— Ближе всего к Рэк Ктолу границы Толнедры. Повинуясьлогике, мы должны направиться туда — к ближайшей границе.

— Верно, — согласился Белгарат.

— Сделаем же вид, будто двинулись к Толнедре, оставимявные тому свидетельства и, как только вступим на каменистую почву, где невидно следов, повернем на север к Долине. Ужели не удастся сим их обмануть?Ужели не отправятся они в ложном направлении? Со временем, конечно, они поймут,сколь оказались обмануты, но мы будем уже за много лиг от них. Ужели посмеютони вступить в запретную Долину, тем паче, что будем мы к тому моменту далеко?

Все посмотрели на карту.

— Мне нравится, — объявил Бэйрек и одобрительнохлопнул рыцаря по плечу.

Мендореллен сморщился и ухватился за сломанные ребра.

— Извини, Мендореллен, — сказал Бэйрек. — Язабыл.

Силк внимательно изучал карту.

— Здесь многое можно добавить, Белгарат, — сказалон. — Если мы сделаем крюк, — он показал, — то подойдем квосточному обрыву. У нас будет вдоволь времени, чтобы спуститься, но мергихорошенько подумают, прежде чем последовать за нами. Здесь обрыв почти в милювысотой.

— Мы можем известить Чо-Хэга, — предложил Хеттар. —Если несколько кланов соберутся у подножия обрыва, мерги хорошенько подумают,прежде чем спускаться.

Белгарат почесал бороду.

— Ладно, — сказал он, — попробуем. Как толькоРелг выведет нас из Алголанда, ты, Хеттар, отправишься к своему отцу. Скажи ему,что мы намерены делать, и попроси прислать к нам в Долину тысячу воинов.

Худощавый олгар кивнул, уронив на лицо черный чуб. В глазахего, однако, читалось некоторое разочарование.

— Не падай духом, Хеттар, — постарался утешить егоСилк. — Мерги, как известно, фанатики. Можешь быть уверен, уж несколько изних да попробуют спуститься, кто бы ни ждал их внизу. Тебе просто придетсязарубить их для острастки.

Лицо Хеттара просветлело.

— Силк, — сказала леди Полгара укоризненно.

Маленький драсниец придал своему крысиному личику невинноевыражение.

— Должны же мы отбить у них охоту за намигнаться, — сказал он.

— Конечно, — сказала она саркастически.

— Нельзя, чтобы мерги оскверняли Долину, так ведь?

— Тебе-то что?

— Я вовсе не так кровожаден. Она повернулась к немуспиной. Силк лицемерно вздохнул.

— Вечно она думает обо мне дурно.

За это время Се'Недра успела осознать, что так бездумнопообещала Алу. Спутники уйдут, оставив её здесь. Она уже чувствовала себя нипри чем — они обсуждают планы, в которые не включают её. Чем больше она об этомдумала, тем хуже ей становилось. Нижняя губка её начала дрожать.

Горим, король алгосов, сочувственно глядел на неё.

— Трудно оставаться без друзей, — сказал он мягко,словно заглянул в её душу большими мудрыми глазами, — и пещеры наши длятебя чужие — темные и мрачные.

Она молча кивнула.

— Через день или два, однако, — продолжалон, — глаза твои привыкнут к темноте. Здесь есть красоты, которых не виделни один пришелец из внешнего мира. Правда, у нас нет живых цветов, но в потаенныхпещерах драгоценные камни сверкают на полу и стенах, как в цветнике. В нашембессолнечном мире не растут деревья, но я знаю пещеру, по стенам которой, каклозы, вьются золотые жилы, оплетая потолок и спускаясь на пол.

— Осторожней, светлейший, — предупредилСилк. — Принцесса — толнедрийка, и при виде такого богатства с ней можетсделаться припадок.

— Не нахожу в ваших словах ничего смешного, принцКелдар, — ледяным голосом сказала Се'Недра.

— Я полон раскаяния, ваше императорское высочество, —лицемерно извинился он с нарочито-церемонным поклоном.

Против воли принцесса рассмеялась. Востроносый маленькийдрасниец был настолько забавен, что долго сердиться на него она не могла.

— Ты будешь моей возлюбленной внучкой,принцесса, — говорил ей Горим. — Мы будем вместе бродить вдоль нашихмолчаливых озер и исследовать давно забытые пещеры. Мы будем говорить. Внешниймир мало знает об алгосах. Быть может, ты первая из всех чужестранцев сможешьнас понять.

Се'Недра с чувством ухватилась за дряблую старческую руку.Какой все-таки милый старичок.

— Сочту за честь, светлейший Горим, — сказала онасовершенно искренне.

Ночь они провели в уютных постелях в пирамидальном домеГорима — хотя понятия «день» и «ночь» мало что означали в этом странном подземноммире. На следующее утро несколько алгосов привели в пещеру Горима лошадей —видимо, они шли более длинной дорогой, решила Се'Недра, — и друзья еёначали готовиться к отъезду. Принцесса сидела в сторонке, заранее чувствуя себяочень одинокой. Переводя взгляд с одного спутника на другого, она стараласьзапечатлеть в памяти их лица. Когда она наконец посмотрела на Гариона, взор еёзатуманился.

Она уже начинала о нем тревожиться. Он такой порывистый. Онатвердо знала, что, стоит ей выпустить его из виду, он попадет в какую-нибудьбеду. Конечно, Полгара будет следить за ним, но это не то. Она вдруграссердилась на него за все глупости, которые он наделает, и за тревоги,которые доставит ей его безрассудное поведение. Она смотрела на него, желая,чтобы он сделал что-нибудь такое, за что его можно было бы выбранить.

Она решила, что не выйдет их провожать — не станет одинокостоять на краю озера, глядя им вслед, но как только они прошли под массивнойаркой, решимость её дрогнула. Не подумавши, она бросилась за Гарионом исхватила его за руку. Удивленный, он обернулся. Она встала на цыпочки, взялаего голову в ладони и поцеловала юношу.

— Будь осторожен, — велела она, еще раз поцеловалаего и в слезах бросилась обратно, оставив его оторопело глядеть ей вслед.