Путешествие далось Се'Недре не легко. Привыкшая к тепломуТол Хонету, она с трудом переносила холод. Ей казалось, что ноги её уже никогдане согреются. Она увидела новый для себя мир, полный ужасов и неприятныхнеожиданностей. В императорском дворце в Тол Хонете власть её отца императораограждала её от любых опасностей, но теперь она чувствовала себя слабой иуязвимой. В те редкие минуты, когда она была вполне с собой откровенна, онапонимала, что задирает Гариона именно из-за этого постоянного чувстванезащищенности. Её вырвали из уютного, безопасного мирка, она ощущала себябеззащитной, беспомощной и боялась.

Бедный Гарион, подумала она. Такой милый. Ей было немногостыдно, что она его мучила. Она пообещала себе, что скоро — очень скоро — всеему объяснит. Он — умница и наверняка поймет. Это, конечно, сразу разрушитстену, которая между ними возникла.

Почувствовав на себе её взгляд, Гарион посмотрел на неё и сподчеркнутым равнодушием отвернулся. Глаза у Се'Недры сделались ледяные. Как онсмеет? Мысленно она кое-что добавила к списку его многочисленных недостатков.

Дряхлый старичок Горим послал одного из этих странных,молчаливых алгосов за человеком, о котором они говорили с Белгаратом и ледиПолгарой. Разговор сделался более понятным.

— Удалось ли вам проехать через горы без помех? —спросил Горим.

— Было у нас несколько стычек, — отвечал Бэйрек,рыжебородый граф Трелхеймский, как показалось Се'Недре, чересчур легкомысленнымтоном.

— Но, благодарение Aпу, вы живы, — набожно сказалГорим. — Какое же из чудовищ бродит в горах об эту пору? Я давно невыходил из пещер, но помню, многие из них ложатся в берлоги, как только выпадетснег.

— Мы повстречались с хрулгами, светлейший, —сообщил барон Мендореллен, и с олгротами. Кроме того, мы встретили элдрака.

— Элдрак доставил нам уйму хлопот, — сухо заметилСилк.

— Разумеется. К счастью, элдраков не так уж много. Этовесьма опасные чудовища.

— Мы заметили, — сказал Силк.

— Кто это был?

— Грул, — отвечал Белгарат. — Мы с нимвстречались прежде, и он затаил на меня зло. Сожалею, Горим, но нам пришлосьего убить. Другого выхода не было.

— Ах, — сказал Горим с болью в голосе. —Бедный Грул.

— Я лично не очень скорблю по нему, — сказалБэйрек. — Не хочу лезть не в свое дело, светлейший, но почему бы вам неистребить в горах самых неприятных чудовищ?

— Они — дети Ала, как и мы, — объяснил Горим.

— Но, если б не они, вы бы могли вернуться наповерхность, — заметил Бэйрек. Горим улыбнулся.

— Нет, — сказал он мягко. — Алгосы уже невыйдут на свет из пещер. Мы обитаем в них пять тысячелетий, и годы эти наложилина нас свой отпечаток. Глаза наши не выносят солнца. Чудища наверху для нас неопасны, зато отпугивают чужестранцев. Мы относимся к чужестранцам настороженно,так что оно, пожалуй, к лучшему.

Горим сидел за узким каменным столом прямо напротивСе'Недры. Ему явно причинял боль разговор о чудовищах. Он посмотрел на неё,потом протянул дряблую старческую руку и, взяв её за подбородок, повернул лицомк тускло светящемуся шару, который свисал с потолка.

— И не все диковинные существа ужасны, — сказалон, глядя на неё мудрыми фиолетовыми глазами. — Взгляните, сколь прекраснаэта дриада.

Се'Недра вздрогнула не от прикосновения — сколько она себяпомнила, старички, видя её цветущее личико, всегда брали её за подбородок — нооттого, что Горим сразу угадал в ней не вполне человека.

— Скажи мне, дитя, — спросил Горим, — до сихли пор дриады почитают Ала? Она растерялась.

— Из-звините, светлейший, — пробормоталаона. — До недавнего времени я даже не слышала о боге по имени Ал. Не знаюпочему, но мои учителя очень мало говорили мне о вашем народе.

— Принцесса воспитывалась в Толнедре, — объяснилаледи Полгара. — Она из рода Борунов — вы, вероятно, слышали о родствеэтого семейства с дриадами? Как толнедрийка, она находится под покровительствомНедры.

— Ничего бог, — согласился Горим, — по мне,немного чопорный, но вполне исправный. А сами дриады — помнят ли они своегобога?

Белгарат извиняюще кашлянул.

— Боюсь, что нет, Горим. Они отошли от него, итысячелетия изгладили из их памяти то, что они о нем знали. Это довольнолегкомысленные создания и мало интересуются религией.

Лицо Горима опечалилось.

— Какого же бога они чтут?

— Никакого, — признался Белгарат. — У нихесть священные рощи и один-два идола, вырезанные из корней особо почитаемыхдеревьев. Вроде и все. Никакого определенного вероучения у них нет.

Разговор показался Се'Недре довольно обидным. Она повелаплечиками и лукаво улыбнулась Гориму. Она отлично знала, как очаровыватьстаричков. Она долго практиковалась на своем отце.

— Я глубоко ощущаю пробелы в своем образовании,светлейший, — солгала она. — Раз таинственный Ал — родовое божестводриад, мне следовало бы о нем знать. Надеюсь, со временем мне удастся исправитьэто упущение. Может быть, через меня, недостойную, мои сестры вернутся к своемуисконному богу.

Получилось ловко. Се'Недра даже немного начала гордитьсясказанным. К её удивлению, такие расплывчатые заверения Горима неудовлетворили.

— Скажи своим сестрам, что суть нашей веры заключена в«Книге Алголанда», — на полном серьёзе сказал он.

— «Книга Алголанда», — повторила она. — Язапомню. Как только вернусь в Тол Хонет, постараюсь раздобыть копию исобственноручно передам в лес Дриад. Она надеялась, что он этимудовольствуется.

— Боюсь, тексты, которые можно найти в Тол Хонете,весьма неточны, сказал Горим. — Язык моей страны мало понятен чужеземцам итруден для перевода. — Се'Недра чувствовала, что милейший старичокстановится невыносим. — Как часто бывает с древними писаниями, —говорил он, — наша священная книга опирается на нашу историю. Мудростьбогов такова, что открывается в исторических повествованиях. Внимаязанимательным рассказам, мы усваиваем божественные послания. Не сознавая того,мы учимся, развлекаясь.

Се'Недра была знакома с этим взглядом на преподавание. Егопридерживался её наставник — учитель Джиберс. Она в отчаянии озиралась, ища, какбы переменить тему.