Хлоя тычет в меня своей книжкой и улыбается. Я сажаю ее на колени и начинаю читать стишки об овечках и хвостах-колечках, пока Хлоя пьет молоко. Она слушает внимательно, показывает пальцем на картинки и весело гукает, пытаясь попасть в такт ритма и мелодики стихов. Мы настолько увлечены чтением, что я не сразу замечаю человека, остановившегося возле нашего столика. Подняв глаза, я через секунду узнаю Бена Стемпла, племянника Фионы.

— Привет, — говорит он. — А я вас не сразу узнал. В одежде вы немножко другая. Ну как раковина?

— Отлично, спасибо, — с запинкой отвечаю я, вспомнив стремительно таявшую мыльную пену, маленькое полотенце и свою унизительную прическу в стиле Пеппи Длинныйчулок.

Я чувствую, как мое лицо заливается краской стыда.

Бен держит в руках пакет с бискотти и бумажный стаканчик кофе. Он отодвигает ногой высокий стул Хлои, освобождая место.

— Не возражаете? — спрашивает он и так же ногой придвигает к столу еще один стул.

— Ну что вы, пожалуйста, — говорю я, хотя не совсем уверена, что хочу сидеть с ним за одним столом. Я возвращаю Хлое ее книжку. Бен открывает пакет и протягивает мне печенье:

— Кукурузное. Мое любимое. Не думал, что это вкусно, а вот поди ж ты. Могу съесть сколько угодно.

Я беру печенье, разламываю его пополам и протягиваю половинку Хлое.

— Вы живете рядом? — спрашиваю я.

— Нет, я живу в Блумфилде, а здесь работаю, — отвечает он, снимает крышку со стаканчика и отодвигает кофейную пенку кончиком бискотто. — Тут дом перестраивают на Смолмен-стрит, вот я там и работаю. Знаете, бывшая консервная фабрика? Ее теперь переделывают под лофт. Говорят, будут роскошные апартаменты, а я все равно чувствую запах уксуса, хоть убейте. Ребята считают, что я чокнулся.

Бен берет из пакета еще одно бискотто. У него маленькие и аккуратные руки с коротко подстриженными ногтями. Такие руки могут быть у музыканта или учителя, словом, того, кто не привык к тяжелому физическому труду. Руки Бена кажутся слишком хрупкими по сравнению с его телом и для сантехника какими-то неестественно чистыми.

Я чувствую, что должна что-то сказать о его тете, ведь только она нас и связывает, но что мне сказать? Поэтому я расспрашиваю его о лофтах.

— Много народу в них селится?

— Не очень. Но больше, чем полгода назад. В прошлом году перестроили сигаретную фабрику дальше по улице. Там все квартиры уже распроданы.

— Там пахло табаком?

Бен комкает пустой пакет и швыряет его в корзину. Кажется, он серьезно обдумывает мой вопрос: Бен смотрит в потолок, словно пытается вызвать забытые ощущения. Затем качает головой:

— Не-а. Табаком не пахло.

И бросает на меня косой взгляд; очевидно, проверяет, не смеюсь ли я над ним.

— Мне всегда хотелось жить в лофте, но в Нью-Йорке особенно не разбежишься.

Не понимаю, зачем я рассказываю об этом Бену.

— Будь у меня деньги, я бы купил лофт — как вложение капитала. Думаю, со временем цены на них взлетят. Вам стоит взглянуть. Если у вас есть время, пойдемте, устрою вам экскурсию.

Я смотрю на часы.

— Вы куда-то торопитесь? — спрашивает Бен, и я улавливаю в его голосе насмешливые нотки.

Теперь моя очередь гадать, не посмеивается ли он надо мной.

— Ну, вообще-то нет, просто мы с Хлоей собирались пообедать в «Коко».

— В этой карибской забегаловке? Что там хорошего? Я мимо каждый день прохожу, все никак не соберусь зайти. Честно говоря, я понятия не имею, на что похожа карибская еда, хотя… какого черта, почему бы и нет? Наверное, там интересно?

— Не знаю, никогда не была. Вообще-то, мне туда нужно по делу. Хочу написать про них статью.

Я сказала это на тот случай, если Бен и в самом деле решил надо мной подшутить. Наверное, Фиона уже рассказала ему, что целыми днями я только и делаю, что слоняюсь по дому и глушу бренди.

— Какую статью?

— Ну, что-то вроде критического очерка. Я подрабатываю в «Пост», пишу для раздела кулинарии.

— Ого… вроде как их обозреватель, который называет себя Зубастик Нибблер? — Бен смотрит на меня с восхищением. — Тетя Фи про это не рассказывала. Здорово!

— Ну, это пока пробное задание.

Я чувствую себя более чем нелепо.

Наступает неловкая пауза, наконец Бен говорит:

— Можно составить вам компанию? Я тут жду, когда мне привезут оборудование, а это не раньше часа, так что у меня есть время. — У Бена весело блестят глаза, наклонившись, он треплет Хлою по подбородку. — К тому же скучно есть в одиночестве.

Интересно, кого он имеете в виду: меня или себя?

— А как вы назовете меня в обзоре? — спрашивает Бен, забирая последнего моллюска во фритюре из заказанных в качестве закуски.

Только после требования отдать моллюска мне во имя «правды журналистики» Бен соглашается разделить его со мной.

— Вы о чем?

— Ну как же, вы же читали статьи Зубастика. Он всюду таскает за собой компаньона, которого называет ЛУДЗ — Лучший Друг Зубастика или МАЗ — Матушка Зубастика. Скажем, так: «По мнению ЗАЗа, в салате слишком много приправ…» и так далее.

— Какого еще заза?

— Как какого? ЗАЗ — это Заместитель Зубастика.

— Вы читаете ресторанные обзоры? — спрашиваю я.

— Разумеется. Иногда. Ну, Зубастик, конечно, это вам не Фрэнк Бруни, но все равно бывает интересно.

— Вы знаете, кто такой Фрэнк Бруни? — спрашиваю я.

— Удивлены? — прищурившись, спрашивает Бен.

— Нет, просто как-то не ожидала, — отвечаю я, надеясь, что не обидела его.

— Ну, — улыбнувшись, говорит Бен, — в общем, я хочу сказать, что было бы неплохо, если бы вы придумали какого-нибудь собеседника, которому будете все объяснять. Так получится живее и интереснее.

— Да, спасибо, я подумаю, — говорю я.

Меня удивляет не столько то, что Бен иногда читает ресторанные обзоры, сколько то, что он их обдумывает.

За ланчем Бен говорит без умолку. Мимоходом высказывая свое мнение о блюдах, он успевает рассказать, что сам варит себе пиво, играет на бас-гитаре в группе, исполняющей музыку в стиле грандж, был женат на своей однокласснице, но брак не сложился. Наконец за десертом — ананасовый крисп с крошкой из масла и коричневого сахара, украшенный домашним кокосовым мороженым, — который мы делим пополам, Бен спрашивает:

— А что у вас произошло с вашим бывшим? Каким он был?

Бен переводит взгляд на Хлою, которая в это время мирно спит в своей коляске. Очевидно, Бен хочет спросить, каким был человек, бросивший маленького ребенка. Однако мне не хочется говорить о Джейке.