Впрочем, вселенской трагедии брата я не разделяла. Наверное, именно поэтому, когда Шмелёв спустя пару лет вернулся в Краснодар, мы, случайно столкнувшись впервые после «расставания», снова начали эпизодическое общение, которое длится, точнее, длилось до сих пор. Забавно совпало, что в день, когда мы встретились с Державиным, Шмелёв улетел в длительную командировку в Москву.

Конечно, мы не спали с ним очень давно — это не входило в расставленные мной приоритеты, но именно опыт с Лёнчиком показал мне: быть одной из — не моё. Я не видела в этом ничего плохого, если обе стороны заранее оговорили такие условия, но мне это не было нужно. Именно поэтому я держала Державина (масло масляное!) на расстоянии до последнего. Потому что сейчас я влюбилась по-настоящему, а, значит, возможное предательство со стороны Максима обойдётся мне куда большей кровью, чем со Шмелёвым.

Зорин знал о Леониде по одной простой причине — однажды я случайно сравнила их, ведь Лёшка вёл себя абсолютно также. Естественно, Зорин тут же спросил, что это за хрен моржовый — на что я коротко поведала историю о том, как мой брат потерял лучшего друга. В воспитательных целях, естественно. Правда должного эффекта они не возымели.

А ещё Зорин не знал, что Шмелёв, с которым я периодически выбиралась поболтать, тот самый Лёнчик из моего юношества — иначе, зуб даю, горячий краснодарский парень Алексей Зорин понёсся бередить прошлое путём чистки морды одному прохиндею.

Отправив Зорина исполнять обещанное, то бишь оставлять засосы своей ненаглядной, я поехала обратно к Максиму возвращать долг. Только вот для меня стало сюрпризом, что пускать на территорию своего дома Державин меня явно не собирался.

Калитка оказалась закрыта на замок, а на кнопку вызова я жала уже раз пятый, начиная медленно закипать. Спокойствие, Солнцева, только спокойствие. От того, чтобы развернуться и уехать, меня остановил глас разума. Мало ли, вдруг батарейка на звонке села или домофон вдруг отжил своё? Я пошла иным путём — просто позвонила Максиму. Удивительно, но трубку он взял сразу.

— Мне можно проваливать, да? — усмехнулась.

— Жень, подожди буквально минутку! Я слышал, что ты приехала. Сейчас открою, — судя по голосу, Державин действительно чувствовал себя не в своей тарелке.

Ну, хорошо. Максиму повезло, что от природы я весьма любопытное создание, обременённое интеллектом и здравым смыслом. Будь по-другому — распсиховалась и уехала прочь. Присела на краешек капота «Субару», держа в руках белый пакет. Уж что-что, а ждать я умела, хотя и искренне не любила.

Наконец, калитка распахнулась и перед моими очами появился Максим.

— Неловко получилось, — он хмыкнул и потёр висок, но под моим язвительным взглядом тут же закатил глаза: — Нет, Женя, никаких баб здесь не было.

— Я даже и не подумала об этом, — отозвалась в тон Державину, поднимаясь с капота. Максим шагнул в сторону, пропуская меня на территорию дома.

Стоило только оказаться во дворе, как я тут же замерла, опешив. На станицу опустился южный вечер — как никак, на югах темнеет рано, и сумрак разгоняло множество разноцветных фонариков на тонкой ножке, вереницей протянувшихся к… небольшому столику, накрытому забавной клетчатой скатертью и сервированному к ужину. Бутылка вина, бокалы, несколько блюд. И свечи в цветных полупрозрачных баночках — словно в них не огоньки, а живые светлячки.

Кажется, я потеряла дар речи.

— Мы с тобой не совсем правильно начали… — Максим подошёл со спины и приобнял меня за поясницу. — И я хотел бы исправить свою ошибку, чтобы ты не подумала, что я хотел тебя только тра…

— Замолчи! — шикнула и резко повернулась к Державину. — Не порти момент.

— Как скажешь, — улыбнулся он. — Идём.

Он потянул меня к столику, галантно отодвинул резной стул и, едва я села, накрыл плечи клетчатым пледом.

— Ветрено, — пожал плечами на мой немой вопрос.

Я никогда не отличалась особым романтизмом. Романтика для меня всегда была иной — уехать в горы на машине, устроиться у самого края обрыва и смотреть. Смотреть. Смотреть, как занимается заря. Или умчаться на мыс, где можно было встретить черноморских дельфинов. Наблюдать за их плавниками, показывающимися из воды. А вот так… романтический ужин за все мои двадцать три года случился впервые.

— Тебе не нравится? — Державин разлил вино в высокие бокалы, не моргая, уставился на меня.

— Нет, — мотнула головой. — В смысле очень нравится. Просто… я не привыкла к такому.

Совру, если скажу, что мне не понравилось. Наоборот, пусть мне и было несколько… непривычно, но обстановка завораживала: близость мужчины, от которого у меня начисто съезжала крыша, едва уловимый мятный аромат маленьких свечей в разноцветных бутыльках, фонари, разгоняющие тьму мягким дрожащим светом. Для меня это не было банальным.

— Хорошо… подожди секунду, я сейчас вернусь.

Он ушёл по направлению к дому и, проводив его взглядом, я повернулась к столу. Вот же жук! Губы растянулись в улыбке — вдохновился южным колоритом. Вино — грузинское, «Киндзмараули», из блюд — жареное, на шпажках, мясо, люля-кебаб и множество овощей гриль, в окружении зелени и свежих алых томатов с луком и перцем. Всё на красивых деревянных мисках. Судя по всему, Максим готовился в спешке. Но мне это было совершенно не важно.

— Женя, — повернулась на голос.

Максим держал в руках небольшой букет, завёрнутый в темно-красную бумагу: нежно-розовые кустовые розы перемежались крупными ягодами клубники, тёмной малиной и ежевикой, голубикой и смородиной.

Когда он всё успел?

— Я подумал, что просто цветы тебе не понравятся, так что…

— Ты угадал, — медленно прошептала, принимая букет.

Державин ломал все мои принципы и взгляды на отношения. Я всегда считала букеты бесполезной тратой денег, уж лучше что-нибудь для машины купить, но… оказывается, так приятно, когда тебе оказывают такое внимание. Оказывает не отец или брат, а мужчина, с которым вас связывает… страсть, любовь, желание.

Мы просидели на улице до самой ночи — вино приятно расслабило тело, придало лихорадочный блеск моим глазам. Плед и горячие объятия Державина не давали продрогнуть под порывами ветра. Я была счастлива.

В дом вернулись лишь когда и так чёрное небо заволокли тяжёлые тучи и начал накрапывать дождь. Быстро занесли стол и стулья в гараж, и, с хохотом, завалились в коттедж. Букет теперь украшал обеденный стол на кухне, а пледы оказались закинуты на перила лестницы.

О белом пакете я вспомнила совершенно случайно в процессе нашего перемещения.

— Держи, здесь вся сумма, — перешла сразу к делу, едва мебель была спасена из-под дождя. Предвосхищая возможное сопротивление Державина, усилила напор: — От Зорина.

И если сперва Максим явно хотел сказануть что-то в его стиле, то, услышав последнюю фразу, передумал.