– Нет, мне нужен оружейник, причём самый лучший, – ответил Огюст, внимательно глядя на удивлённого лорда Уильяма. – Ты можешь организовать для меня такую встречу?

– А что конкретно тебе нужно? – всё же решил уточнить лорд казначей, в сознании которого его сын никак не сочетался с оружием и оружейниками. – Может быть, в оружейной что-нибудь найдётся подходящее?

– Мне нужно два комплекта вот таких клинков, – с этими словами Огюст снял с пояса специальную перевязь с ножами и протянул отцу.

Лорд Уильям вытащил один клинок, посмотрел на него и поднял изумлённо-недоверчивый взгляд на сына.

– Чьи это ножи, Огюст? – спросил он, осторожно вкладывая вынутый клинок в предназначенное для него гнездо.

– Мои, – с лёгкой улыбкой, которая не имела ничего общего с прежними самодовольными ухмылками, ответил юноша.

– Но это не могут быть твои клинки! – воскликнул лорд Уильям.

– Почему?

– Да потому что на них стоит бронзовая звезда — личное клеймо императора Освеша, вот почему!

– Именно поэтому мне нужны запасные комплекты, – объяснил Огюст, – этот для меня слишком ценен. Его императорское величество лорд Аш-Рибэйл подарил мне его, когда я смог победить моего тренера, господина Родерика.

– Ты общался с императором демонов? – воскликнул окончательно деморализованный лорд казначей. – Лично?!

– Да, он высоко оценил мой потенциал и пригласил участвовать в следующих соревнованиях в Освэше, – с совершенно оправданной гордостью сказал Огюст, – он считает, что я вполне могу получить серебряные звёзды на клинки, а через пару лет — даже побороться за золотые, хотя люди пока ещё ни разу не становились обладателями ни серебряных, ни золотых звёзд. Лорд император говорит, что у меня настоящий талант, и я не хотел бы его разочаровывать. К тому же это была бы лучшая благодарность моему наставнику — сержанту Родерику, который научил меня всему и заставил в себя поверить.

Казначей его величества Ганелона с изумлением смотрел на собственного сына, на которого давно махнул рукой, и не мог поверить, что это он: глаза горят, на обозначившихся скулах горит здоровый румянец, в бокале простая вода вместо вина… Боги, неужели этот юноша — его бестолковый сын?! Да он готов практически всё своё состояние пожертвовать этой академии и Теодору Холверту за то, что они вернули ему сына.

– Разумеется, уже завтра ты сможешь увидеться с лучшим оружейником столицы! – с энтузиазмом откликнулся лорд Уильям. – А я прямо сейчас хочу поблагодарить лорда Холверта за то, что он совершил невозможное!

Огюст широко улыбнулся, так как даже за несколько часов успел соскучиться по академии, по преподавателям, по друзьям. Поэтому он встал из-за стола, вежливо поблагодарив слуг за завтрак, чем вызвал практически коллективный обморок, и отправился за отцом в его кабинет.

Лорд Уильям, счастливо улыбаясь, включил переговорный артефакт, настраивая его на академию. Через несколько минут пирамидка посветлела и развернулось окно, показав встрёпанного Теодора, который был явно чем-то озабочен. Тем не менее он вежливо поздоровался с обоими Стендриджами, дружески улыбнувшись Огюсту.

Юноша же внезапно почувствовал, как тревожно забилось сердце: он услышал на заднем плане звуки команд и лязг оружия.

– Лорд Теодор, – воскликнул Огюст, перебив произносящего слова благодарности отца, – что происходит? Вы говорили, что тоже уедете отдыхать, но мне кажется, что на этот раз вы сказали нам неправду.

– Огюст, друг мой, – устало улыбнулся Тео, – не происходит ничего незапланированного, поверь мне. Когда вы после каникул вернётесь, всё будет по-старому.

– Я вам не верю, – решительно ответил Огюст, внезапно понявший, для чего их всех так срочно отправили на каникулы, не дав даже завершить экзамены. И дело совершенно не в ремонте, о котором говорил ректор. – Они начали раньше?

– Огюст, отдыхай и ни о чём не волнуйся, – едва заметно потемнел лицом ректор, – лорд Уильям, я рад, что Огюсту удалось вас порадовать. Следите, чтобы он не прекращал тренировки, а через два месяца мы ждём его обратно, на второй курс.

И, быстро попрощавшись, Теодор отключился, но Огюст успел в уже гаснущем окне увидеть, как в кабинет вошёл Кармайкл в полном боевом облачении.

– Отец, – юноша решительно повернулся к отцу, – ты можешь открыть мне портал в академию?

– Зачем?! – воскликнул ничего не понимающий казначей. – Ты ведь только приехал!

– Я должен быть там! – воскликнул взволнованный Огюст. – Ты не понимаешь! Я нужен им, я много могу, к тому же… я не могу тебе всего объяснить, это не моя тайна, да и опасно это… Но мне нужно туда! Прошу тебя!

Лорд Уильям пристально всмотрелся в лицо сына и тяжело вздохнул: было совершенно очевидно, что если он откажет, этот — новый и незнакомый — Огюст найдёт способ добиться своего. И в сердце лорда Уильяма вспыхнула гордость за его мальчика, который оказался способен принимать взрослые непростые решения.

– Хорошо, – дрогнувшим голосом ответил он, – тебе нужно что-то кроме того, что у тебя есть?

– Да, – моментально отозвался Огюст, – артефакты, какие есть, там с этим непросто, особенно переговорные. Порталы, сколько не жалко.

– Сейчас принесут, – лорд казначей тронул колокольчик, и в кабинет вошёл лакей, с любопытством уставившийся на Огюста.

Через полчаса, пообещав расстроенной до слёз матери, что вернётся уже совсем скоро, Огюст вышел на крыльцо в сопровождении отца и верных сундуков. Они тоже были встревожены и даже не балагурили, как обычно.

– Береги себя, сынок, – помолчав, проговорил лорд Уильям, глядя на сосредоточенного и напряжённого Огюста, – и помни: я тобой горжусь!

И он протянул ему руку, как равному, крепко пожал ладонь, на которой чувствовались твёрдые мозоли от меча и ножей, и только потом крепко обнял.

– Всё будет хорошо, отец! – сверкнул улыбкой Огюст и, пропустив вперёд сундуки, шагнул в развернувшуюся воронку портала.

***

Кайл Морриган шагнул из портала и предсказуемо оказался во внутреннем дворе родительского замка, в котором в связи с утренним временем было пустынно и тихо. Но это молодого человека ничуть не огорчило, так как встречаться с кем-либо из своей семьи он совершенно не стремился. Отец наверняка ещё спит после очередной гулянки, мать никогда раньше полудня из своей спальни не выходит, братья и сёстры все в пансионах. Это только их так рано распустили на каникулы: остальным учебным заведениям предстояло ещё почти месяц терпеть своих обитателей.

Кстати, эти внезапные каникулы чрезвычайно сильно беспокоили Кайла: он вообще не слишком любил всякие недоговорённости и ложь, предпочитая открытый конфликт. И то, чем он занимался последние несколько месяцев, порой — хотя и достаточно редко — вызывало жгучий протест. Лишь природный азарт и понимание того, что всё это делается ради конкретной правильной цели, позволяло молодому человеку преодолевать мучительное внутреннее сопротивление. Но решение посвятить себя секретной работе никуда не пропало, пожалуй, став только более осознанным.