— А кто тесть-то? — пробормотал обескураженный Поля, но ему, конечно, никто не ответил: в выходной день да еще в полдень двор академии был пуст и непривычно тих.

Поля пожал плечами и отправился обратно в общежитие доедать пончики. Ну а что — не голодать же!

* * *

— Ква!

— Что-о-о? — простонал Дерек, закрываясь подушкой.

— Ква!

— Захлопнись!

— Ква-ква-ква!

— Shut up![2]

— Щас я тебя этой подушкой по самое не хочу так отделаю, что неделю потом не встанешь, — вместо очередного «ква» донеслось до Дерека очень серьезным и очень угрожающим тоном.

Дерек вздрогнул и поднял голову.

— Вася?

— Спрячь меня!

Дерек изумленно смотрел, как Вася в порванном платье, лохматая, как сам черт, мечется от стола к окну, а после — к нише, где должен был стоять шкаф. Шкафа не было (императорские гвардейцы на днях унесли). На самом деле ничего, кроме кровати и покосившегося стола, у Дерека в комнате теперь не было. Совсем.

И убойно пахло тухлой рыбой, но Васе сейчас было не до того.

— От кого? — выдохнул Дерек, спросонья плохо соображая. — Тебя что, тоже хотят убить?

— Хуже! — Вася остановилась и замерла перед Дереком. — Прячь меня, или я не знаю, что с тобой сделаю!

И скакнула Дереку на грудь лягушкой. А потом и вовсе полезла ему за ворот пижамной куртки.

— Васька! — зашипел Дерек. — Васька, имей совесть! Ты холодная!

За дверью раздались мягкие шаги, и Вася затаилась. Даже Дерек присмирел.

Шаги проскрипели от конца коридора до лестницы. Еще раз. Еще. Потом резко распахнулась чья-то дверь, кто-то взвизгнул, и дверь захлопнулась.

Вася пыталась приклеиться к Дереку. У того вдруг резко зачесалась грудь — именно там, где сидела лягушка.

Шаги вернулись. Прошли мимо. Распахнулась еще одна дверь.

— Вилли! Ты как-то изменился за эту ночь! — раздалось оттуда. — Что, чаровницы и та-а-ак могут? Ой… Вы не Вилли, да?

Дверь захлопнулась.

Лягушка дрожала, Дерек корчился, пытаясь почесаться.

Шаги снова вернулись.

— Вася, — вкрадчиво раздалось из коридора. — Васенька, замуж пора. Жених уже ждет, ты опаздываешь.

Лягушка и Дерек молчали.

— Васюнчик, ответь папе. Гости собрались, тебя только ждем. Ва-а-ась!

Тишина.

— Вася, не расстраивай отца, ты же знаешь, я в гневе неприятен. Вася!

Снова тишина.

— Доча, все девушки хотят замуж. Ты просто сейчас волнуешься, это нормально, а потом, особенно ночью, тебе понравится. Ты еще мне спасибо скажешь! Тем более жених какой тебе достался! Я, правда, как следует его не рассмотрел, зато мать говорит, что он ух какой! Вась, ты просто обязана это проверить. Вася! Открой! Ва-а-ась, отзовись!

Открылась чья-то дверь.

— Вася, да ответь ты уже ему! — раздалось в коридоре. — Сколько можно! Я сплю!

— Уже даже я не сплю, а вы все дрыхнете, — фыркнул Кощеев, и дверь закрылась. — Вася!

Дерек вздохнул, выбрался из кровати и пошел открывать. Лягушка у него под курткой подпрыгнула и забегала так, словно была жуком и действительно умела приклеиваться к человеческой коже — и почти так же щекотно.

— Вася-а-а, — звали в коридоре. — Вася, мое терпение кончается!

Дерек распахнул дверь.

— Здра-а-асьте, князь! — воскликнул он, столкнувшись лоб ко лбу с Кощеевым. Точнее, лоб к шее — князь был ниже. — А вы возьмете меня к себе на практику?

Кощеев отступил и поморщился.

— Дочь мою найдешь — тогда посмотрим. — И тут же отвернулся. — Вася!

— Щас, — улыбнулся Дерек и, придерживая ворот куртки вместе с Васей одной рукой, другой вытащил из-за двери гитару.

Зарыдали струны. Замолчал и скривился Кощеев.

— Ва-а-а-ася! — затянул Дерек тоненько-тоненько. — Оу-оу-оу, Ва-а-а-ася!

Кощеев отшатнулся, и Дерек опустил гитару. В наступившей тишине хором из закрытых дверей донеслось:

— Да вы, черт вас забери, достали уже!

— Нет ее тут, иначе бы откликнулась, — улыбнулся Дерек. — Она всегда откликается, когда я пою.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Кощеев и, отвернувшись, направился к лестнице.

— А как насчет практики? — крикнул ему вслед Дерек, но Кощеев только отмахнулся.

Дерек вернулся в комнату, аккуратно поставил гитару у закрытой двери и вытащил лягушку из-под куртки.

— Все, он ушел. Все…

С кровати, уже заправленной, раздались аплодисменты.

Дерек, а за ним и зажатая в его пальцах лягушка вздрогнули, а Ядвига, нарядная, а оттого еще более безобразная, встала и подошла ближе.

— Папа прав, Вась. Ты опаздываешь. Полезай-ка ко мне давай.

Лягушка встретилась взглядом с Дереком. В ее глазах ясно читалось: «Спасай!»

Дерек отступил обратно к двери и потянулся за гитарой.

— Прекрасная леди, а хотите, я вам тоже сыграю?

— Молодой человек, а хотите, я расскажу императору, что никакой вы не князь? — в точности скопировав его улыбку, спросила Ядвига.

Дерек побледнел и резко посерьезнел.

— Чт-то? А к-кто же я?

— Самозванец, не иначе. — Ядвига сверлила его взглядом. — Отдайте мне дочь — вы не представляете, на что я способна ради ее счастья. А тут какой-то… самозванец… ее похищает. Ай-ай-ай, молодой человек, вы не хотите знать, что тогда будет?

Дерек помедлил, но Ядвига не сводила с него тяжелого взгляда. Она была ниже, тощая, бледная и растрепанная ведьма, но сейчас как будто выросла, и не она, а Дерек смотрел на нее снизу вверх. У него не осталось и капли сомнения, что угрозу она выполнит, причем мгновенно, стоит ему отказать. А потом…

Дерек отлично знал, что будет «потом».

— Прости, Вась, — виновато выдохнул он. — Твоя мать не оставила мне выбора.

Лягушка напоследок мазнула по нему презрительным взглядом, а в момент передачи попыталась прыгнуть к окну, но Ядвига была начеку и дочь поймала.

— Надо, Вася, надо, — сказала она, заворачивая лягушку в кукольное белое платье. — Ты же знаешь, я тебе только добра хочу. Вот поймает папа твое «добро», и ты у меня самой завидной невестой станешь.

— Ква! — возмущалась невеста.

— Ну, Вась, тебе же нужны забота и защита, тут папа прав. Мало ли что. А этот твой… внушаемый. — Ядвига улыбнулась. — Мы с папой ему объясним, как о тебе заботиться нужно. Будешь как за каменной стеной!