Сейчас я напоминала себе довольную сытую кошку. Все предыдущие сомнения исчезли без следа, а то и вовсе казались выдумками. При этом я не строила воздушных замков — то, что мы переспали, не означало любовь до гроба.

Я с боем выцарапала у Державина несколько часов свободы — кто бы мог подумать, что отпускать меня сегодня он в принципе не собирался. Едва удержалась от язвительной фразочки, но вовремя прикусила язык. Представляла, как бы вызверился он, скажи я о том, что «один секс не повод остаться на всю жизнь».

Зорин ждал меня возле своего подъезда. Пока заезжала во двор, пробираясь сквозь припаркованные автомобили, видела, как он нетерпеливо наматывает круги вокруг своей машины.

— О, Женька, я тебя уже заждался, — он широко улыбнулся, едва я шагнула ему навстречу. — Держи, — в руки мне перекочевал маленький белоснежный пакет с названием крупной сети книжных магазинов. — Хочу побыстрее с этим покончить и забыть.

— Вряд ли ты об этом забудешь, — я покачала головой. — Банк каждый месяц будет тебе напоминать об этой ошибке.

— Главное, что с тобой я вопрос решу, — серьёзно выдал Зорин. — А банк это уже дело десятое. Выкарабкаюсь. Спасибо тебе ещё раз… я не знаю, что бы без тебя делал.

— Всё-всё, Лёш, хватит. Мы вроде бы закрыли эту тему, а ты опять за старое.

Зорин полез обниматься. В короткий момент близости я поймала себя на мысли, что и правда никогда не испытывала к Лёшке тех чувств, какие вызывает у меня Максим. Ни разу за столько лет в присутствии друга сердце у меня не замирало и ноги не подкашивались — а уж про более яркие признаки влечения я молчу. Нет, Лёшка всегда был для меня, как брат.

Отстраняясь, он вдруг замешкался, но после секундного промедления всё-таки выпустил меня из объятий и шагнул назад.

— Уже с Державиным зажгла? — он постарался сделать голос как можно более безразличным, но я слишком хорошо его знала, чтобы повестись на эту уловку.

— Ты чего несёшь? — в удивлении подняла брови.

— У тебя засосище на шее.

Рефлекторно прижала ладонь к шее, скрывая возможные «улики». В ответ на моё действие Зорин только растянул губы в грустной улыбке.

— Знаю. Не моё дело.

— Ты бы лучше, чем на мою шею пялиться, Наталье тоже пару меточек бы поставил, — перевела всё в шутку, не желая снова ощущать напряжение между нами. Реальность оказалась суровой: поддерживать дружеские отношения оказалось сложнее, чем мне казалось раньше.

— Обязательно! — кивнул друг. — Ты поаккуратнее с Державиным. Не доверяю я этому типу… гнильца в нём есть какая-то. Как в этом, Лёньке твоём, про которого ты рассказывала.

От некорректного сравнения в моих глазах зажглись предупреждающие огоньки, увидев которые Зорин тут же извинился, забирая свои слова обратно. Лично я не видела ничего общего между Леонидом и Максимом за исключением того, что они оба (впрочем, как сам Зорин) пользовались успехом у женщин.

Везло мне на таких харизматичных. Сначала Тошкин друг Леонид, потом Юра, а затем и Державин… Забавно, но возле меня всегда почему-то крутились только сильные мужчины. Наверное, другие просто подступиться не могли — я же всегда была бой-девчонкой, на которую многие и взглянуть боялись с амурным намерением, не то что подойти.

Лёша своей фразой невольно всколыхнул воспоминания.

Это случилось несколько лет назад, когда мне едва исполнилось восемнадцать. Ещё со школьных лет у брата был лучший друг, Лёня Шмелёв, с которым они вместе влипали во всякие истории. Я, хвостом следуя за старшим братцем, быстро привыкла и к Лёне. И, как это всегда бывает в таких случаях, влюбилась. Конечно, пока я была мелкой и неказистой шпаной, тот меня не замечал и относился, как к младшей сестре. До одного случая.

Мой восемнадцатый день рождения мы с грохотом отметили на море — укатили с ребятами на побережье на дикий пляж, где обосновались на все выходные. Среди приглашённых — компания брата, как-то со сверстниками я особо и не общалась. Не интересно мне с ними было, в отличие от старших товарищей Антона.

На тот момент я уже почти три года сохла по Лёньке, ну как сохла, — считала объектом для воздыхания и подражания. Отсутствие внимания с его стороны не особо меня заботило, мне вполне хватало тех крох дружеского общения, что я имела. А вот в тот день что-то в моей голове щёлкнуло. Конечно, с мальчиками я целовалась — как никак, восемнадцать, а не десять мне исполнялось, но очень уж захотелось проверить правдивость мелодрам и рассказов бывших одноклассниц о том, что, цитирую: «с тем, в кого влюблён, всё по-другому».

И что могла сделать Женя Солнцева, раз решила проверить это высказывание на правдивость? Естественно, я взяла быка за рога, а кхм… короче, дождавшись удобного момента и отозвав Лёньку якобы мне помочь, я его поцеловала. Он сперва вознамерился сопротивляться, но почему-то передумал и ответил. Так я поняла, что оказывается, я ему нравлюсь — ибо его тело дало явно понять, что он испытывает ко мне отнюдь не братско-дружеские чувства. Высказывание же оказалось правдивым, ножки действительно подкосились (а может и количество выпитого свою роль сыграло…)

С того дня мы начали тайно встречаться. Ни он, ни я не хотели афишировать наши отношения перед компанией. А ещё я почему-то точно знала: Тошке явно не понравится, что я кручу с Лёней. В последствии так оно и оказалось.

Конспираторы из нас те ещё, но пару месяцев мы продержались. «Спалил» меня брат после того, как однажды я вернулась домой под утро… и вот с таким же засосищем на шее. Чьих рук, точнее губ, дело ни в какую не признавалась. Антон всегда отличался сообразительностью. Сложил в голове дважды два — моё отсутствие, отсутствие Лёнчика, его частые отговорки от встреч… и взревел аки раненый бизон.

Морду он Лёнчику набил не за то, что «тот меня попортил», ни в коем случае, нет. За что — я узнала позже и от самого Лёни, когда брат притащил того на явку с повинной. Короче… я, может, парню и нравилась, очень нравилась, но таковых объектов для любви у него было ещё парочку.

Антон зря думал, что это меня убьёт — реветь я была не приучена и, если быть честной, к тому моменту с головой ушла в доставшуюся мне «по наследству» Тошкину «девятку», так что встречи с Лёнчиком начали носить скорее… приятный характер. Юношеская влюбленность прошла, осталось лишь любование красивым мужчиной, и это любование приносило мне удовольствие. Цинично? Возможно.

А посему я избежала всех слезоточивых драм. Пожалуй, мне было чуть-чуть неприятно, что я не одна такая единственная у Шмелёва оказалась, но на том всё и закончилось. Лёнька, сдав ГОСы, уехал с Краснодара в Москву, устраиваться на работу, а я продолжила жить, тая в глубине души две такие не сочетающиеся эмоции: благодарность за то, что он показал мне мою женственность, и лёгкое сожалению о том, что оказался всё-таки подлецом. Хотя в вечной любви он мне не клялся, но для брата это был удар в спину — он считал и до сих пор считает, что Шмелёв просто-напросто мной воспользовался. Больше с Лёнчиком они не общались. Настоящие друзья так не поступают, — не перестал говорить брат, ибо для него я всегда была настоящим сокровищем.