— Проверь помощника епископа.

— Уже. Он как раз принес книгу… Хотел попросить у вас разрешение поговорить с тремя остальными, — глухо отозвался Рэн.

Я задумался, это значит, что замешан кто-то из трех… Лилит давала мне клятву, Марта без ума от Розы… И тем более это не может быть Эльмира. Вот бездна!

— Аккуратно, и начни с Лилит, — сказал сквозь зубы.

— Понял, — Рэн кивнул и вышел.

— Вполне возможно, что кто-то просто воспользовался ими, — предположил Давид.

— Скорее всего, так и есть, — согласился я, а после обратился к монаху: — Где находилась книга, до того как ее принес ваш помощник?

— В храме. Утром я специально ее подготовил, мой помощник приехал вместе со мной и принес книгу в комнату, которую ему указала прислуга.

— Понятно…

В любом случае, кто-то подготовился. Лилит не имеет магии, и заказать у мага заклинание у нее не хватило бы средств. Марта также не имеет магического дара, но она могла бы попросить какого-нибудь мага, однако для этого надо иметь образец письма. Остается Эльмира. У нее есть и образец, и магия. Но моя сестра просто не способна на такой поступок. Да и мотивов у нее нет.

— Эстер вовремя появилась, — проговорил я.

— Даже если бы не было столь фееричного конца коронации, все равно ваш поступок произвел сильное волнение. Теперь Ее Превосходство королеву Розалию принимают с вами на одном уровне. Вы положили ее руку на скипетр правления! — епископ явно был под впечатлением.

— Я не мог стоять и ждать, пока пройдут десять минут и моей супруге станет плохо. И о том, что поставил ее перед всеми на равных правах с собой, не жалею. Хотя и не думал о подобном варианте ранее.

— Это, действительно, было очень впечатляюще, — поделился Давид, — пожалуй, тот, кто решил подставить нашу королеву, лишь помог ей, пусть и неосознанно. Ситуация обернулась наилучшим образом.

Мы отпустили священнослужителя, и тот, простившись, поспешил удалиться.

Вернулся Рэн, сообщил, что передал задание своим людям, и те поговорят с Лилит и Мартой, а он лично пообщается с Эльмирой; а также, что к балу все готово и поставлена защита. Гости будут под наблюдением, и, возможно, нам удастся найти зацепку — ведь приглашенных на бал очень много.

— Вернусь к происшедшему на коронации. Думаю, это пакость кого-то, кто просто хотел поставить королеву в неловкое положение. Я решил перепроверить всех бывших невест отбора. И еще один момент… — замялся слегка Рэн.

— Что еще? — посмотрел на него с предчувствием нехорошего.

— Вы не заметили, кто стоял рядом с госпожой Изовэль Герт-Альской?

— Нет, мне, вообще, не до этого было.

— С ней была леди Римна Эсли.

— Что?! — опешил от его ответа. — Как она прошла? И почему ее, вообще, пропустили?

— Все дело в том, что она пришла вместе с вашей бабушкой. Та лично ее пригласила и, встретив, провела во дворец.

Ничего не понимаю.

— Зачем моей бабушке встречаться с Римной? Разве они были ранее знакомы?

— Полагаю, что да — мадам Герт-Альская много раз присутствовала на одних дворцовых мероприятиях с Римной и моей супругой — но постараюсь уточнить этот вопрос.

— Возможно, они просто сблизились как раз благодаря этим встречам. А возможно, мадам Хольская представила свою подругу перед бабушкой короля, — предположил Давид, — зарекомендовала ее. Ведь мадам Герт-Альская не в курсе ваших связей. Других причин просто не представляю…

Все смешалось в какую-то кашу… И Римна, как рыба, каждый раз ускользает.

— Ладно, — сказал с легким раздражением, — поговорю с бабушкой сам и попрошу ее впредь не приглашать леди Эльсми-тьер во дворец. Давид, после бала назначь день свадьбы Римны с кем-нибудь из списка. Мне все равно с кем, главное, чтобы она пребывала подальше от дворца и столицы.

— Я уже поговорил с графом Альтиском. Ему она понравилась, поэтому проблем с женихом не будет.

— Какие там проблемы?! — усмехнулся. — С таким приданным, будь у нее возможность иметь троих мужей, все трое согласились бы на ней жениться. В деньгах не обидели — все выплатили, как и обещали… — мелькнула мысль… — Кстати, об этом. Рэн, пригрози Римне, что раз она идет поперек слова короля, то ей придется вернуть часть тех денег, которые ей выплачивались во дворце. Она нарушает договор, и уже не первый раз, и если предупреждения не помогают, значит, будут штрафы. Посмотрим, как она отреагирует на это.

— Боюсь, что ей нужно совсем не это, — устало выдохнул Рэн.

***

Ближе к вечеру я зашел к Розе — мы спланировали совместный ужин, после которого отправимся на бал.

Эрсела переделывала прическу, а ее помощницы готовили вечернее платье. На балу мы объявим о будущем рождении наследника. Пока решили не афишировать, что будет двойня.

Эрсела, увидев меня, поспешила закончить с приготовлениями, а личные служанки моей королевы в этот момент уже заносили ужин.

— Я пока вас оставлю, — сообщила стилистка, — но на ужин у нас не больше сорока минут.

Она махнула рукой, и ее помощницы тут же пошли за ней.

Моя Роза поднялась и подошла ко мне, такая уютная в домашнем халате.

— Как ты? — спросил. — Сильно устала? Хорошо ли чувствуешь себя после случившегося?

— Все нормально, успела отдохнуть. И со мной все хорошо.

Я поцеловал ее в щеку и пригласил сесть.

— На бал прибудет моя двоюродная сестра по маминой линии и ее семилетний сын, мой племянник. Они живут в Южном Море, только сейчас смогли приехать, и то, благодаря порталам.

— Оооо, — улыбнулась она, — еще сестра… С моей стороны должны были подъехать бабушка с дедушкой, но, честно говоря, не знаю, успели ли они.

— Успели, — улыбнулся.

— Очень давно с ними не виделась. Дедушка решил покорять разные моря, после того как мама выросла, и бабушка, естественно, отправилась вместе с ним. Тэлман, я хотела тебя спросить… — Роза замялась. Раньше она так себя не вела, обычно моя розочка более уверенная. — Ты пропал в прошлый раз, когда услышал, что я играю на флейте…

Настроение упало. Но я понимал, что Розе нужно объяснение. Да и в любом случае рассказать придется.

— Мама играла на флейте, — начал я, вспоминая сентиментальные моменты детства. — Та жизнь, до ее смерти, была будто совсем другим миром. Я уже и забыл, что это такое — быть ребенком и видеть ее лицо…

— Прости, — услышал тихий шепот.

— Тебе не за что извиняться. Наоборот, я услышал мелодию и вспомнил то многое, дорогое, что забыл. Мое сердце давно очерствело. Но, как ни странно, любовь к тебе и твоя любовь смягчили меня. Пока не знаю, хорошо это