думали, наконец решили, что, как ни крути, к командирам обращаться нужно. Уж больно о болотце том слава дурная ходила, без мага не разобраться.

Пошли к Дуне, новобрачных тревожить совесть не позволила. Дуня пригласила Николая Николаевича.

— Зачем нам пушка, лишний груз, — сказал Николай Николаевич, пожав плечами.

— Не скажи, барин, — возразил Тихон, — вот начнут французы отступать, а мы им вслед пальнём! Получайте, аспиды, привет прощальный.

— С помощью пушки мы сможем не только на фуражиров нападать, но и на основные войска. Как наш поручик, земля ему пухом, говорил, артиллерийская поддержка. Вот, — вставил словечко один из пушкарей.

— Разве что, артиллерийская поддержка, — ответил Николай Николаевич и сказал: — Неси-ка, Дуня, бумаги и карандаши, буду расчёт делать. Как поднимать затонувшие предметы из воды знаю, а тут на вязкость пересчитать нужно.

— За сколько справитесь, сударь маг? — спросил второй пушкарь.

— Часа за два, — ответил Николай Николаевич, уже принявшийся набрасывать схему на выданном Дуней листке.

— Попросим сопровождение у язычников. Пойдём мы с Николаем Николаевичем, Тихон с ватагою, и вы двое, — решила Дуня и, заметив, как оживились пушкари с Тихоном, добавила: — Но сначала убедимся, что французы в лесу в поисках своего генерала не рыскают.

К всеобщему удивлению, лазутчики донесли, что, забрав тела кирасиров, французы больше никаких действий предпринимать не стали. Так, проехали вдоль кромки леса, похоже, для очистки совести.

Оська, вместе с молодой женой навестивший в лазарете товарищей, сказал, кивнув на лежащего на одной из лавок генерала:

— Вот ведь какой вражина, этот колдун! Своим же так насолил, что рады-радёшеньки его пропаже.

Как ни странно, но Оська оказался прав. На совещании командиров оставшегося без главы Вестфальского корпуса, было принято решение: поисков не проводить, чтобы, спаси Матерь Божия, Чёрный колдун не нашёлся. Так же постановили: известие о пропаже генерала пока императору не отправлять. И оправдание заготовили: магический вестник не послали, чтобы в руки русских не попал, а гонцов с письмом крестьяне перехватили.

Убедившись, что в лесу спокойно, Дуня дала приказ выдвигаться. Особо про предстоящую вылазку никто не распространялся, но провожать чуть не всё городище высыпало. Уж на что Михайла Петрович с Глашей друг другом заняты были, и то подошли.

— Куда это вы, подруженька, без нас собрались? — спросила Глаша, а Михайла Петрович добавил:

— И я могу помочь пушку вытаскивать. Николай меня кой-каким магическим приёмам обучил.

Дуня даже спрашивать не стала, откуда папенька про пушку узнал, пообвыклась с деревенскими обычаями. На одном конце деревни чихнёшь, на другом «Будь здорова» скажут.

Николай Николаевич улыбнулся и ответил:

— В тебе, Михайла, сейчас столько силы бурлит, ещё всё болото осушишь.

— Нет-нет, Змеиное болото никак осушать нельзя, — вмешалась Ворожея, принявшая слова Николая Николаевича за чистую монету. Провожатым от язычников вновь она сама идти вызвалась.

Михайла Петрович хлопнул Николая Николаевича по спине, за последнее время они здорово сдружились, и сказал:

— На тебя посмотрю, когда по возвращении на француженке своей женишься.

— На француженке?! — воскликнули в один голос Дуня с Глашей, уставившись во все глаза на своего учителя.

Николай Николаевич смутился, как не смущался со времён юности, не зная, что сказать, пожал плечами.

— Ваша мадемуазель Бонне при свидетелях его ждать обещалась, — сдал друга Михайла Петрович.

— Если обещала, дождётся. Её слово верное, почти как наше, купеческое, — сказала Дуня, как-то подзабыв, что она уже графиня.

— Мы так рады за вас обоих, — произнесла Глаша, довольно улыбаясь. Как всем влюблённым ей хотелось осчастливить всех вокруг.

— Матушка барыня, нас возьмите, — раздался ломающийся басок Андрейки. За его спиной толпились Евсейка, братья, парочка мальчишек из язычников и Стеша.

— Страсть как хочется посмотреть, как орудию достаёте, — поддержала Андрейку Стеша.

Вместо Дуни неожиданно ответила Ворожея:

— Отрокам и отроковицам к Змеиному болоту в день подношений хода нет. Болотник может вас за дар принять и к себе утащить. Уж больно он до ребятишек охоч.

— Болотник? — спросила Стеша, невольно отступая назад.

— Айда, расскажу, кто это, — шепнул один из мальчишек-язычников и отведя остальных ребят в сторонку, принялся рассказывать, выразительно жестикулируя.

Ворожея принялась укладывать в телегу рядом с баграми пузатые полотняные мешочки, то самое подношение. Тихон развернулся к жене и приказал:

— Дома остаёшься! — После того как та, решительно сжала губы и отрицательно помотала головой, обратился к Дуне: — Матушка барыня, хоть ты ей скажи. В тягости моя супружница. Думал, пусть уж сходит на дело ещё разок, всё не сражаться, а тут болото с нечистью.

— Не спорь, милая, оставайся. Видишь, как мужик твой о вас с дитёнком будущим печётся, — сказала Дуня жене Тихона. Та вздохнула, но матушке барыне перечить не стала.

До болота, которое, как выяснилось, носило название Змеиное, ехали верхом, Ворожея и пушкари — на телеге. Один из пушкарей правил лошадью. Ему не привыкать было, пушки при помощи лошадей и перевозили.

Неподалёку от края болота Ворожея дала знак остановиться. Она взяла один из мешочков и подошла вплотную к затянутой ряской поверхности, на которой виднелись кочки. Ворожея развязала тесёмки на мешочке и высыпала содержимое: шишки хмеля, отборное зерно и какие-то сушёные травы, запах которых мгновенно разнёсся вокруг, наполняя воздух луговой свежестью и цветочным ароматом. Смотря на образовавшуюся горку, зашептала:

— Батюшка Болотник, не побрезгуй, прими подношение, отведай угощение, дозволь забрать то, что тебе на хранение дадено.

Неожиданно пшенично-травяная горка, постепенно пропитывающаяся жидкостью, провалилась в образовавшуюся воронку с громким хлюпаньем, подозрительно напоминавшим чавканье. Кое-кто из стоявших неподалёку людей попятился, а крестным знамением себя все осенили, даже Николай Николаевич, который хоть и считал все заклятья чем-то абсолютно ненаучным, но категорично их действие уже не отрицал. Да и как отрицать то, что собственными глазами видел. Успокаивал себя тем, что всё объяснение имеет, просто наука до того не доросла.

Обернувшись, Ворожея кивком дала знать, что можно начинать. Место, где затопили орудие Тихон с ватажниками указали точно, свидетельствовали о том еле заметные следы от колёс лафета на земле. Николай Николаевич, сосредоточившись, запустил магический щуп, по ряске над щупом пробежали синие искорки.

— Есть, — сообщил он о результате поисков. — Кучно всё лежит, это хорошо. Дуня, я сейчас под пушкой и прочим создам ледяной щит и начну потихоньку поднимать. Твоя задача щит подпитывать, чтоб лёд прочность сохранял.