– Нету, – честно признался Мазур. – Ни одного…

– Ну вот, – жестко сказал Лаврик. – Что нам,дешевое кино тут устраивать? С затрепанными пафосными фразами образцакиностудии имени Довженко? Мы с тобой, дорогой мой, хищники, нам сантименты ник чему, нам дело делать надо. Я продержусь. Бывало и хуже, сам знаешь. Кирилл,у меня в прицеле жирный и матерущий крот, какого давненько не было, так что мойсобственный комфорт меня сейчас волновать не должен нисколечко. Долго мы ещебудем языком балабонить? Приказ ясен?

– Так точно, – сказал Мазур, хмурясь. – Ну, а всагайской столице-то что? В ближайший военкомат бежать?

– Ну зачем… – усмехнулся Лаврик. – Там есть канал.Телефончик и пароли я тебе дам. Бдят на этом телефоне круглосуточно. Всего-то ипроблем – добраться в столице до ближайшего телефона и звякнуть…

– Ты уверен, что в лагере уже никого нет? – спросилМазур.

– Стопроцентно. Мои приказы, сам знаешь, скрупулезновыполняются… Они уже улетели. Говорю тебе, комбинация несколько сложна, да чтотам, запутанна, но без нее никак не обойтись… Ну ладно, – криво усмехнулсяон. – Ты человек свой… Мы с тобой покойнички, ясно? Милейший Вадик,сволочь такая, ухитрился нас прикончить. А это обеспечивает до известногомомента и в известных комбинациях должный оперативный простор. Мы с тобойсвежие покойнички, а Гейша растворилась на таежных просторах. Ну, тебя ещедолго уговаривать? Приказа не слышал?

– Я же сказал – есть, – угрюмо ответил Мазур,протягивая руку. – Давай, бабой подстреленный, опирайся на мое могучееплечо…

На душе у него было мерзко – но Самарин, если холодноразобраться, был кругом прав. Тащить его на себе и одновременно стеречь Гейшу –совершенно невыполнимая задача. Есть оружие, еда, вода и лекарства…В принципе, вполне реально обернуться за пару суток, если не щадить Гейшу.Ну, а уж себя-то он никоим образом щадить не будет, нет такой привычки ни унего, ни у Лаврика. Все правильно – хищники, что уж там…

– Возьмешь у меня свитер в рюкзаке, – сказал Самарин,старательно прыгая рядом на одной ноге. – Эта паршивка в одной рубашечке,она и так всю ночь зубами простучала, не дай бог занедужит…

– Доволоку, – сказал Мазур сквозь зубы. –Доволоку…

Он устроил Самарина на прежнем месте, пошарил в его рюкзаке,извлек толстый бежевый свитер. Подошел к Гейше, на ходу доставая нож, рассекверевки. Сунул свитер ей в руки:

– Надевай. Ну?

Она после секундного колебания натянула свитер, уставиласьна него с прежней выжидательной злобой:

– И что дальше?

– А дальше мы пойдем ножками, – сказал Мазур. –Тут недалеко. Ты у нас девушка тренированная, по тайге ходить умеешь…

– Я не поняла, это что, шутка?

– Какие там шутки, – сказал Мазур. – Шевелись…

Взял карту, компас и черную коробочку «Джи-пи-эс», разложилвсе по карманам и направился к выходу из храма, невежливо подталкивая Гейшуперед собой. Чуть поразмыслив, остановил за шиворот, завернул ей руки за спинуи привычно уже связал их. Бросил недружелюбно:

– Ничего, шагать это тебе не помешает… Двигай!

– Эй, вы куда? – недоумевающе вскрикнул Василий. –А я-то как же? Куда это вы пешком собрались?

– Говорю же, недалеко, – сказал Мазур. – Ничего,этот вот дядька за тобой присмотрит. У него это замечательно получается… – Онподошел к Лаврику, присел на корточки и сказал тихонько: – Смотри, старый черт,не вздумай тут вульгарно загнуться без всякой пользы для прогрессивногочеловечества…

– Не дождешься, – сказал Лаврик, упрямо щурясь.

«Да нет, – оценил Мазур, пытливо присмотревшись к человеку,с которым его столько лет связывали сложные и запутанные отношения. –Духом наш волчара не пал. Ситуация поганенькая, но это – с точки зренияобыкновенных людей, а у нас бывало и гораздо хреновее…»

– Ты, в общем, смотри тут… – сказал он и, не оглядываясь,вышел из храма.

Гейша так и стояла со связанными руками, выжидательно косясьна него. Мазур неторопливо привел себя в походный порядок – убрал гранаты вовнутренние карманы, чтобы не пугать каких-нибудь случайных мирных встречных(должны же тут хоть иногда ходить самые обыкновенные, мирные путники?!),перевесил автомат под бушлат. Ну, нож на поясе – сущие пустяки для здешнихмест…

– Пойдемте, мисс? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Куда? – спросила она неприязненно.

– А во-он туда, – показал Мазур. – Всего-то парачасов ходьбы, вы у нас девушка спортивная, справитесь…

– И там?

– А там сядем на вертолет и отправимся в болеецивилизованные места. Такие уж нам выпали правила игры.

Гейша разглядывала его внимательно и пытливо, несомненно,прокручивая сейчас в голове догадки, версии и комбинации, наверняка, как легкодогадаться, все до единой сводившиеся к одному, примитивному побуждению: как быот него, гада такого, избавиться окончательно и насовсем?!

– Ну, двинулись? – спросил он как ни в чем не бывало.

– А если я никуда не пойду? – поинтересовалась она снекоторым вызовом.

Мазур подошел к ней вплотную и рывком задрал голову, взяв заподбородок:

– Не дури. Ты же профессионал, а?

– По-моему, я ни в чем таком не признавалась…

– Ну, это детали, – усмехнулся Мазур. – Даваймолчаливо сойдемся на том, что мы оба профессионалы… Как ты ни изображай святуюневинность, я уверен, у тебя есть некоторое представление о российскомспецназе. Соображаешь примерно, что это такое? Не могли тебя не учить толковыеспецы… Так вот, у меня есть приказ – довести тебя в назначенное место. А япривык выполнять приказы, независимо от их сложности. Давненько служу, привык…Ну так вот: я вовсе не обязан доводить тебя в полной сохранности. Если придетсяпойти на некоторую потерю товарного вида, пусть уж. Если понадобится, я тебябуду трахать во все дырки почище тех монголов. Если понадобится, буду легонькоуродовать – так, чтобы это не повлияло на твою способность к передвижению –ноготки и все такое прочее… Не прими за похвальбу, я тебя умоляю, но у меня насчету столько покойников и столько качественно допрошенных экземпляров, чтодушой я немножко зачерствел… Ясно? Если уж играешь в такие игры, будь готова ковсему…

– Скотина… – сказала она тихо, глядя с восхитительной такойбессильной ненавистью.

– Ну, ты тоже не в Армии спасения служишь… – сказалМазур. – Итак?

Она дернула плечом, резко высвободилась, зашагала вперед свидом гордой и непреклонной графини, угодившей в лапы презренного работорговца.Мазур усмехнулся ей вслед: ну что же, поняла, кажется, что шутить с ней небудут, и на многие километры в округе нет ни гуманности, ни закона, ни порядка…