— Где мы найдем алгосов? — спросил Бэйрек, кутаясьв медвежью шкуру.

— Уже близко, — отвечал Белгарат. Они повелилошадей по продуваемой ветром улице мимо странных пирамидальных строений.

— Давно ли жители покинули горную обитель сию? —спросил Мендореллен, оглядываясь.

— С тех пор, как Торак расколол землю, — ответилБелгарат. — Около пяти тысяч лет тому назад.

Снег валил все гуще и гуще. Они подошли к самому большомузданию и прошли в дверь с большим каменным козырьком. Внутри было тихо ибезветренно. Несколько снежинок, залетевших через узкий пролом в потолке,медленно опускались на каменный пол.

Белгарат направился прямиком к большому черному камню,стоящему точно в центре помещения. Камень повторял усеченно-пирамидальную формусамого здания и оканчивался плоской поверхностью примерно в четырех футах отпола.

— Не трогайте его, — предупредил Белгарат,осторожно обходя камень.

— Он опасен? — спросил Бэйрек.

— Нет, — сказал Белгарат, — он священен.Алгосы не хотят, чтобы его оскверняли. Они верят, что сам Ал поставил егосюда. — Старик внимательно разглядывал пол, счищая ногою снег. —Ну-ка, ну-ка. — Он слегка нахмурился. Тут он наткнулся на плиту, слегкаотличающуюся от соседних по цвету. Наконец-то, — фыркнул он, — вечномне приходится её искать. Бэйрек, дай мне твой меч.

Великан без звука вытащил меч и протянул чародею.

Белгарат опустился на колени и три раза ударил по плитерукоятью Бэйрекова меча. Звук гулко отдался где-то далеко внизу.

Подождав минуту, старик повторил сигнал.

Ничего.

Белгарат еще три раза ударил по гулкому камню. В углупомещения что то заскрежетало.

— Что это? — спросил Силк с опаской.

— Алгосы, — ответил Белгарат, вставая и отряхиваяколени. — Они открывают врата пещеры.

Скрежет не прекращался, и вдруг футах в двадцати отвосточной стены блеснула слабая полоска света. Она стала щелью и медленноразверзлась — это торжественно поднималась большая плита. Из-под неё шелтусклый свет.

— Белгарат, — гулко прозвучало из-подподнимающейся плиты. — Яад хо, гройя Ал.

— Яад хо, гройя Ал. Вад мар ишум, — торжественноотвечал Белгарат.

— Вид мо, Белгарат. Map ишум Алголанд, — продолжилневидимый голос.

— Что это? — спросил Гарион оторопело.

— Он приглашает нас в пещеры, — сказал старик. —Пошли!

Долго Хеттар уговаривал лошадей спуститься по наклонномукоридору, ведущему в сумрачные пещеры Алголанда. Они нервно косились и, когдакамень за ними со стуком затворился, вздрогнули. Жеребенок шел так близко кГариону, что они частенько наталкивались друг на друга, и тогда Гариончувствовал, как дрожит малыш.

В конце коридора стояли двое, лица их были закрыты плотнойматерией. Они были низкорослые, ниже Силка, но кряжистые. Сразу за нимиоткрывалось неправильной формы помещение, тускло освещенное слабым красноватымсветом.

Белгарат подошел к алгосам. Они почтительно поклонились. Онсказал несколько слов, они поклонились снова и указали на коридор в дальнемконце комнаты. Гарион опасливо огляделся, ища, откуда идет свет, но так и непонял.

— Мы пойдем вон туда, — тихо сказал Белгарат изашагал через комнату к коридору, на который указали двое алгосов.

— Зачем они закрывают лица? — прошептал Дерник.

— Чтоб защищать глаза от света, когда открываютсяврата.

— Но в здании было почти совсем темно, — возразилДерник.

— Не для алгосов, — отвечал старик.

— Кто-нибудь из них говорит по-нашему?

— Очень немногие. Они редко общаются с чужаками.Давайте поторопимся. Горим нас ждет.

Коридор, в который они вошли, скоро вывел их в пещеру, такуюогромную, что в слабом свете Гарион не видел её дальнего конца.

— Сколь протяженны подземелья сии, Белгарат? —спросил Мендореллен, подавленный величием окружающего.

— Никто точно не знает. Алгосы исследуют их с той поры,как здесь обосновались, и до сих пор находят новые.

Коридор перешел в широкий, идущий под углом уступ на стенепещеры, почти под самым сводчатым потолком. Гарион взглянул вниз. Пол пещерытерялся в сумраке внизу. Он вздрогнул и больше к краю не подходил.

Спускаясь, они услышали звуки. Где-то далеко-далекоразмеренно бубнил низкий мужской хор. Эхо, царившее здесь, мешало слова иповторяло их бесконечно. И вот хор запел. Пели в диссонанс, в горестном,минорном ключе. Странное дело — первые диссонирующие фразы, эхом отражаясь отстен, сливались с последующими и разрешались такой гармонией, что у Гариона всев душе перевернулось.

Эхо звучало и после того, как смолк хор, снова и сноваповторяя последний аккорд.

— Никогда не слышала ничего подобного, — тихопрошептала Се'Недра тете Пол.

— Очень мало кто это слышал, — отвечалаПолгара, — хотя в некоторых помещениях эхо держится по нескольку дней.

— Что они поют?

— Гимн Алу. Они повторяют его каждый час, а эхосохраняет его. Эти пещеры поют один и тот же гимн уже пять тысяч лет.

Слышались и другие звуки: скрежет металла о металл, обрывкиразговоров на гортанном алгосском языке и бесконечный звук ударов камня окамень, шедший, казалось, сразу из десятка мест.

— Видать, их здесь много, — сказал Бэйрек,вглядываясь в глубину.

— Не обязательно, — сказал ему Белгарат. —Звук остается в этих пещерах, а эхо повторяет его долго после того.

— Откуда свет? — спросил Дерник озадаченно. —Я не вижу фонарей.

— Алгосы размалывают в порошок два разныхминерала, — отвечал Белгарат. При смешении они дают свет.

— Тускловатый, однако, — заметил Дерник, глядя напотолок пещеры.

— Алгосам много света не нужно.

Только через полчаса они добрались донизу. От пола пещеры наравном расстоянии друг от друга расходились коридоры и галереи. Проходя мимоодной, Гарион заглянул внутрь. Она была тускло освещена и казалась оченьдлинной. В стенах находились отверстия боковых галерей. В дальнем её конце онувидел нескольких алгосов.