— Тот камень. Я съездил к домику Новелсов и обнаружил, что в нем живут. Семья с приемными детьми-подростками. Камень кинул четырнадцатилетний мальчик. Но, судя по слухам, он что-то вроде пиромана, так что нам, похоже, еще повезло, что он только разбил окно.

— Ты думаешь, он разбил окно, чтобы устроить в доме пожар?

Паркер позвенел ключами, словно ему не терпелось вернуться домой.

— Возможно. У него не было веских причин сюда приходить.

— Он признался, что разбил окно?

— Девочка из той же семьи, младше его на год, возмущалась его поведением. Она сказала, что строила шалаш на дереве, когда услышала звук бьющегося стекла. Пошла посмотреть и увидела его около окна.

Хоуп смущенно провела рукой по волосам. Она не сомневалась, что растрепанной выглядит совсем не так сексуально, как он.

— Его наказали?

— Да. Сказали, что он должен поработать и заплатить за разбитое стекло из карманных денег. Но они не выглядят богатыми и через несколько дней уедут. Я бы не ждал от них возмещения ущерба.

— Я заплачу за стекло, — сказала Хоуп. — Но рада, что это не Эрвин пришел устроить светопреставление.

— Я тоже.

Он перевел взгляд на ее губы, так напоминающие об их поцелуе, и Хоуп вспыхнула. Для несимпатизирующего мужчины он неплохо ее целовал. А для несимпатизирующей женщины она достаточно горячо это приветствовала. Интересно, что бы сказала об этом Фейт? Но Хоуп решила, что не станет ей говорить. Незачем порождать несбыточные ожидания. Прошлая ночь была просто счастливой случайностью. Ничего не изменилось.

— Ну, спасибо тебе за помощь, — сказала она, нарушая неловкое молчание.

— Нет проблем.

— Ты хочешь, чтобы я сегодня вернулась с тобой в Таос?

— Ну, на самом деле… — Паркер оглянулся на машину, словно та могла сбежать, и даже сделал шаг по направлению к ней, — я сам справлюсь. Незачем выгонять Фейт из дома еще на день. Я знаю, что ты волнуешься, когда она остается одна. К тому же я пока не назначил встречу. Думаю, с утра направлюсь в клинику и сделаю несколько звонков. Попробую к обеду договориться о новых встречах с потенциальными спонсорами.

— Ладно.

Хоуп знала, что они могли провести в Таосе еще хоть неделю и не исчерпать все свои возможности. Но после прошлой ночи она уже не ощущала себя сильно оторванной от мира. И хотя очень приятно было думать, что ее сердце в конце концов может оттаять, она понимала, что тогда снова окажется уязвимой.

— Надо идти. — Паркер засунул руки в карманы. — Увидимся в центре.

Хоуп попрощалась и вошла в дом. Она посмотрела, как Паркер садится в машину, заметила, что он обернулся — и покачал головой.

«Очем я только думал?» — снова и снова спрашивал себя Паркер всю дорогу до дома. Он поцеловал Хоуп. Поцеловал ее. И это вовсе не был вежливый чмок, которым он награждал женщин, с которыми встречался за последние несколько лет. За этим поцелуем стояли реальные намерения. Они назывались «скидывай одежду как можно скорее».

Слава богу, он вовремя остановился. Возможно, в нем заговорили остатки совести.

А может, и нет. С того момента он уже несколько раз мысленно снимал с Хоуп одежду. А когда она, только проснувшаяся, стояла у двери, ему хотелось проникнуть ей под халат и ласкать ее мягкую кожу.

Да, это не слишком хорошо на нем отразилось. Но прошлая ночь была не только его виной. Он думал, что Хоуп будет все равно. Считал, что безопасно лечь с ней в постель, чтобы успокоить. Она же как ледяная статуя, правильно?

Неправильно. Она была настолько обжигающей, что могла сгореть на месте во всех его будущих фантазиях.

И это было не просто сексуальное притяжение, ее страсть шла откуда-то из глубины.

Паркер подрулил к дому и выключил мотор, приказав себе забыть о Хоуп. С самого ее появления в городе он только о ней и думает. Надо вернуться к своей обычной жизни, и Далтон поможет ему в этом. Обязанности. Рутина. Отцовство. Он решил, что окунется в детскую невинность сына — пока не поднялся на крыльцо и не услышал, как тот кричит:

— Пап, ты с ней спал? Ты завел себе подружку? Паркер глянул по сторонам, убеждаясь, что никто из соседей этого не слышал, и почувствовал, что краснеет. Из дома вышла Би, а за ней Далтон.

— Нет, — сказал он. — Нет у меня никакой подружки.

— Тогда где ты был?

— Кто-то надоедает одной женщине. Ты вчера вечером говорил с ней по телефону…

— Хоуп, — подсказал мальчик.

— Верно. Хоуп. Я остался с ней, чтобы убедиться, что она в безопасности.

Далтон закатил глаза.

— Пару лет назад я, может, и поверил бы, но, пап, я же смотрю телевизор и знаю, как это происходит.

— И что же ты смотрел? — спросил Паркер.

— Сериалы «Друзья», «Сайнфельд»… Ну и тому подобное.

Паркеру с трудом верилось, что это говорит его сын.

— Я полагал, тебя тошнит от девочек, — сказал он. — Думал, тебе трудно выражать эмоции.

— А кто тебе это сказал? Мама Холта? Я же просил тебя не слушать ее. У нее… — мальчик расстроенно покачал головой, — какая-то проблема, когда дело касается меня. И от некоторых девочек меня действительно мутит. Лайза Смит, например, ковыряет в носу.

— Спасибо за приятную картинку, — поморщился Паркер. И, надеясь увести разговор от того, где он провел ночь, добавил: — А как насчет Мелани Эллис? Она симпатичная.

Далтон почесал ногу об ногу.

— Она нормальная, по-моему.

— Нормальная, и только?

— Ну, ночь я проводить с ней не буду, — сказал Далтон и сделал гримасу, словно это было бы самое страшное мучение. Но через секунду его лицо прояснилось. — Так теперь мне можно увидеться с Хоуп, раз ты спишь с ней? Эй, а может, вы мне родите братика или сестренку?

Маленькая седая Би подкрутила свой слуховой аппарат.

— Что-что он сказал? Вы с кем-то спите, чтобы родить ему братика или сестренку?

— Нет! — завопил Паркер.

— Очень жаль. Дамам из нашего клуба любительниц бриджа это понравилось бы. — Она понимающе улыбнулась. — Они считают, что вы просто красавчик.

Ее слова можно было бы счесть комплиментом, если бы в том клубе состоял хоть один человек с нормальным зрением.

— Я очень ценю это, — сказал Паркер, — но…

— Они постоянно меня спрашивают: «Би, когда этот красавчик Паркер Рейнольдс снова женится?» А я всегда отвечаю, что у вас, очевидно, разбито сердце.

— Мое сердце не разбито, — возразил Паркер. — Прошло уже восемь лет с тех пор, как…

— Некоторые сердца заживают дольше, чем другие.