– Клянусь не покидать пределы Холфорда в течение тридцати дней и не пытаться скрыться от уплаты долга, – громко и чётко произнесла Каришка.

– Вот и отлично. Если через тридцать дней, день в день, ты не предоставишь мне эту сумму, то будешь продана на невольничьем рынке Холфорда. Всё, разговор окончен, все свободны, можете идти ужинать и спать. Завтра с утра приступаете к занятиям.

Надо сказать, что штраф не сильно меня расстроил. Добыть пять золотых в Холфорде за месяц – это раз плюнуть, было бы желание. Да и убийство предателя у меня на глазах хоть и впечатлило своей хладнокровностью, но не напугало меня. Поэтому, поужинав, я умылся, переоделся в тёплую одежду и спокойно улегся спать. Постельного белья нам не выдали никакого, кроме тонкого колючего одеяла. Пришлось спать в куртке, положив под голову рюкзак. Долго мешали уснуть голоса мальчишек, которые толпились возле комнаты Каришки и пытались уговорить её отпереть дверь. В конце концов они убедились в безрезультатности своих попыток и разошлись по комнатам, но ещё долго переговаривались между собой.

Ночью сквозь сон мне показалось, что из соседней комнаты, где спала Каришка, раздаются приглушенные всхлипывания. Но, проснувшись и прислушавшись, я ничего не услышал. Девчонку было, конечно, жалко. С одной стороны, её преследуют безжалостные убийцы, и даже не хочется думать, что бы они сделали с Каришкой, попади она им в руки. С другой стороны, огромный штраф в триста десять золотых и жуткая перспектива быть проданной в рабство…

Чисто по-человечески мне было её жаль. Но меня самого гораздо больше волновало, где раздобыть для Феи недостающую сумму на обучение. Такие огромные деньги на дороге не валяются, нужно было хорошенько всё взвесить и обдумать. Под эти мысли я и уснул.

С утра, сразу же после лёгкого завтрака начались занятия. По длинному полутёмному коридору мы всей группой шли на смутный звук льющейся воды и оказались в большом зале. Шум воды здесь был слышен вполне отчётливо, но доносился откуда-то снизу. Похоже, под нами протекала подземная река. Пол в зале покрывал толстый слой свежего сена, запах стоял восхитительный. Но самое интересное было, конечно, в другом: весь зал заполняли самые разнообразные тренажёры, верёвки, лестницы, мишени, под потолком крепились целые заросли канатов и цепей. В зале нас уже поджидала Властелина Шустрая – подтянутая стройная женщина средних лет.

Она произнесла короткую вводную речь, суть которой сводилась к тому, что сейчас мы медлительные и неуклюжие, словно больные и сонные сухопутные черепахи, а её задача состоит в том, чтобы сделать из нас стремительных хищников, приспособленных для выживания в ночном городе. Властелина предупредила, что на её занятиях существует такое правило: тот, кто первым откажется выполнить очередное упражнение, останется без обеда и ужина и до следующего занятия получает прозвище «ленивый вонючка». Все остальные обращаются к нему только так, и никак иначе. Наказание не очень суровое, но подвергнуться ему никто не хотел.

Потом началась тренировка. Мы кувыркались вперёд и назад, лазили по канатам и цепям, пробирались через густой частокол шестов, висели на вбитых под самым потолком кольцах и крючьях, карабкались по стенам на скорость, цепляясь за скобы. Я содрал кожу на ладонях и посадил кучу синяков. Несмотря на холод, с меня ручьями тёк пот, разъедая глаза и щипля раны на руках. Я скинул обувь и почти всю одежду, оставшись лишь в свободных штанах. Занятие казалось бесконечным, интенсивность нагрузок постепенно нарастала, но пока что справлялись все, даже самые младшие Минис и Кортис.

В конце концов, Властелина объявила последнее упражнение – велела повиснуть на одной руке на деревянной перекладине, а вторую руку убрать за спину. Кто первым отпустит руку или попытается помочь себе второй рукой, тот и будет считаться проигравшим.

Это было тяжко. Когда я подходил к турнику, у меня от усталости не сгибались пальцы, в глазах двоилось, а разодранные ладони сочились кровью. Поглядев на остальных учеников, я невольно улыбнулся – все находились не в лучшем состоянии. По команде Властелины мы встали на длинную скамейку, схватились за перекладину и отвели назад вторую руку. Преподаватель пинком вышибла скамейку из-под ног.

Прошла минута. Ничего, держаться пока можно. Я старался экономить силы и не шевелиться. Рядом, кряхтя от напряжения, висел Сулик. Я скосил глаза в другую сторону, чтобы посмотреть, как там Минис. Но тут я почувствовал, что мои мокрые от пота и крови пальцы соскальзывают с перекладины. Я чуть не завыл от досады и постарался сжать их сильнее. Во мне стала закипать злость – неужели я, избранник бога Белла, окажусь хуже дворовой шпаны?! Это придало сил.

Прошло ещё несколько минут. Вспышка гнева уступила место накатившей с удвоенной силой усталости. Пальцы опять начали соскальзывать, я ничего не мог с этим поделать. В каком-то невероятном извороте рук я изловчился по-другому перехватить пальцы, вцепившись ногтями в дерево перекладины. Хоть на какое-то время удалось оттянуть неизбежное падение. Моё торжество продолжалось недолго – руку сковывала пульсирующая боль, а потом я вообще перестал чувствовать пальцы. Кажется, это был конец.

Но тут справа с горестным воплем вниз рухнул Сулик.

– Это нечестно! У меня плечо болело, условия были неравные!

Смотрелся он жалко, его авторитет лидера был сильно подпорчен. Почти сразу на пол спрыгнул Кортис, с удовлетворением разминая затёкшие пальцы.

– Испытание не закончено! – скомандовала Властелина. – Теперь определим лучшего. Тот, кто провисит дольше всех, получит от меня приз – двадцать цехинов.

Но заманчивый приз уже не мог удержать от падения Миниса. На перекладине оставались я, Денька Длинный, Каришка и Денька Дурень. Осознание того, что я могу теперь в любой момент отпустить пальцы и прекратить испытание, придало мне сил. В конце концов, неужели я не смогу ещё несколько секунд провисеть? Я даже решился глянуть на своих соперников. Денька Длинный едва держался – он беззвучно выл и тряс головой. Денька Дурень, наоборот, с виду не устал совсем – он улыбнулся мне и показал язык. Каришка едва держалась – от напряжения из её носа сочилась кровь, на солому падали густые тёмные капли.

Тут пальцы разжал Денька Длинный, и почти сразу за ним на пол спрыгнул всё так же ухмыляющийся Денька Дурень. Оставались только я и Каришка. Да ведь я могу даже победить! Я держался лучше девчонки, которая явно не протянет больше одной минуты. Я ощутил очередной прилив сил и был готов висеть ещё долго. Но в этот момент Каришка приподняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. Она не произнесла ни звука, но в её взгляде было столько мольбы о помощи, что я не выдержал. Я слегка кивнул ей и намеренно разжал пальцы. Через секунду вслед за мной на пол упала Каришка. Девушка была без сознания.

* * *

Властелина быстро привела ученицу в чувство. Потом достала откуда-то баночку с лечебной мазью лимонного цвета и полоски чистой белой материи. Мы натерли густой пахучей мазью свои волдыри и ссадины, затем перевязали натёртые ладони повязками. Обед прошёл в молчании, сил не оставалось даже на то, чтобы трепать языком. Сулик на обеде отсутствовал.