для королевства или нет, — пошутил в конце, чтобы поднять настроение супруги. Она улыбнулась.

— Тэлман… расскажи, — попросила.

Поймал ее ладонь и поцеловал прохладные пальчики.

— У мамы были теплые руки, она много играла на флейте и любила петь. Она была как фея… Неудивительно, что отец так сильно ее полюбил. Но мама от рождения была некрепким ребенком. Меня выносила, и то не так легко, как хотелось бы, а двойню — и подавно. Моя двоюродная сестра рождена от ее двойняшки, моего дяди. Но — возможно, ты слышала — он погиб еще будучи молодым…

Роза кивнула:

— Слышала, но не знала, что у него есть дочь…

— Да, ей было всего семь, и она плохо помнит отца, а я помню хорошо. Самое ужасное — он умер вслед за мамой. Сначала я злился, не хотел видеть Эльмиру и Томми. Отец уже держался из последних сил, он как мог дорастил меня до шестнадцатилетия. Однажды я спрятался ото всех, читая книгу, и тут увидел, как ползет Эльмира… а вслед за ней — Томми. Хотел было уйти, но… взгляд маминых глаз, цветные пряди маминой магии… И я понял: это последнее, что она мне оставила, последние ее частички. С тех пор я проводил с ними как можно больше времени — настолько, насколько мог выделить. А после умер и отец. От тоски. Я знал, что он не протянет долго без нее. Роза…

Увидел, как по ее щекам текут слезы, и поспешил стереть их.

— Очень грустно, — обвила мою шею руками и прижалась.

— Мне помог регент, — продолжил я.

— Регент? У тебя был регент? Но ведь ты правил с шестнадцати.

— Был, но втайне. Многие этого не поняли бы. Сама понимаешь, почему. Регентом был отец Рэна.

— Отец Рэна? — вновь удивилась Роза.

— Да, и кое-кто из его врагов прознал об этом. Попытались… В общем, он погиб.

— Кошмар, — выдохнула моя королева. — Тэлман, у тебя одни смерти до восемнадцати.

— Да, я многих потерял. Но благодарен другу, что он остался со мной.

— Отец рассказывал, что обучает пятерых мальчиков и что один из них король.

— Все верно. Так меня растили. Чтобы защитить. И не только меня. Рэн, Давид, я, Сивильс и Кристоф. Сивильс погиб тогда же, когда и регент — его перепутали со мной. Он был ярко-рыжий, поэтому неудивительно. Он часто выручал меня, заменял на различных мероприятиях. Больше всех. Вот и попал под удар… А с Кристофом ты сегодня познакомишься, он тоже недавно женился, его жена — одна из невест отбора.

Роза слегка задумалась:

— Кажется, я припоминаю историю о том, как она подумала, что выходит замуж за короля…

Я рассмеялся.

— Все верно. У них вышла запутанная история. Кристоф войдет в совет первого ранга как глава сектора здравоохранения. Он прекрасный лекарь. К сожалению, из-за данного отцу обещания и договора между его семьей и еще одной, он не мог вступить на эту должность ранее.

— Но как вы росли?

— Еще до моего рождения отец отобрал семьи из круга своих доверенных лиц. Сыновья в основном были со мной, и их матери занимали также должное положение при дворе. В отличие от меня, на моих приближенных были тайные амулеты, зачарованные королевской магией. И мы все либо принимали одну внешность, либо менялись. Представь, твой отец обучал одинаковых мальчишек, правда, характер у всех совершенно разный. Сивильса вычислили, когда он был без амулета, поэтому и подумали, что он точно наследник… Конечно, можно было бы убить всех пятерых, но не все так просто. На больших мероприятиях мы меняли внешность абсолютно на разную, обменивались ею, принимали облики других мальчишек. Вычислить было крайне трудно. И в свет мы выходили редко, и только после двенадцати лет. А так… мы росли, нас обучали люди, давшие самую жесткую клятву верности. В итоге, у меня всегда были верные друзья, и мы друг друга могли легко увидеть без магии.

— Я рада, что ты рос не один.

— Одиночеством я точно не страдал. Отец еще умудрялся привозить мне разных леди в надежде, что вдруг я найду свою суженую раньше. Бедные девочки, мы лихо над ними шутили…

Роза улыбнулась.

— Рэна чаще всего принимали за наследного принца, если говорить про детство, так как он потом жалел наших гостей.

— Значит, отбор начался намного раньше, — сделала вывод Роза, а после нахмурилась. — По-моему, с вашего детства ничего не изменилось — вы все также забавлялись с несчастными девушками — изменился только возраст…

— Не совсем, Роза, — тут же прищурился я и постарался объяснить, — я не был заинтересован в отборе, он меня мало волновал, пока я не встретил тебя. Чувствовал, что все не то…

В дверь постучали и на пороге показалась Эрсела.

— Пора собираться, Ваше Величество, — улыбнулась она, а после увидела, что еда не тронута. — Как же так?! Ваше Превосходство, вы совсем не поели!

— Эрсела, — остановил я ее, — приходи через час.

— Как час? — тут же удивилась и воспротивилась мадам. — Ваше Величество, но…

— Опоздаем, нам можно, — и указал на дверь.

Она тяжело вздохнула, хитро осмотрела нас, но вышла.

— Пожалуй, тебе вправду пора поесть, — заметил я, притянув тарелку ближе к Розе.

Следующий час мы ужинали, я рассказывал смешные истории из детства, которые помнил. Роза улыбалась и подхихикивала на забавных моментах, ее настроение явно поднялось, чего я собственно и добивался. Не хочу, чтобы она переживала по поводу случившегося на коронации. А еще я был благодарен ей за этот разговор. Мне стало гораздо легче, после того как поделился. Раньше я ни с кем не мог так откровенно говорить…

— Боюсь, что с таким папочкой наши дети будут еще те проказники. Даже по рассказам ясно, что ты был неугомонным ребенком.

— Роза, ты тоже совсем не паинька, характер далеко не из простых, — не остался в долгу.

Роза стрельнула глазами, но промолчала. Я же посмеялся, дразня ее.

**

Роза

За бал я не так переживала, особенно после общения с Тэлманом. Эрсела, которая жутко торопилась из-за нашего опоздания, немеренно суетилась вокруг меня. Платье на бал надела другое, из новых фасонов с высокой талией — как раз все узнают о наследнике.

Когда мы спустились в зал, где проходило торжество, гости уже вовсю танцевали. Мы опоздали, но не намного, где-то на полчаса.

Музыка стихла, и церемониймейстер объявил о нас. Тэлман провел меня через центр к тронам, помог подняться и держал за руку, пока не села.

Мне понравилось, как украсили зал — в цветах белых гортензий и фиалок — очень празднично