Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все еще ужасно холодно, – вздохнула Джемма. – Похолодало, что ли? Вроде бы уже весна.
Мы с Руби переглянулись и спрятали улыбки. Джемма жаловалась с тех пор, как сегодня утром за завтраком мы решили совершить это восхождение. Хотя и восхождением это назвать было трудно: скорее пятнадцатиминутная прогулка вверх по крутому склону горушки. В Хоторне Уступ был известен как лучшее место для курения «травки» и для дневных пьянок. Джемма хотела остаться в своей комнате и посмотреть повторный показ «Друзей», но, боясь остаться без компании, присоединилась к нам.
– Тебе станет теплее, если ты будешь двигаться, – пояснила Руби. – Но, ты же понимаешь, это весна. Весна в Новой Англии, детка. Вот еще немного потеплеет, и все оденутся в шорты и футболки. Тут прохладный климат. Бледность нашей кожи сравнима с белизной снега.
– А вы слышали о трупе, который нашли вчера недалеко от Милл-стрит? – спросил Макс.
– А, что? – вскинулась Джемма.
– Да, грустное дело. В Ганновере такое случалось несколько раз, – сказала Руби. – Люди напиваются во время метели и пытаются дойти из бара до дома, но так и не доходят. Замерзают насмерть, и их тела находят, только когда тает снег.
– Это просто… просто ужасно. В Лондоне если ты вырубишься по дороге домой, то просто уснешь на скамейке или на газоне. Долбаный Мэн. Долбаная холодрыга. – Джемма начала подпрыгивать на месте, яростно взмахивая руками в стороны.
Шеннон, которая примкнула к нам на этой прогулке, на цыпочках подошла к краю уступа и осторожно села рядом с Халедом так, что только ее ступни свисали за край.
– По-моему, они очень милые, – заметила Руби, понизив голос до шепота.
Мы с Максом и Руби стояли маленьким полукругом; нам открывался отличный вид на затылки сидящих и на лес внизу, тянущийся на многие мили. Джемма топала и пыхтела сбоку от нас, созерцая пейзаж. Я посмотрела на Макса.
– Как ты думаешь, она ему нравится?
После тех слов Шеннон несколько месяцев назад я пару раз приглашала ее присоединиться к нам. Я жалела о том, что она такая застенчивая, иначе мне не пришлось бы вести этот разговор вместо нее. Я сомневалась, что она привлекла внимание Халеда, и не была уверена, что она сможет это сделать.
Макс покачал головой.
– Она не в его вкусе.
Я посмотрела на них двоих, сидящих на уступе; судя по виду, вместе им было легко и спокойно.
– Я даже не знала, что у него есть какой-то вкус, – отозвалась Руби, подавив смешок. Я вспомнила тот случай, когда в начале учебного года Халед предложил мне замутить отношения. Я мало чем отличалась от Шеннон. Мы обе были худыми и бледными.
– И?.. – спросила я его. – Должно быть что-то еще.
– Она слишком тихая, – добавил Макс.
– Максик у нас вежливый. Он хочет сказать, что она слишком скучная, – вмешалась Джемма, тяжело дыша и пытаясь при этом шептать.
Мы с Руби уставились на Шеннон. Макс был прав. Я уже знала это, но надеялась, что она станет более открытой. Я смотрела, как Шеннон смеется над тем, что говорит Халед, но с тех пор, как она села с ним рядом, он каким-то образом ухитрился отодвинуться от нее подальше.
Руби склонила голову набок.
– Ну, теперь, когда ты это сказала… она действительно скучная. Я имею в виду, она всегда меня раздражала, но я никак не могла понять чем.
– Она просто не подходит нам, вот что я имею в виду, – отозвалась Джемма. Это показалось мне несколько жестоким: вот так выдворить Шеннон обратно в толпу первокурсников, не имеющих друзей… – Ничего такого в этом нет. Подружится еще с кем-нибудь.
Макс пожал плечами и начал разворачивать батончик с гранолой. Мы втроем стояли молча, жуя прихваченные с собой закуски; свежий весенний ветерок овевал наши лица.
– Фигово, – произнесла Руби. – Я чувствую себя виноватой… но не так уж сильно.
– Да, именно. Я устала заставлять себя вести с ней неловкие беседы, – добавила Джемма.
– Я говорил ему, чтобы он что-нибудь решил с ней. Сказал, чтобы она перестала его преследовать, – заметил Макс.
– Он слишком добрый, – ответила Руби. – Он никогда этого не сделает.
– Но в этом нет ничего доброго – вот так вводить ее в заблуждение. Он просто не любит конфликты.
Макс был прав. Халед любил помогать другим, но терпеть не мог разбираться с собственными проблемами.
– Ребята… – высоким дрожащим голосом произнесла Джемма. Она рассматривала что-то на своей голени. – А-а-а…
Мы повернулись к ней.
– Что такое? – спросила Руби.
– Я не могу смотреть, – сказала Джемма, отворачивая голову вправо. – Я не могу на это смотреть. Кажется, это клещ, уберите его, уберите… О боже, неужели это клещ?
Мы с Руби старались не засмеяться.
– Это не смешно, мать вашу! – выкрикнула Джемма.
Макс подошел к ней и склонился к ее ноге.
– Сезон клещей еще не начался, – сказал он, переводя взгляд с голени на ее лицо.
– Заткнись, – простонала Джемма. – Ты уверен?
– Полностью, – подтвердил Макс. – Но постой спокойно, я проверю.
Пока наш будущий доктор внимательно осматривал мясистую ногу Джеммы, Руби смотрела на него с мягким, даже нежным выражением лица.
Я вспомнила недавнюю запись в ее дневнике, слова, записанные торопливым почерком:
Джон в последнее время такой милый… В прошлые выходные он даже сделал мне сюрприз, организовав поездку в спа в Кеннебанкпорте. Настаивал, чтобы я надела то странное белье – с отверстием в паху; оно совершенно не нравится мне, но он, похоже, был в восторге. Ну не везучая ли я? Иногда я даже не могу в это поверить – что встречаюсь с ним. Надеюсь, так будет и дальше. Плохо ли, что я думаю о том, чтобы выйти за него замуж? Иногда я воображаю себе нашу жизнь. Жить в Трибеке, проводить выходные на Виньярде, я могла бы работать в галерее… в Нью-Йорке их так много. А Джон работал бы с прямыми инвестициями, как он всегда говорит. Но я не позволяю себе слишком много думать об этом. Потому что это мечта. Я не хочу ее сглазить. И… секс становится немного лучше. Он все время говорит, что я привыкну к этому, но я не знаю, до сих пор же этого не случилось. В отношениях есть и другие вещи, помимо секса, это не так уж важно. Верно?
Слава богу, Макс перестал гулять с Гретой. Конечно, она красивая, но в некотором роде сучка. Когда тусуется с нами, она никогда не смотрит мне в глаза, а ведь я НЕВЕРОЯТНО вежлива с ней. Потому что, понимаете ли, я пытаюсь быть открытой для общения. Не важно. Не думаю даже, что она так уж нравилась Максу. Он заслуживает лучшего.
Я смотрела, как Руби любуется пейзажем, ее спокойное лицо порозовело от прохлады. Она стояла прямо, стройная, спортивная, опершись одной ногой о небольшой камень. Неукротимая.