— Я не хотел жить. И сейчас не хочу.

Медленно я подошла к ректору и села рядом с ним на колени. На его лицо в кровоподтёках было страшно смотреть.

— Когда мы впервые встретились с тобой, я разрушила твою драгоценную статую, тогда слёзы текли по моим щекам. Теперь мне понятно, почему. В глубине души я всегда знала правду… Но ты до сих пор жив, — тихо прошептала я, и со смешанными чувствами провела ладонью по его серебристым волосам. — Я хочу знать, почему.

— Я дал обещание… — тихо прошептал эльф и прикрыл глаза.

Нас с Каливаном снова затянуло в омут воспоминаний. На этот раз они касались только Баэля.

После объявления перемирия, стычки между эльфами и драконами всё-таки случались. И Баэль участвовал в них, как одержимый. Он искал смерти. Но однажды смерть действительно слишком близко подошла к нему. И тогда он вспомнил об Анайрэ, о том, что он хотел бы попросить прощение за своё преступление.

Но королевы рядом не было. Зато магия, услышав этот призыв, спасла его в тот день. После этого он приложил много сил, чтобы найти способ возрождения королевы, но безуспешно.

В какой-то момент Баэль начал замечать, что совсем не стареет, даже по меркам эльфов. Тогда он понял, что это из-за магического обещания принести извинения Анайрэ. Однако, эта неизвестная магия, сохраняющая ему молодость, имела свою неприятную сторону. Все, кто приближался к Баэлю — его друзья, приятели, случайные любовницы — все они быстро погибали. И, поняв это, когда совсем юный эльф умер у него на руках, Баэль попытался свести счёты с жизнью. Но меч, которым он хотел убить себя, разлетелся на части. А в лезвии другого меча эльф увидел свое отражение:

— Конечно, ты можешь убить себя. Это так просто — обрести свободу и забыть боль, которую ты причинил. Но, тогда душа Анайрэ никогда не вернётся в этот мир. А души тех, кто был близок тебе, и погиб из-за твоего обещания, никогда не найдут покоя. Если хочешь понести наказание — исполни своё обещание.

***

Меня выбросило из воспоминаний Баэля, когда я услышала тихий шёпот:

— Долгие годы я жил лишь затем, чтобы однажды сказать тебе: «Прости, Анайрэ». Но, ещё до того, как узнал, кто ты, стал испытывать к тебе нелепые чувства… Я боялся, что моё проклятие коснётся тебя, поэтому как мог, держался от тебя на расстоянии. А потом выяснилось, что ты пришла из иного мира, и я всё понял… И захотел надеяться… Что до того момента, как попрошу у тебя прощение, смогу сделать для тебя, как можно больше… На самом деле, с первого дня, как я увидел тебя, я перестал желать смерти. Я ужасен, верно?

Я вытерла хлынувшие из глаз слёзы рукавом своего платья:

— Ты убил нас с Генриеттом. Ты ужасен. Но, знаешь… Мы умерли и перестали страдать. А тебе было по-прежнему больно. Я права?

Он не ответил, и на долгое время зал Истины погрузился в тишину.

— Значит, вы просто взяли и ушли оттуда? И Зал Истины превратился в обычный заброшенный зал? — Ольви недоверчиво поджала губы.

— А что здесь удивительного? Ключи-то я забрала.

— И… Хочешь сказать, ты собрала их вместе, но они так и не сработали? Не произошло никакого чуда, тебе не открылись новые знания?

— Нет. Валяются в моей сумке лишним грузом, — пожала плечами я, — но, да, четвёртый ключ тоже создаёт молнии.

— Неужели, все эти истории, о том, что собрав ключи, можно открывать порталы между мирами — всего лишь сказка?

— Не знаю, может тайна ключей откроется позже, — безразлично ответила я. Казалось удивительным, что я совсем не расстроена тем, что операция «четвёртый ключ» оказалась бессмысленной. Всему виной потрясения последних дней. Чтобы «переварить» всё это, требовалось время.

Я не вернулась в дом ректора. Мысли о нём выводили меня из равновесия. Очень неловко ночевать в доме того, из-за кого ты однажды погибла. Рассказав всю историю Ольви и, наконец, вдоволь, выплакавшись на её плече, я почувствовала себя немного лучше.

— Теперь ты ненавидишь Баэля? — спросила Ольви.

Мне потребовалось несколько секунд, прежде чем задумчиво произнести:

— Даже не знаю.

— Это как?

— Понимаешь, мы втроём обсудили это. Каливан злился, Баэль ушёл в себя… Тогда я осознала одну истину. Мы с Каливаном — новые воплощения, а не те же самые люди. Возможно, если я бы до сих пор осознавала себя, как Анайрэ, то ненавидела бы ректора. И не смогла бы простить. Понимание, что когда-то существовала другая я, пугает. Я хочу, прежде всего, оставаться собой. Не хочу ворошить прошлое. К тому же, реши мы с Каливаном рассказать правду о Проклятом короле, лишь развяжем новую войну эльфов с драконами. Драконы нападут на эльфов, памятуя об ужасном поступке лорда эльфов и осквернении имени их лидера, и случится новое кровопролитие. И правда о бескрылом драконе выплывет наружу. Каливану подобное ни к чему. Он тоже решил смириться.

— А ты… Что к ним двоим, чувствуешь ты? — спросила Ольви, расчесывая мои запутавшиеся и отросшие волосы, снова принявшие соломенный цвет.

— Не хотелось бы об этом думать, — вздохнула я, — пожалуйста, не спрашивай. У меня ощущение, что я села на карусель, которая никак не остановится, хотя давно пора сойти. Прежде чем принимать какое-то решение, я должна привести в порядок мысли.

— Ты права, — кивнула Ольви, — а теперь спать. Чур, сегодня я сплю в твоей кровати! Ты сбегала от меня, не разговаривала со мной, я скучала!

— Нет-нет, иди спать к себе! — пробурчала я, — я сплю, развалившись по всей кровати, как королева, боюсь, что ночью задену тебя локтем.

— Не беда, подумаешь — пара синяков! — Ольви крепко обняла меня со спины и чмокнула в щёку.

— Нет уж, иди к себе, — упрямо возразила я, но на губах заиграла непрошеная улыбка.

Ольви, заметив её, удовлетворённо потёрла ладони, и сказала:

— Хорошо, я уйду! Но завтра утром жди меня и без меня никуда не ходи! Если тебе потребуется снова прогулять занятия, я пойду с тобой! Даже не думай меня бросать!

— Хорошо, обещаю! — кивнула я.

***

На следующий день я проснулась с первыми лучами солнца. Что-то не давало мне покоя. Мне снился Зал Истины. Во сне я ходила по нему взад-вперёд, гулко постукивая по каменному полу каблуками. Во сне я определённо видела на полу какие-то узоры, рядом с тем местом, где появился ключ.

Озаренная внезапной догадкой, я быстро переоделась в длинное платье малинового цвета с рукавами-фонариками, и выбежала во двор. Уже по дороге к заброшенному корпусу я вспомнила, что не оставила Ольви даже записку, а ведь обещала накануне, что не уйду без неё. Но возвращаться назад не хотелось, особенно когда я снова увидела вывеску «Мастерская Неля». Мастерская оказалась закрытой, очевидно эльф-сапожник просыпался позже.

Я же облегчённо выдохнула, заметив, что дверь в старый корпус всё еще открыта. Очевидно, её не запирали со вчерашнего дня — ректор решил впустить в башню свежий воздух. Или просто забыл запереть после всего произошедшего? Когда он уходил к себе, выглядел довольно пришибленным…