— Ты правда можешь это сделать? — спросила она.

— Угу. Но тут есть один нюанс.

— Какой?

— У нас с тобой сын десяти лет от роду.

— И это означает…

— Что нам с тобой лучше сначала пожениться, разве нет?

Пожениться… К Хоуп вернулось ощущение, что она на американских горках.

Она обхватила его лицо ладонями и посмотрела прямо в глаза:

— Паркер, ты это серьезно? Брак, так скоро?

— Думаешь, нужно много времени, чтобы понять, что ты не хочешь провести всю оставшуюся жизнь в одиночестве? — ответил он вопросом на вопрос. — И что ты наконец нашел ту, которая была предназначена тебе с самого начала?

«Не так уж много», — решила Хоуп. Поскольку, едва закрыв глаза, она уже видела себя с обручальным кольцом Паркера, представляла, как рожает ему детей и помогает воспитывать Далтона.

— Я могу представить нас вместе, — сказала она.

— Так представь: мы с тобой на церемонии в Лас-Вегасе, и на нас смотрит Далтон. И ждать почти не надо.

— В Вегасе? — Хоуп подумала о церемонии, которую ей всегда рисовало воображение, и жениться в Лас-Вегасе показалось ей как-то поверхностно, несерьезно. — Нет, — сказала она. — Я хочу подождать, пока Далтон со мной как следует познакомится. А потом, если он нормально отнесется к изменениям в своей жизни… — Она почувствовала, что на лицо просится улыбка, и подумала, что Фейт оценила бы ее следующие слова: — Я хочу выйти замуж в церкви.

Хоуп глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Я хорошо выгляжу? — спросила она у Паркера.

Тот улыбнулся, сжал ее руку и позвонил в дверь большого одноэтажного дома. Дома родителей его покойной жены в Таосе.

— Ты выглядишь замечательно, — сказал он. — Да и в любом случае тебе не о чем волноваться. Мать Холта низенькая и пухленькая, и у нее темные кудрявые волосы.

— Мать Холта?

— Не обращай внимания, — сказал он.

В это время дверь открылась, и за ней показалась пожилая женщина с длинным узким носом и убранными наверх совершенно белыми волосами. Со вкусом подобранная косметика, несколько дорогих колец и консервативная одежда от модного дизайнера: дорогие итальянские туфли, черные слаксы, белая шелковая блузка и красный жакет. Женщины ее типа часто принадлежат к какому-нибудь сельскому клубу.

— Паркер! — удивилась она и сделала шаг назад. — Ты же сказал не ждать тебя раньше окончания уикэнда. — Ее холодные серые глаза тут же впились в Хоуп. — Кто это с тобой?

Паркер выпустил руку Хоуп и обнял ее за талию. Хоуп поняла, что это больше чем выражение нежности — этим жестом он показывал, что поддерживает ее.

— Аманда, это Хоуп Теннер.

Аманда прижала к груди унизанные кольцами руки и стала хватать ртом воздух.

— Хоуп Теннер? — переспросила она, когда наконец обрела дар речи.

— Верно. Ты должна ее помнить. Она оставила сообщение на вашем автоответчике два дня назад. Я привез ее на встречу с сыном.

Аманда вышла на улицу и закрыла за собой дверь.

— Паркер, ты что, с ума сошел? — сказала она, понизив голос. — Думай, каким это будет шоком для Далтона. Ради бога, он ведь даже не знает, что не родной тебе.

— Не волнуйся, — спокойно ответил Паркер. — Пока мало что изменится. Он знает, что я часто вижусь с Хоуп, и он сам хочет с ней встретиться. И только. Мы не станем ничего ему говорить, пока вдвоем не решим, что он готов к этому.

— И как же ты узнаешь, что он уже готов? — поинтересовалась она.

— Думаю, это случится не раньше, чем мы поженимся, — сказал Паркер. — К этому времени он все равно будет называть ее мамой.

— П-поженитесь? — эхом повторила Аманда. Она выглядела так, словно ее ударили. Но сказать что-то еще у нее не осталось времени, поскольку дверь за спиной распахнулась и в нее высунулся мальчик с темными волосами и ореховыми глазами.

— Папа! — Он увидел Паркера и бросился к нему. — Как здорово, что ты уже вернулся. Смотри, во что меня бабушка одела. — Он отцепился от отца и показал на свои отутюженные брюки цвета хаки, накрахмаленную белую рубашку и легкие кожаные туфли. — Я стал похож на деда, — с отвращением сказал он.

Впервые увидев своего ребенка, Хоуп почувствовала, что у нее подгибаются коленки. У Далтона была стройная фигура, как у ее отца, и густые, непослушные волосы, как у ее матери. А еще вихор, как у Дениса Мучителя[33]. И глаза… такие яркие, живые.

Она мечтала об этом моменте с самых родов.

— Далтон, это Хоуп, — представил Паркер, поворачивая его за плечи.

— Привет, Далтон, — произнесла Хоуп, и у нее перехватило горло. Ей хотелось обнять его и прижать к себе, но она понимала, что пока еще слишком рано. «Придет время и для этого», — пообещала она себе. Через несколько месяцев они с Паркером поженятся. Они будут жить одной семьей в доме Паркера, вместе с Фейт и Брейди, и она станет заботиться о Далтоне, как будто и не было этих десяти лет.

— Привет, — ответил он и застенчиво улыбнулся.

— Мы с твоим папой хотели взять тебя поесть мороженого, если твоя бабушка не против, — сказала Хоуп.

Глаза мальчика еще больше оживились.

— Можно я тогда переоденусь?

— По мне, так вполне достаточно обычных джинсов, — сказала Хоуп.

— Отлично. — Далтон испустил театральный вздох и ухмыльнулся Паркеру: — Я же говорил тебе, что она мне понравится.

Он умчался в дом переодеваться, снова оставив их наедине с Амандой.

Бабушка Далтона, нахмурившись, посмотрела на Хоуп, и та с трудом удержалась, чтобы не поежиться.

— От скандала никому не будет пользы, — сказала она, когда Далтон уже не мог их услышать.

— Не будет никакого скандала, — заверила ее Хоуп. — Прошлое должно оставаться в прошлом. И мы не станем этого менять.

— Мы просто не позволим прошлому украсть у нас будущее, — добавил Паркер и улыбнулся столь полюбившейся Хоуп улыбкой.