих комиксов совершенно самостоятельной личностью.

– Анджелина появилась до или после того, как умер твой отец?

– После.

– Наверное, ты создала Анджелину, мечтая отомстить за смерть отца. Ты была ребенком и не могла действовать сама, поэтому ты выдумала бесстрашную личность, которая пойдет на все ради справедливости.

– Возможно.

– Тебе никогда не приходило в голову, что ты могла перерасти ее?

Марли с тревогой взглянула на него:

– Нет.

– Я просто подумал, а что будет с Анджелиной, когда ты перестанешь в ней нуждаться?

– Она всегда будет мне нужна.

Джоэл вопросительно поднял бровь.

– Что? – требовательно спросила Марли.

– Ты очень изменилась за последние два дня.

– Но это не означает, что я должна отказаться от Анджелины.

– Трудно расстаться со своей гарантией безопасности.

– Она не гарантия безопасности. – Марли смотрела на него, с трудом сдерживая гнев.

Пора отступить. Джоэл поднял руки.

– Ты права. Вернемся к «Теориям заговора» и правительственным операциям. Давай предположим на минуту, что мы пошли не по тому пути и что все происходящее не имеет никакого отношения к твоим комиксам.

– Хорошо.

– Кто еще может желать твоей смерти?

– Рыбаки, занимающиеся отловом креветок.

Джоэл рассмеялся:

– Сомневаюсь, чтобы сообщество ловцов креветок могло заключить контракт на твою смерть, мстя тебе за участие в митинге.

– Может быть, убийцу никто и не нанимал, возможно, это какой-то псих, которому не нравились мои политические взгляды, – предположила Марли.

– Но почему же тебя пытаются подставить и сделать ответственной за убийство Роберта Херкла?

– Может, они и не пытаются подставить меня. Может быть, люди просто делают свою работу.

– А как же с твоей матерью? Как она вписывается во все это?

Марли прикусила губу.

– Не знаю.

– Может, все это связано именно с ней?

– Но как?

Джоэл покачал головой.

– Так мы ни к чему не придем. – Марли скинула комиксы на пол.

– А если это связано с тем, что произошло с твоим отцом пятнадцать лет назад?

– Нам с мамой приходило тогда много угроз. Поэтому-то мы и переехали в Корпус-Кристи из Мэриленда, где жить стало просто невыносимо. Люди, бывало, подходили к маме в магазине и говорили, что мой отец получил то, что заслужил. – Голос Марли сорвался. – Они верили всему тому, в чем его обвиняли военные.

– А ты, случайно, не знаешь, что именно удалось раскопать твоему отцу? О каком скандале или случае коррупции он собирался сообщить?

– Не знаю. Он ничего не рассказывал маме, заботясь о ее безопасности, а я была еще ребенком.

– А почему все это всплыло именно сейчас? Кто из людей, замешанных в этой истории, еще жив?

Лицо Марли потемнело.

– Этот ублюдок Гас Хантер.

Джоэл не знал, что на это сказать, он просто обнял ее.

– Мы займемся этим.

– У тебя остались знакомые в спецназе? Кто-то, кого ты мог бы попросить помочь нам? – Марли заглянула ему в лицо. – Может быть, им удастся что-нибудь раскопать?

«Вот подходящий момент, чтобы обо всем рассказать, приятель. Скажи ей правду». Однако Джоэл не знал, с чего начать.

– Я мог бы позвонить кое-кому. Мы найдем твою маму, обещаю.

– Спасибо. – Марли поцеловала его.

Ее губы, все еще сладкие от персикового сока, были для Джоэла самым вкусным лакомством на свете.

Марли снова и снова шептала его имя. Ей казалось, что его аромат заполнил всю вселенную. Его рот был мягким и теплым, его язык медленно и чувственно ласкал ее.

Джоэл не спускал с нее глаз, когда его тело проникло в нее. Он двигался неторопливо, используя время по собственному усмотрению, мучая ее своей медлительностью.

– Джоэл, – простонала Марли. – Еще.

Но на этот раз он отказался подчиняться ей. Каждый раз, когда она пыталась начать двигаться вместе с ним, ускорить его или сделать так, чтобы он проникал в нее глубже, Джоэл сопротивлялся. Отрывался от нее и лукаво улыбался.

– Садист, – шептала она. – Настоящий садист.

– Ты еще меня плохо знаешь.

_ Ты сводишь меня с ума.

– Знаю. Я хочу, чтобы ты перестала контролировать себя и начала сходить по мне с ума точно так же, как я.

Замечательно. Если он хочет занять место водителя, пусть так и будет. Марли откинулась навзничь и открылась ему навстречу, широко раскинув ноги.

– Вот так, – удовлетворенно проговорил Джоэл. Он двигался медленно. Невыносимо медленно.

И только когда Марли окончательно выпустила ситуацию из рук, он дал ей то, чего она так страстно желала.

Расслабиться было так приятно. Отпустить все свои страхи. Довериться этому человеку.

Марли смотрела на его лицо, полностью подчинившись его власти. И когда она достигла оргазма, растущего и раскатывающегося внутри ее волнами, в его глазах мелькнули неподдельные радость и наслаждение.

– Возьми меня с собой, – сказал Джоэл. – Давай вместе.

Его проникновенной просьбы хватило, чтобы Марли взмыла на гребень волны еще одного оргазма. Она приникла к нему, слилась с ним, обвила его ногами и втолкнула в себя. Она цеплялась за Джоэла, как за свою жизнь, за свою опору.

Она доверяла ему так, как еще не доверяла никому. Она доверяла Джоэлу все свои тайны. Она доверяла ему свою жизнь. Доверяла ему свою душу.