— Спасибо, что позвонил мне, Боннер, — сказала она.

— Пожалуйста.

Паркер в нерешительности стоял около двери. И, увидев его там, Хоуп наконец осознала, где на самом деле ее место. Не в Супериоре. Может, она и выросла здесь, но сейчас рвались последние ниточки, связывающие ее с этим местом.

— Я подожду в машине, — сказал Паркер и вышел наружу.

Боннер кивком указал туда, где тот только что стоял.

— Ты уверена, что этот парень тебе просто друг?

Хоуп не знала, что ответить. Был ли ей Паркер больше чем другом? Она думала, что никогда уже не сможет полюбить, не сможет забыть Боннера. Но сейчас, глядя на него, чувствовала только легкое сожаление. А глядя на Паркера, начинала ощущать себя в полной и абсолютной безопасности.

— Нет, не уверена, — сказала она. Боннер внимательно посмотрел на нее:

— Если он заполучит тебя, он удачливый малый.

Хоуп улыбнулась, испытывая благодарность и облегчение. Она быстро обняла его свободной рукой и повернулась к отцу:

— Думаю, нам пора. Передай маме от нас привет, хорошо?

Джед кивнул.

— Уже поздно. Будьте осторожны, все четверо.

— Спасибо… папа, — сказала она, потом прикрыла головку ребенка от дождя и холода и быстро вышла на улицу.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Хоуп у сестры восемь часов спустя, сидя у ее постели.

— Лучше.

Фейт держала на руках ребенка. И хотя прошло всего несколько часов с тех пор, как их приняли в общественном медицинском центре Ричфилда, сил у нее явно прибавилось. Эрвин сломал ей ребро и оставил множество синяков, которые будут заживать какое-то время, но ни она, ни ребенок не получили серьезных внутренних повреждений. Это было маленькое чудо.

— Он такой красивый, — сказала Фейт, глядя на малыша. — Ну разве не прелесть?

Хоуп кивнула и, откинувшись на спинку стула, прикрыла глаза. Ей нужно было передохнуть хоть минуту.

На прошедшей неделе она очень мало спала, а принятие родов высосало из нее все силы.

Паркер постучал в открытую дверь и просунул голову в палату. Его щеки покрывала двухдневная щетина, на голове была где-то купленная бейсболка. Он выглядел немного помятым, но нельзя сказать, что Хоуп при виде его испытала меньший скачок пульса. Напротив, похоже, он действовал на нее все сильнее и сильнее.

— Входи, — сказала Фейт, подтягивая повыше одеяло.

Паркер шагнул в комнату. Хоуп увидела, что у него в руках поднос с едой, и застонала.

— О нет. Он опять хочет заставить меня есть, — сказала она. — Я поняла, что у меня будут проблемы, как только он сказал, что спустится в кафетерий.

Паркер притворился обиженным:

— Лучше давай ешь. И не капризничай.

— Я не хочу есть, — пожаловалась Хоуп.

— Ты должна чувствовать голод. Ты съела только чашку овощного супа и чуть-чуть крекеров. Поешь, а потом мы поедем спать в мотель. Думаю, сейчас Фейт в хороших руках.

— Конечно, она в хороших руках, — подтвердила медсестра, вбегая в комнату. — Я все время с ней, с самого ее приезда.

Она быстро показала Фейт, как в случае необходимости очистить шприцем дыхательные пути ребенка, измерила ей давление и собрала на поднос оставшуюся от ленча посуду.

— Похоже, все хорошо, — сказала она, остановившись у изножья кровати. — Вы готовы отдать мне этого паренька в детскую, чтобы самой поспать?

— Нет еще, — отозвалась Фейт.

— Хорошо, тогда я зайду к вам через пол часика. — Она уже пошла было к двери, но остановилась на пороге. — Вы еще не думали, как назовете ребенка? Конечно, у вас есть на это три дня, но нам уже звонили из отдела записей гражданского состояния. Они ждут имя, чтобы оформить свидетельство о рождении. Фейт вопросительно посмотрела на Хоуп:

— Как ты считаешь? Я ведь думала, что будет девочка.

Хоуп посмотрела на крошечный сверток в руках сестры.

— Может, назвать его в честь кого-то из родственников? — предложила она и скрестила пальцы, чтобы Фейт отказалась.

— У нас в семье все мужские имена такие старомодные, — сказала та.

Хоуп спрятала улыбку, оценив произошедшие с сестрой перемены, и расслабились.

— Тогда как насчет Брейди? Я когда-то вычитала это имя в книге детских имен и всегда думала, что это подходящее имя для мальчика.

Паркер поставил поднос с едой на столик на колесиках и подкатил его к Хоуп.

Фейт легонько погладила малыша по попке.

— Брейди Теннер… — произнесла она, словно примеряя ему это имя. — А если добавить мамину девичью фамилию и назвать его Брейди Престон Теннер?

— По-моему, очень мило, — сказал Паркер.

Медсестра кивнула:

— Я согласна.

— А ты что думаешь? — спросила Хоуп у Фейт.

Сестра улыбнулась:

— Думаю, что имя просто замечательное, под стать моему малышу.

Хоуп сидела, уставившись на телефонный номер на клочке бумаги, позаимствованном ею из «Дома рождений». Всякий раз, когда она думала позвонить по нему, у нее потели ладони и сердце пускалось вскачь. Она сама не знала, чего больше боится — что этот след приведет ее к дочери или что не приведет. Будущее было туманным в обоих случаях. Если ей вдруг повезет найти Отем, что тогда? Она все равно не знает, позволят ли ей приемные родители хоть как-то общаться с ребенком. Это было маловероятно. Но может, Хоуп удастся внутренне отпустить Отем, если она убедится, что дочь счастлива и находится в безопасности. Хоуп смотрела в больнице на Фейт с ее малышом, подержала на руках маленького Брейди и теперь еще сильнее испытывала потребность найти Отем.

Оглянувшись на ванную, где Паркер принимал душ, она сняла телефонную трубку. Перед номером не стояло междугородного кода, но Хоуп не сомневалась, что он инчантментский. Правда, звонок из мотеля в Ричфилде будет междугородным, но Хоуп было плевать на деньги. Она без проблем возместит Паркеру всю сумму, когда они будут выезжать, раз уж он настоял платить за номер по его кредитке.

Рука Хоуп дрожала, набирая номер. Узнать бы об Отем хоть что-нибудь…

После нескольких гудков она услышала автоответчик.

«Здравствуйте, это дом семьи Барлоу. Мы сейчас не можем подойти к телефону. Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона, и мы перезвоним вам, как только сможем», — сообщил женский голос.

У Хоуп перехватило дыхание. Она подумала было оставить сообщение, но храбрость ей изменила, и она повесила трубку. Лучше назвать имя и причину звонка, разговаривая с реальным человеком, верно ведь? Барлоу. Она записала эту фамилию на той же бумажке рядом с номером телефона и почирикала по ней ручкой, обдумывая этот крохотный кусочек информации. Фамилия была ей незнакома — если не считать конгрессмена Барлоу, — но теперь, по крайней мере, она сможет проверить, не рожал ли кто-нибудь с такой фамилией в «Доме рождений». Если номер принадлежит конгрессмену или какой-то женщине, которая рожала в центре, скорее всего, он никак не связан с Отем.