В китайских и арабских источниках столица империи Шривиджая описывается как самый обычный город. Археологи безуспешно искали ее развалины по всей Суматре почти целое столетие. В конце концов был сделан логичный вывод, что постоянная столица как таковая в империи, вероятно, отсутствовала. Пожалуй, «оседлыми» были только сооружения из кирпича для подношений Будде. Правитель же вел кочевой образ жизни и перебирался на новое место, если возникала угроза нападения или бури.

Для существования империи были принципиально важны каноэ. Правители отправляли посыльные лодки вверх по течению рек, наказывая прислать людей для очередного похода, и местные вожди с воинами на своих каноэ добирались до столицы к условленному сроку. В отлив гребные лодки преодолевали 50 миль (80 км) вниз по течению всего за несколько часов. Около 900 года один арабский путешественник воочию наблюдал, как флот из тысячи лодок собрался на призыв верховного правителя.

В эпоху господства империи Шривиджая океан пересекали самые разнообразные суда. Один тип конструкции, о чем уже говорилось, применялся в Юго-Восточной Азии. Другим типом была доу – судно из досок, связанных вместе кокосовыми волокнами. Благодаря гибкости корпусов, доу обычно не разваливались, если их выбрасывало на скалы. Основными центрами строительства доу были Аравийский полуостров и Африканский Рог, а плавали на них преимущественно торговцы-мусульмане.

Нам известно, что представляли собой доу около 800 года, поскольку археологи отыскали затонувший корабль длиной шестьдесят футов (18 м) и весь его груз у побережья индонезийского острова Белитунг, к западу от портового города Палембанг. (Современная копия, «Драгоценность Муската», изготовленная по образцу корабля из Белитунга, выставлена в музее Сингапура, а недавно ученые обнаружили еще одно судно – в Фаном-Сурине – длиной 115 футов, или 35 метров, чуть более позднее по дате строительства.)

Поскольку корабль из Белитунга разграбили минимум за год до проведения полноценных раскопок, а то, что осталось после воров, продали правительству Сингапура за 32 миллиона долларов, некоторые археологи говорят: мол, любые выводы по данным этих раскопок следует считать необоснованными. По мнению этих ученых, действия сингапурского правительства способствовали поощрению вненаучного интереса к находке, пускай местные власти привлекли к раскопкам не только профессиональных археологов, но и индонезийских военных, чтобы помешать дальнейшему расхищению национального достояния. Игнорируя тот факт, что в этой географической области вообще очень много затонувших кораблей, которые никто не охраняет, критики под благовидным предлогом добились отмены выставки находок с корабля в музее Саклера (подразделение Смитсоновского института) в 2012 году. Тем не менее, несмотря на свою мнимую озабоченность «ненадлежащим» обращением с находками, эти критики признают подлинность найденных артефактов.

Корабль из Белитунга построили из африканской древесины и обвязали веревками на Аравийском полуострове, возможно, недалеко от Омана, где по сей день все еще строят доу. Затонул он после 826 года (на одном глиняном сосуде из груза указана эта дата). Корабль перевозил большое количество изделий из железа, серебряных слитков, золотых сосудов, бронзовых зеркал и керамики – типичный китайский экспорт того времени. Правда, обилие керамики удивило даже опытнейших археологов, ведь удалось найти шестьдесят тысяч малых блюд, обожженных в печах Чанша (современная провинция Хунань).

Отдельные керамические поделки выглядят так, будто на них имеется арабская вязь, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это не аутентичная арабская письменность, а ее подобие. (Специалисты говорят о «псевдоарабском письме».) Желание китайских ремесленников торговать с империей Аббасидов было столь велико, что кое-кто из них воспользовался аббасидской керамикой как образцом, но знание гончарами арабского оставляло желать лучшего, так что тексты полны ошибок. Впрочем, это нисколько не мешало китайцам массово производить керамику для мусульманских потребителей, которые ценили китайские товары за качество: посуда была почти прозрачной, а тонкие стенки сосудов звенели, если по ним постучать.

Под угрозой разорения из-за китайского импорта аббасидские гончары придумали после 750 года новую технологию, так называемую люстровую керамику. На предварительно обожженную глазурь, которую делали ранее, стали наносить второй слой (люстр) с серебром и медью. Горшки с люстром приобрели блеск и стали привлекать покупателей – во всяком случае, их охотно выменивали на побережье Восточной Африки. Тем самым аббасидские гончары сумели сохранить за собой долю рынка, но все же люстровые копии не могли сравниться со сверкающей китайской керамикой, обжигавшейся при высоких температурах. Словом, глобализация тогда действовала по тем же законам, что и сегодня.

На корабле из Белитунга также везли некоторые «люксовые» товары, в частности четыре кубка и три блюда из чистого золота. Один из кубков – крупнейший золотой артефакт классического Китая, когда-либо найденный за пределами страны. Отметим и керамический сосуд с широким горлышком, высотой более одного ярда (1 м), с резным изображением дракона, из пасти которого лилась жидкость. Перед нами предметы искусства самого высокого качества, имевшие хождение в высших слоях китайского общества, и эти артефакты столь тщательно изготовлены, что, возможно, они представляют собой дары императора династии Тан исламскому правителю – быть может, в ответ на товары, привезенные в качестве дани. Или же эти предметы перевозили на Ближний Восток для продажи либо в дар кому-то еще.

Поскольку по дизайну керамики понятно, что судно направлялось в исламский мир, можно допустить, что пунктом его назначения были Басра или Оман. Покинув Гуанчжоу в период с декабря 826 года по конец марта 827 года (или, возможно, год или два спустя), судно поймало попутный муссон в южном направлении. При нормальных обстоятельствах злополучное судно совершило бы переход от Гуанчжоу в Белитунг менее чем за месяц. Миновав Малаккский пролив, оно должно было дождаться смены ветров, прежде чем выйти в Индийский океан.

Корабль из Белитунга – отнюдь не единственное судно, тип которых позволял торговать на большие расстояния. Прочие варианты конструкции – всего одиннадцать различных типов, если быть точным – изображены на барельефах всемирно известного храма Боробудур (Центральная Ява). Каменные барельефы, демонстрирующие торговые суда с оснасткой, содержат больше сведений о кораблестроении в Юго-Восточной Азии, чем любые другие современные им изображения. В нескольких минутах ходьбы от храма расположен музей Самудра Ракша, и в нем экспонируется морское судно, восстановленное по «чертежам» из Боробудура. Это судно успешно совершило плавание на Мадагаскар в 2003–2004 годах.

Боробудур возвела династия Шайлендра, которая была связана брачными узами с правителями Шривиджая и которая снабжала империю Шривиджая рисом, важным товаром и средством пропитания моряков, дожидавшихся смены ветров.

Боробудур считается самым большим в мире буддистским памятником. Датируемый приблизительно 800 годом и возведенный целиком из камня, этот девятиуровневый храм возвышается над землей на 100 футов (31,5 м). Нижний уровень памятника ушел под землю еще во время строительства, возможно, из-за извержения вулкана или землетрясения. Этот слой изображает ад для тех, кто не соблюдает буддийские заповеди. Сегодня посетители начинают осмотр с уровня земли и движутся по кругу, обозревая каменные барельефы. Затем поднимаются по лестнице на следующий уровень, где процедура повторяется. Нужно пройти три мили (5 км), чтобы осмотреть все каменные барельефы с 1460 изображениями. Большинство посвящено прежним существованиям Будды. На одном Будда предстает моряком, потерпевшим кораблекрушение и угодившим на остров, населенный женщинами-людоедками. На другом Будда спасает корабль от бури и морского чудовища.