«Я тебя вижу! – подумал я. – Я почти доплыл».

«Грегдруль, слишком поздно, – мрачно ответил он с отчаянием в голосе. – Они нашли вас».

«Кто?!» – завопил я в своём сознании.

Но ответ мне больше был не нужен.

Фигуры нескольких дренчеров возникли передо мной, заслоняя собой Кровопийцу и отрезая путь к моему оружию, до которого оставалось три несчастных метра.

Всё, что я теперь видел, – это тощие, мерзкие лица, мерцающие красные глаза и тонкие острые зубы.

Узнать дренчеров очень просто.

На уроках монстрологии мы узнали, что известно только четыре вида человекоподобных тварей, обитающих в больших водоёмах: русалки и русалы, сирены, амфибаноиды и дренчеры.

Предполагается, что русалки и русалы выглядят несколько иначе, чем нам показали в старом добром мультфильме «Русалочка». На самом деле они куда больше похожи на то, как в реальности должен выглядеть гибрид человека и рыбы: нечто склизкое, чешуйчатое и бледно-зелёное. В основном они нежны и пугливы и избегают встреч с морскими гостями, а уж тем более никогда не нападают на них.

Сирены живут в водоёмах, но, несмотря на то что они – отличные пловцы, большую часть времени проводят в полётах над поверхностью морей и озёр. Обычно они атакуют с воздуха, своими жуткими воплями приводя в ступор несчастную жертву.

Амфибаноиды внешне очень походят на существ, которые приближались ко мне в ту злосчастную секунду. По виду они и впрямь напоминают людей – две руки, две ноги и одна голова, – покрыты чешуёй и имеют плавники с костяными шипами. Но, как русалки и русалы, амфибаноиды всегда были застенчивы и не агрессивны. У них не было острых зубов (вместо этого они заглатывали маленьких жертв целиком, как большеротые окуни) и огромных красных глаз, а также желания разрывать на части и поедать маленьких гномов.

Дренчеры были известны кроваво-алыми бездонными глазами, которые никогда не мигали и вводили их добычу в ступор, если та смотрела прямо в них.

Имеем ли мы это сейчас? Да.

А ещё у них должны быть огромные, костлявые, чешуйчатые, заграбастые руки-лапы, которые хватают тебя за конечности и пытаются утопить и одновременно разорвать на части.

Заметили ли мы подобное? Ещё как.

Ступни дренчеров больше напоминают острые плавники, в сочетании с гибкими, подвижными ножными костями обеспечивающие им шустрые, проворные и точные плавательные движения, от которых абсолютно невозможно ускользнуть.

Имелось ли что-то похожее у наших новых знакомых? Бесспорно.

Их тонкие зубы настолько хрупки, что могут легко сломаться, но так длинны и остры, что могут пронзить сердце или прокусить голову насквозь, прежде чем выпадут из распахнутых глоток.

Нам такое продемонстрировали? Вполне наглядно.

Ну точно, это дренчеры.

С занятий я помнил, что они путешествуют стаями по двадцать четыре особи. Почему именно двадцать четыре? Никто точно не знал, потому что к моменту выхода последнего издания нашего учебника по монстрологии язык дренчеров (набор клёкота и свистов, похожих на те, что издают дельфины и киты, но повизгливее) до сих пор не был расшифрован и переведён. Также дренчеры обычно сосредотачивались на одной жертве, уверенные, что лучше иметь хотя бы одну лёгкую закуску, чем рисковать и не получить ничего, если порознь носиться за жертвой, которая один на один может тебя и одолеть.

Меня схватили десятки рук и принялись тащить и рвать в разные стороны, так что я понял: жертвой выбрали именно меня, а не Ари.

Она, должно быть, тоже это поняла и – вместо того чтобы броситься за топором или в страхе уплыть восвояси – принялась крошить, рубить и резать дренчеров своим кинжалом, стараясь переключить их внимание на себя.

Я попробовал применить магию, чтобы высвободиться, но оборонительных заклинаний, которые можно было использовать под водой, было всего ничего. И похоже, на дренчеров они вообще никак не действовали. Что же я мог сделать такого с водой, что нейтрализовало бы их и при этом не причинило вреда Ари?

Ничего.

Мрак выскользнул из моих рук почти в тот же момент, когда произошло нападение, когда костлявые, грубые руки схватили меня. Потом моё плечо словно вспыхнуло огнём: игла на плавнике одной из этих тварей впилась в мою плоть.

«Грегдруль, превращайся в камень!» – завопил Кровопийца у меня в голове.

Я немедленно превратился в гранит, за секунду до того, как жилистые руки и жадные рты дренчеров разорвали бы меня на лоскутки.

Я тут же в буквальном смысле камнем пошёл ко дну. Дренчеры больше не могли меня удерживать и просто отпустили. Я опускался на дно залива, оставляя над собой их ошарашенные морды: сорок восемь красных глаз на двадцати четырёх уродливых физиономиях. Видимо, им ещё не встречался гном, превращавшийся в камень у них в когтях, и это их совершенно ошеломило. Кстати, про это нам тоже рассказывали на уроках: дренчеры были немногим умнее рыб. Да, у них был свой язык, и они осознавали себя, но лишь на примитивном уровне, как утверждали изучавшие их древние гномы-зоологи.

Дренчеры в основном жили хищническим инстинктом выживания.

И именно поэтому все двадцать четыре головы разом повернулись и жадно уставились на Ари.

«Превращайся в камень, Ари!» – подумал я.

Но, в отличие от Кровопийцы, у Ари не было со мной телепатической связи. И поэтому она не услышала меня, а резко развернулась и отчаянно поплыла прочь. Но ей и не обязательно было слышать меня. Ари, объективно, была умнее меня. Тогда почему она пытается перегнать этих существ, вместо того чтобы превратиться в камень, как я? Она же должна была понимать, что даже с помощью магии у неё нет шансов уйти от ловких и быстрых детей моря!

Ари в последний раз отчаянно обернулась и скрылась из глаз, уводя за собой целую стаю дренчеров.

И только когда проблески её кинжала внезапно исчезли, я понял, почему она уплыла вместо того, чтобы обратиться в камень. Она уводила их прочь, давая мне шанс достать Кровопийцу и сбежать самому.

Ари собиралась пожертвовать собой ради меня и нашей миссии.

«Надо же, догадался, – подтвердил Кровопийца. – Долго будешь там лежать? Давай, превращайся обратно в гнома, плыви сюда и доставай меня со дна, чтобы её смерть была не напрасной!»

В тот момент, когда моя рука обхватила рукоять Кровопийцы, мне показалось, что воскресла часть меня, которая до этого отмерла.

И не просто воскресла – по поводу её возвращения к жизни закатили грандиозный фестиваль, где подавались мясные и сырные блюда, пирожные и пряные фруктовые напитки. Праздник с музыкой, танцами, ярмаркой и тысячами гостей. Это было как похороны наоборот. Выхороны. И всё это веселье происходило внутри меня, хотя кровожадность моего топора – именно та причина, по которой я решил от него избавиться, – снова наполнила всё моё существо.