– Да, знаю, я должен сидеть дома. – Маршалл помахал ей рукой. – Не беспокойся обо мне.

Джульетта бросила на него предостерегающий взгляд, идя к двери, но он только улыбнулся.

– Пока, мой грозный друг.

Глава двадцать два

Оказалось, что, говоря, что во второй половине дня ей понадобится охрана в городском храме, госпожа Цай имела в виду время сразу после полудня, и теперь Джульетта опаздывала. Когда автомобиль остановился, она посмотрелась в зеркало заднего вида и поправила свою прическу еще раз, прежде чем вылезти и отправиться на поиски своих матери и двоюродных сестер. И попыталась не разозлиться, когда, увидев рядом со своей матерью Розалинду и Кэтлин, обнаружила там также Тайлера и его подручных.

После поджога дома Белых цветов Алые осыпали его похвалами, но сама она не могла им вторить.

– Мы почти решили, что ты не придешь, – сказала Розалинда, когда Джульетта подошла к ней, не отрывая глаз от Тайлера. Он чистил свой пистолет, небрежно водя тряпкой по стволу. Если он будет так неосторожно обращаться со спусковым крючком, то пистолет выстрелит, и один из его людей получит пулю в живот.

– Я не знала, что вы собираетесь выехать так рано. – Ее мать заметила ее и направлялась в их сторону. – А что тут делает Тайлер?

– Он приехал с твоей матерью, – ответила Кэтлин, стоящая рядом с Розалиндой, сложив руки на груди. – Чтобы обеспечить ей дополнительную охрану.

Джульетта стиснула зубы.

– Вы готовы? – спросила госпожа Цай и, расправив свое ципао, махнула им рукой. Тайлер остался стоять на месте, его люди рассредоточились вокруг входа в храм, и Джульетта бросила на него еще один последний взгляд, прежде чем повернуться и последовать за своей матерью.

– Знаешь, до меня тут дошел один слух, – заметила она.

Джульетта и Розалинда одновременно переступили порог храма. Всякий раз, когда ей приходилось входить куда-то, Джульетта могла определить возраст здания – могла сказать, было ли оно построено до того, как дороги стали гладкими, а жители перестали опасаться наводнений. Сам храм представлял собой красивую старинную постройку тускло-красного цвета, но его окружал огромный двор, опоясанный высокой, выцветшей на солнце стеной с позолоченными воротами на севере и юге.

Розалинда скосила на нее глаза.

– Quoi?[30]

– Une rumeur[31], – повторила Джульетта, тоже перейдя на французский, и без особой нужды картинно взмахнула рукой. – Один слушок, ходящий по городу.

– Ты же знаешь, что не стоит верить… – Розалинда вдруг запнулась, посмотрев в сторону. Поглядев туда, Джульетта обнаружила, что Кэтлин отстала и стоит, оглядывая двор. Казалось, она кого-то ждет.

– Mèimei[32], – позвала ее Розалинда. – Ты в порядке?

Губы Кэтлин растянулись в чуть заметной улыбке.

– Да, со мной все хорошо.

Джульетта и Розалинда остановились и подождали, когда она догонит их. Они прошли мимо xiānglú – такого огромного, что оно было похоже на гигантскую чашу c навесом. У нее остановились три женщины, чтобы зажечь свои благовония, осторожно отведя при этом в стороны рукава, чтобы их не коснулось пламя.

– Мы как раз говорили о возлюбленном Розалинды, – сказала Джульетта, обращаясь к Кэтлин.

– Тише! – тут же зашипела Розалинда, быстро взглянув на госпожу Цай, чтобы увериться, что она ничего не слышит.

– Значит, это правда? – воскликнула Кэтлин.

– А вы не могли бы орать еще громче?

– Нас все равно никто не понимает, c’est pas grave[33]. – Джульетта зашагала веселее. – Почему ты нам ничего не сказала? Где вы познакомились?

Лицо Розалинды напряглось.

– Вообще-то вам не стоит доверять сплетням.

– Розалинда. – В голосе Кэтлин зазвучала суровость, как будто она просто хотела получить честный ответ. – К чему эта скрытность?

– Это потому… – Розалинда оглянулась еще раз. Теперь они уже почти дошли до здания храма, отстав от госпожи Цай, которая уже поднималась по его ступенькам. Вокруг никого не было, и никто не мог подслушать их разговор, даже если бы этот человек понимал по-французски.

– Почему? – спросила Кэтлин.

Розалинда выпалила:

– Потому что он связан с Белыми цветами, понятно?

Джульетта вдруг ощутила ком в горле. Аромат благовоний пропитал весь двор и становился тем сильнее, чем ближе они подходили к храму. Этот запах забивал ей ноздри, он почти душил ее…

– Этого я не ожидала, – спокойно заметила Кэтлин. – Я думала, что все дело в политике, и тут ты говоришь, что проблема заключается в кровной вражде. – Кэтлин многозначительно посмотрела на Джульетту. Розалинда ничего не знала о том, что в прошлом связывало Джульетту и Рому… а Кэтлин кое о чем догадывалась, хотя и не имела полной картины.

– Это далеко не идеально, Розалинда, – наконец выдавила из себя Джульетта. Если уж говорить исходя из личного опыта. Очень, очень личного. – Если мои родители узнают…

– Поэтому-то они ничего и не узнают. – Розалинда подняла подол своего ципао, начав подниматься по ступеням. Кэтлин следовала за ней, Джульетта тоже. – Нас представили друг другу в баре на нейтральной территории, и мы видимся через день в местах, которые не принадлежат ни Алым, ни Белым цветам. Дайте мне еще немного времени, и я уговорю его уйти от Белых цветов. Другим не обязательно об этом знать.

Джульетта попыталась подавить свой страх. Она ткнула свою кузину локтем, надеясь, что деланная веселость их отвлечет.

– Да, другим не обязательно об этом знать, – повторила она. – Мы поможем тебе – верно, Кэтлин?

Однако Кэтлин не побоялась скривиться и даже не попыталась изобразить веселость.

– Думаю, да. Это опасная игра, Розалинда. Но мы на твоей стороне.

Да, это была опасная игра, но далеко не такая опасная, как та, в которую играла сама Джульетта. Ей пришлось напомнить себе, что это не то же самое. Что Розалинда еще может обрести счастье, что все это совсем не обязательно должно кончиться кровопролитием.

– Вы плететесь так медленно, – заметила госпожа Цай, когда они наконец догнали ее. В храме дневной свет стал тусклым, он остался за открытыми дверьми, словно не дождавшись приглашения. Вместо этого здесь теплым блеском сияли свечи.

– Мы просто осматривались, мама, – ответила Джульетта.

Госпожа Цай хмыкнула, показывая, что не верит ей.

– Я вижу нашу клиентку. Не отходи далеко, Джульетта. Возможно… – Она махнула рукой в сторону дальней стены, где группа женщин стояла на коленях перед символическими изображениями божеств. Они три раза коснутся лбами циновок, устилающих пол, затем положат свои благовония в чаши. – Qù shāoxiāng ba?

Джульетта фыркнула.

– Думаю, духи предков могут поразить меня смертью, если я попытаюсь войти с ними в контакт. Лучше я просто подожду здесь. А Кэтлин и