Гектор врезался в стол перед ним. Изъеденное жуками дерево скрипнуло под его весом и сломалось, а Гектор повалился на землю в кучу древесной трухи и пыли. Дождь из бусинок и ракушек рассыпался по полу.

Мгновение Беру смотрела на это, пока Антон не повернулся, не схватил ее за запястье и не потащил к лестнице.

– Пойдем!

Вместе они сбежали по узким каменным ступеням, через ход, ведущий в разрушенный санктум.

– Спасибо, что вернулся, – сказала Беру, переводя дыхание и натягивая пальто.

– Мне показалось, что это подходящий момент, – сказал Антон, когда они повернули и вышли в мавзолей. – Прости, что я… ну, ты знаешь.

– Ты можешь это исправить – отведи меня к Эфире.

– Что? – сказал Антон. – Мы не можем туда вернуться.

Беру резко остановилась, из-за чего он тоже замер.

– Я не могу просто так оставить ее!

– Может, та камера – самое безопасное место для нее, – сказал Антон. – У того мечника нет доказательств, что она Бледная Рука. Вот почему он искал тебя. Лучше всего держаться подальше от цитадели.

Антон был прав. Если Беру придет туда, то Гектору даже не надо будет заставлять ее ничего говорить. Одного взгляда на темный отпечаток на запястье хватит, чтобы все поняли, что Эфира не только Бледная Рука, но и некромант.

– Тебе нужно убраться как можно дальше отсюда, – сказал Антон. – Если они не смогут доказать, что Эфира Бледная Рука, то им придется ее отпустить.

Из крипты послышались звуки быстрых шагов. Гектор следовал прямо за ними.

– Сейчас же выбирайся отсюда, – сказал Антон. Его широко распахнутые глаза были прикованы к лестнице, по которой они только что поднялись.

Запустив руку во внутренний карман пальто, Беру достала билеты на поезд.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, – серьезно сказала она, протянув один из них Антону. – Найди способ передать его Эфире.

Антон взял его.

– Не могу ничего обещать, но постараюсь. А теперь иди!

Беру повернулась и побежала к зияющей дыре в стене, некогда бывшей дверью. Не оглядываясь.

АНТОН РАЗВЕРНУЛСЯ, когда противоречивая эша Наварро врезалась в него. Ярость стекала с паладина, как дым, когда он появился из лаза и вышел в затемненный санктум.

– Где она? – требовательно спросил он, пока его взгляд метался по разбитым плиткам и почерневшим реликвариям. – Куда она пошла?

Антон сделал вдох и остановился, заслонив выход. Беру может успеть выбраться из города, если он выиграет ей еще немного времени. По крайней мере это он ей был должен.

– Ты не знаешь, что делаешь, – сказал Наварро. – Отойди.

– Она невинна.

– Невинна? – повторил Наварро. – Ты не знаешь, что она такое, не так ли?

Антон не ответил.

– Девушка, которую ты зовешь невинной – создание смерти, – сказал Наварро. – Неупокоенная. Возвращенная к жизни сестрой.

Это казалось невозможным. Неупокоенные из историй, пугающие существа, некогда опустошившие королевство Херат под командованием короля-некроманта.

Но ведь Беру и Эфира искали Чашу Элиазара, артефакт, наделивший короля-некроманта такой силой, чтобы создать армию нежити. Зачем им это, если слова Наварро неправда?

Наварро глянул на руку Антона.

– Что это?

Антон крепче сжал билет, который Беру отдала ему всего пару мгновений назад. Он хотел спрятать его, но Наварро выхватил его быстрее, чем Антон успел отреагировать.

– Тель Амот, – сказал Наварро, смотря на билет. А потом пробормотал себе под нос: – Почему она едет туда?

Антон постарался выхватить билет. Наварро без усилий бросил его на землю.

– Спасибо за это, – сказал он, убирая билет.

– Ты же сказал, что не навредишь ей. Ты сказал, что ей ничто не навредит.

Наварро уставился на него сверху вниз.

– Ты слышал, что я сказал? Она неупокоенная.

– И что? – Слова слетели с губ Антона, прежде чем он успел их остановить. – Ты убьешь ее просто за то, кем она является? За то, что не являлось ее выбором?

Глаза Наварро сверкнули, он двинулся на Антона.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Отойди, – сказал Наварро. – Несмотря на то, что ты выкинул на лестнице, я не хочу тебе навредить.

Антон не двигался с места.

Наварро отступил назад.

– Если не сдвинешься, – сказал он, с лязгом медленно обнажая меч, – то я тебя заставлю.

Солнечный свет блестел на краю лезвия.

И тут, сквозь страх, пронзающий его вены, словно лед, Антон почувствовал это. Эшу, преследующую его с того утра в бухте. Ту, что снова нахлынула на него, когда он сидел запертым в цитадели. Теперь она была ближе, чем тогда, почти ощущалась в комнате. Наварро и меч в его руке словно слились с фоном, пока эша вибрировала вокруг Антона.

Он снова посмотрел на Наварро и увидел, что тот смотрел вперед, все еще выставив меч, на его лице отражалось замешательство. Мгновение Антон думал, что каким-то образом Наварро тоже почувствовал эшу, но потом шум спешащих шагов раздался со стороны портика, а за ним последовал голос, эхом отдающийся в санктуме:

– Гектор!

Наварро чертыхнулся, убирая меч. Через секунду он схватил Антона за тунику и отбросил назад к полуразрушенному бортику омута провидцев. Антон споткнулся, схватившись за скользкий камень, чтобы удержать равновесие. Эша становилась все сильнее, словно надвигающийся шторм.

– Гектор!

В проеме санктума появился второй мечник, темноволосый и плотно сбитый, его меч оставался в ножнах. Свет, льющийся через порог, делал размытыми контуры его фигуры, и она светилась. Это выглядело совсем нереалистично.

Мечник повернулся, взглянув на Антона, и этот взгляд пронзил его, как струя пламени.

Антон едва держался на ногах. Он не мог отвернуться от мечника, не мог помешать своему Дару вырваться и почувствовать его эшу. Ту же, что он почувствовал в бухте и в камере, только теперь она была прямо здесь, наполняя санктум бурной силой и затягивая его Дар в сердце шторма.

Каждая частичка воздуха вокруг него напряглась, словно весь мир изменился и перегруппировался, оставив их в центре. Дар Антона гудел в его теле, пульсируя, отражаясь от потоков эши мечника. Словно она звала его, тянулась к нему. Словно она его узнала.