— библиотека постепенно выступает из тьмы, чёрный плащ Лукаса раздувается за его спиной при резких поворотах.

Должна признать, он прекрасно выглядит: высокий, широкоплечий, атлетичный, при этом его движения не лишены грации. Моя магия непрерывно тянется к его огненным линиям, и я никак не пойму, что с этим делать. Это не похоже на огонь Айвена — тот драконий жар притягивал меня и укреплял мою решимость. Магия Лукаса, скорее, сила, которую я должна отталкивать, чтобы сохранить себя, не распасться на части.

Собираясь с мыслями, я отворачиваюсь и упираюсь взглядом в мраморную полку над незажжённым камином. В чёрном блестящем мраморе сияют изумрудные прожилки, а поверхность так отполирована, что в неё можно смотреться как в зеркало. Изумительная работа.

— Как красиво обработан мрамор, — рассеянно замечаю я, касаясь каминной полки, к которой меня неудержимо тянет.

На меня будто накатывает тёплая волна, щёки розовеют, и я понимаю, что ошиблась.

Это не мрамор. Это дерево.

Альфсигрская сосна, что растёт в дальних закоулках северного Бореального леса. Дерево твёрдое, как гранит. Я много слышала о нём, читала, но никогда не видела и не касалась. Проводя пальцем по мерцающей поверхности, я чувствую, как по руке поднимается тепло, мои земные магические линии оживают и пульсируют, перед мысленным взором встаёт тёмно-зелёное хвойное дерево с серебристым отливом.

— Эльфийская работа, — бормочу я, потрясённая новым ощущением: так мои земные линии прежде ни на что не отзывались. Лукас молчит, и я оборачиваюсь, отыскивая его взглядом, но не убирая пальцы от великолепной древесины.

Лукас стоит в нескольких шагах, сложив руки на груди, и устало смотрит на меня.

— Чего ты хочешь, Эллорен?

Его огненная магия посылает короткие язычки пламени в мою сторону, в них угадываются противоречивые чувства.

Я не моргая выдерживаю его пристальный взгляд. Да, нам есть что вспомнить и что обсудить. Своими необдуманными поступками я сильно навредила репутации Лукаса. Возможно, он стал объектом для не слишком приятных насмешек. Похоже, все гости на этом балу знают, что меня держали у алтаря силой, чтобы совершить обряд обручения. Все сплетничают: и священники, и охрана. А Бэйны наверняка рассказали всем в Валгарде о моём предосудительном поведении.

Лукас отлично понимал, что случится, если он завершит церемонию обручения, скрепит брак. И всё же решил меня защитить. А ведь он знает или подозревает, что я влюблена в другого.

С тяжёлым вздохом я отнимаю руку от гладкого твёрдого дерева. Нам предстоит решать куда более серьёзные задачи, так что чувства оставим в стороне.

«Можно ли довериться тебе, Лукас? — мучительно раздумываю я. — Я должна тебе доверять».

— Мне… нужна твоя помощь, — запинаясь признаю я.

— В чём? — Ответный вопрос звучит резко и настороженно.

Мне очень нужно придумать что-нибудь правдоподобное, но слова застревают в горле — мы не можем лгать друг другу. Лукас смотрит на меня сверху вниз, на его губах блуждает улыбка, но в глазах не мелькает и искры веселья. Он что, решил меня взбесить своим безразличием?

«Успокойся, Эллорен, — приказываю я себе. — Он тебе нужен. Да и Чи Нам предполагает, что Лукас поддерживает Сопротивление».

— Я готова занять своё место рядом с тобой, — буквально выдавливаю я из себя по слову, по звуку.

Ведь это не ложь или не совсем ложь. Правда, искусно выточенная из реальности. И за ней кроется куда бóльшая, страшная истина, способная изменить мир.

— Неужели? — горько усмехается Лукас. — Ты готова стать моей супругой? И мы, как полагается, скрепим наше обручение сегодня же вечером?

Он ехидно усмехается, будто заранее знает ответ.

В гневе, смешанном с отчаянием, я лихорадочно подбираю аргументы.

— Ты говорил, что мы друзья. — На последнем слове мой голос срывается, и я делаю шаг вперёд. — Лукас, мне нужна помощь. И я должна знать, на чьей ты стороне.

Затаив дыхание, я жду ответа. Опасно говорить о таком прямо.

Лукас, отвернувшись, качает головой, будто борясь с собой.

Неужели мне так и не добиться от него ответа?

— Фэллон сказала, что вы с ней теперь вместе, — с нескрываемым омерзением произношу я.

Он же бросает на меня саркастический взгляд, сопровождая его презрительной усмешкой.

— Нет, Эллорен, это не так. А как дела у тебя с кельтом? Вы вместе?

Он больше не улыбается, в его глазах вспыхивает ревность. Сжав губы, Лукас отворачивается.

«Да! — хочется мне крикнуть в ответ, и сердце отзывается болью. — Да, я люблю Айвена. И никогда не смогу по-настоящему быть с ним. Потому что я обручена с тобой».

Мы долго молчим. А когда наши взгляды наконец встречаются, я вижу, как печально хмурится Лукас, как ему больно.

И моя ярость тут же улетучивается.

Его кошмарная матушка права: Лукас действительно мог выбрать любую девушку Гарднерии. Он не больше меня желал этого обручения. И всё же сделал это.

Ради меня.

Опустив плечи, я печально вздыхаю. За последние часы я многое поняла.

— Если бы ты не вмешался, меня обручили бы с Дэмионом, — хрипло говорю я. Представляю, что пришлось вынести бедняжке Айслин! — А потом он отвёз бы меня в своё поместье и взял силой. И доказывал бы свою власть надо мной постоянно. Каждый день.

Губы Лукаса сжимаются ещё сильнее, если это вообще возможно.

Я вдруг понимаю, что на самом деле произошло в день обручения.

— Выходит, ты дважды спас мне жизнь.

Глаза Лукаса вспыхивают гневом.

— Он не убил бы тебя, Эллорен,

— Всё равно, жизни у меня бы не было.

— Нет, — качает головой Лукас. — Ты бы нашла способ бороться с ним.

— Возможно. И всё же ты поступил правильно. Заставив меня обручиться с тобой, ты поступил как настоящий друг.

Вздохнув, Лукас наконец смотрит на меня без враждебности.

— Так чего же ты хочешь?

«Я новая Чёрная Ведьма, и мне нужна твоя защита», — так и тянет меня ответить.

— Я же сказала, — размеренно произношу я, — я готова занять своё место рядом с тобой.

— Нет. Я хочу знать, почему ты здесь? Зачем вернулась в Гарднерию?

На меня обрушивается невыносимая тяжесть — моё невозможное задание, моя неконтролируемая, а потому совершенно бесполезная магия, опасность, грозящая всем, кто мне дорог — как страшно об этом думать!

Моя жизнь в опасности.

— Потому что мне больше некуда идти, — срывающимся голосом объясняю я.

Лукас испытующе всматривается в меня, будто проверяя, говорю ли я правду.

— Хорошо, я помогу тебе, — наконец отвечает он спокойно и уверенно.

К глазам подступают жгучие слёзы, и я прерывисто благодарно вздыхаю. Надо что-то сделать, как-то показать свою признательность.

— Давай вернёмся, — предлагаю я, показывая в ту сторону, где, вероятно, находится