Ее начало трясти, еле слышный вначале шепот становился громче, глаза были безумные. Да, первый раз он такой, девочка… Вот только сейчас никак нельзя впадать в истерику. Поэтому я зажал ей рот ладонью, навалился сверху и, достав нож, поводил перед ее глазами, которые стали еще больше. Свистящим шепотом прошипел в ухо:

- Заткнись, дура, что за истерику ты мне здесь устраиваешь? Если бы ты его не убила, сейчас мы с тобой оба бы уже были в гостях у них и, вполне возможно, что ты бы побывала на моем месте в колодке! Хочешь попробовать, каково это – когда плетями хлещут? А? Или когда каленым железом по костям прижигают? Или по кругу бы пошла! Убила и убила, потом погорюешь, а сейчас замолкни нахрен!

Теперь девчонку затрясло еще больше, но из глаз пропала та искорка истерики. Клин клином вышибают, давно известная истина. Нет, можно было конечно и ее выключить на полчасика, но тогда я бы остался один на ногах и со мной два тела, которые я точно не упру по лесу, если нас бросятся ловить всей деревней. А бросать Феоктиста я не собирался, дико чешущаяся спина меня не поймет и не простит.

- Все, пришла в себя? – Уже спокойно прошептал я, дождался подтверждающего кивка и перевалился с девушки. – Ксюх, я потом тебе устрою сеанс психотерапии, чесслово, сейчас просто терпи и лежи тихо, хорошо? Больно уж соседи у нас беспокойные…

Девушка кивнула, не глядя на меня, и отвернулась в сторону. Может, обиделась, может, не хочет смотреть на два тела, лежащих совсем недалеко от нас, кто ее поймет. Я пожал плечами и замер, вглядываясь в происходящее в деревушке. А там события развивались динамично – народу на улице было уже полно, как бы не все население, и как раз в этот момент кто-то заметил, что дверь в избе их жреца не заперта, постучался в нее и вошел. Через несколько секунд вылетел оттуда бомбой и заорал:

- Феоктиста нет! А Василек мертв! Его кто-то зарезал!

Сразу несколько голосов на разные лады заорали, кто-то требовал немедленно собираться и бросаться на поиски, кто-то просто орал, а одна женщина даже упала на колени и всерьез рыдала в голос. Эва как. Интересно, по кому из двух? Вот ведь, даже таких ублюдков кто-то любит, надо же.

- А чего мы ждем? – подала голос Ксюша – нам же надо скорее отсюда уходить! Как раз пока у них там неразбериха!

- Неа – помотал я головой. – Тоже об этом думал, но нет. Сначала посмотрим, что они решат. А по лесу ночью, да со жрецом на плечах мы так нашумим, что нас быстро найдут и догонят. Да и ждут от нас этого, а противника всегда надо удивлять.

Девушка помолчала немного и снова зашептала:

- А ты что хочешь делать?

- Не знаю еще. Лежим, смотрим, думаем. Если сейчас все бросятся в погоню, то я отстреляю половину, остальные наверняка по домам разбегутся и тогда уже уходим. А если нет – то ждем, пока все разойдутся по домам, и тогда сматываемся.

- То есть, половину отстреляешь? Они же безоружные! Как тебе не жалко людей??

- Ты мне этот пацифизм бросай. И жалость лишнюю тоже. Все, прекращай болтать, давай смотреть за деревней.

Девушка надулась и опять отвернулась. Вот человек все же, голова два уха. Еще заботится о них…. А в деревне, тем временем, нарастал гвалт, пока через какое-то время не разнесся неуловимо знакомый высокий голос:

- Братья и сестры! Послушайте меня!

Гвалт быстро затих и тот же голос уже чуть тише начал вещать. И вещал он добрых минут десять. До меня долетало не все, но общую суть можно было уловить – некто определил, что Феоктист сам ушел, перед эти убив Василька во сне и прихватив с собой двоих верных только ему людей. Оказывается, последнее время политика жреца сильно поменялась и не всем это было по нраву, о чем уже неоднократно говорилось на их вече и предлагались варианты со сменой власти, на что Феоктист был не согласен, само собой. И вот из всего этого голос делал вывод, что жрец ушел, предварительно прирезав Василька, как одного из тех, кто выдвигал ему претензии. На мой взгляд, версия была дерьмовая, но жители слушали молча. Лишь когда оратор заткнулся, раздался визгливый женский голос:

- Наш Жрец не мог нас оставить! Он был послан нам Богами для наставления на пусть истинный!

Опять начался гвалт, который вскоре опять прервал тот голос. Но в этот раз он говорил уже тише и было не слышно уже почти ничего, только отдельные слова долетали. Неплановое собрание продолжалось еще около часа, по его завершению народ разошелся по своим домам, продолжая что-то обсуждать. Какие-то выводы они все же сделали, потому что теперь оставили на страже уже двоих людей. Но вот дисциплине никто не обучался, вследствие чего служба неслась на отвали – первые полчаса еще сторожа ходили в разнобой и молча, но потом они встретились на середине, разговорились и дальше курсировали уже вместе. А где-то около шести утра, по моему внутреннему будильнику, и вовсе учудили. Сначала прошлись около домов, явно прислушиваясь к происходящему внутри, затем направились в сторону так и стоящей пустой избы Феоктиста. Оттуда даже труп не убирали, видимо, оставили на день. Чуть помялись перед дверью, пошептались и один скрылся внутри, а через минуту за ним последовал и второй.

Ну да, если жрец ушел, то теперь можно с чистой совестью прикарманить чего-нибудь из его имущества. И Бог им в помощь, тут важно другое – пока они внутри у нас появился отличный шанс тихонько убраться, думаю, минимум несколько минут они проведут в доме. Толкнул Ксюшу, мотнул головой и, снова забросив на плечо жреца двинулся в сторону от деревни. Шагал очень осторожно, раздвигая ногой ветки и сучки – хоть и в избе сторожа, и расстояние немаленькое, но на улице ночь и тишина, вдруг услышат. Так, пройдя метров пятьсот, на что потратили не меньше двадцати минут, забрал вправо и ускорил шаг. Я был мокрый, как мышь, дыхалка тоже уже начинала подводить – все же такой способ передвижения и сам по себе выматывает, а тут еще и жреца тащу, и рюкзак, и автомат. Секунду