Кроуфорд пришел к нему через неделю после того, как была убита Джоселин. Рики было уже все равно. Бороться казалось бессмысленным. Что бы ни задумал в отношении него главврач, страдать придется в одиночестве, потому что теперь, когда их разделили и сломили, надежды на побег больше не было. Единственное, что его изумило, так это холодная отстраненность главврача. Рики ожидал торжества, ожидал злорадства.

– Среди всех возможных результатов, которые я прогнозировал, – начал главврач, стоя поближе к двери и подальше от пациента, – этого точно не было.

– Уйдите, – пробормотал Рики, отворачиваясь к окну и глядя на лужайку. Иногда мимо проезжала машина, и в груди на мгновение вспыхивала надежда. Но эта крошечная искра затухала так же быстро, как и возникала. – Я не желаю с вами разговаривать. Я не желаю играть в ваши тупые игры. Смерть Джоселин вас, похоже, ничуть не волнует.

– Боюсь, что я не могу оставить тебя в покое, – ответил главврач. Он говорил сквозь зубы, как будто каждое слово давалось ему с большим трудом.

Рики сник, пытаясь подготовиться к тому, что ожидало его дальше. Видимо, снова стул, возможно, очередная попытка заставить его подчиниться. Ну и ладно. Он все равно уже признал свое поражение.

– Уйти придется тебе.

Рики застыл. Он снова прокрутил его слова в голове. Когда до него дошел их смысл, он обернулся к Кроуфорду и смерил его презрительным взглядом:

– Решили от меня избавиться? Каким образом? Инспекция закончилась, и вы расхрабрились? Можете сколько угодно прятать концы в воду, но они вернутся и в следующий раз что-нибудь обнаружат. Вам не удастся вечно скрывать от всех то, что представляет собой это место.

– О, к сожалению, я имел в виду совсем не это, – холодно ответил главврач. – Ты уезжаешь. Твоя мать вернулась за тобой, и я не могу удерживать тебя против ее воли.

– Вы лжете.

Он не хотел этого говорить, но ему больше ничего не оставалось. Это просто не могло быть правдой. Это была очередная ложь. Главврач вообще ни на что больше не был способен, кроме как на очередную ложь.

«Но он не солгал насчет Дэнниса, верно? Он был опасен. Он был убийцей, но ты не прислушался, и теперь Джоселин мертва».

– Вставай.

Главврач отступил в сторону, потому что дверь открылась и в палату торопливо вошла медсестра. После беспредела, устроенного Дэннисом, бóльшую часть персонала заменили. Рики никого не узнавал. Никто из них не демонстрировал дружелюбия, никто не пытался помочь, как это делала Джосс.

Рики встал, все еще не веря собственным ушам, и позволил медсестре себя раздеть. А затем начал помогать ей, выполняя давно забытые движения, необходимые для того, чтобы надеть свою настоящую одежду, одежду, в которой он сюда прибыл. Она комично висела на нем, словно сшитая для подростка на несколько размеров крупнее, чем он.

Медсестра вышла, так и не произнеся ни слова. Рики сжимался всякий раз, когда видел их бумажные шапочки. Они напоминали ему о Джоселин – о том, как он всякий раз с надеждой поднимал голову, когда она входила в его камеру. Главврач жестом пригласил его выйти в коридор и замер в ожидании. Рики направился к двери. Он не держал голову высоко и, проходя мимо главврача, даже не взглянул в его сторону. Все еще нельзя было исключать того, что это какая-то уловка.

– Не считайте, что вы выиграли, мистер Десмонд, – прошипел Кроуфорд, когда Рики поравнялся с ним. – Вы, может, и уедете, но мы вас не забудем. Я побывал у вас в голове. От этого избавиться невозможно. Бежать от собственного рассудка некуда. Ага, а вот и они.

Рики едва не врезался в людей, которые шли по коридору навстречу ему. Один из них был высоким мужчиной с волосами пшеничного цвета, похожий на главврача. Его брат. Рядом с ним шел мальчик младше Рики с такими же пшеничными волосами, только они вились. У него было искреннее, открытое лицо, и его не портили суровые скулы, которые, похоже, были их характерной семейной чертой.

– Я рад снова тебя видеть, племянник, – произнес главврач, приседая, чтобы поприветствовать мальчика. – С тех пор как я в последний раз тебя видел, Дэниел, ты очень подрос.

Мальчик поднял глаза на отца и, нахмурившись, попятился.

– Видишь, нас даже зовут одинаково, – добавил главврач. – Так что мы с тобой подружимся.

– Ты в этом уверен? – поинтересовался его брат.

Рики шел дальше по коридору. До него донеслось еще несколько слов, прежде чем он утратил нить разговора. По его спине пополз холодок, и он не знал – бежать скорее отсюда или броситься назад и предостеречь этого бедного мальчика.

– Он будет здесь в хороших руках, – с усмешкой произнес главврач. – В конце концов, в наших жилах течет одна кровь.

Бутч за ним не приехал.

В вестибюле Рики ожидала мать, выкручивая сумочку, как губку для посуды. Она снова была одета в платье в подсолнухах, которое носила лишь по особым случаям. Идя по длинному коридору, Рики в отчаянии обшаривал его взглядом, пытаясь заметить хоть какие-то признаки присутствия Кэй. Он не мог уехать без нее. Для него не было будущего за стенами Бруклина, если рядом не будет Кэй.

– О мой чудо-мальчуган!

Мама не стала дожидаться, пока они выйдут из вестибюля. На этот раз, когда она его обняла, это было по-настоящему и очень приятно. Ее слезы снова увлажнили его лицо, и он обнял ее в ответ.

– Ты тут хоть что-нибудь ел? – растерянно спросила она, отстраняясь и всматриваясь в его лицо. – Рик, милый, ты так похудел.

– Это всего лишь побочный эффект от назначенных ему лекарств, – непринужденно вмешалась сестра Круз, видимо, заменившая сестру Крамер. Она закончила оформлять выписку Рики из лечебницы. – Я поручу сестре Эдмондс подготовить для вас рецепт.

– Да, – согласилась мама, лишь мельком взглянув на нее. Эта медсестра была гораздо моложе, чем Крамер, и гораздо мягче. Рики понимал, что с таким характером она ничего не сможет противопоставить главврачу и он подомнет ее под себя. – Да, спасибо. Спасибо за все, что вы сделали, но моему сыну пора вернуться домой.

– Разумеется, это ваше право, миссис Килпатрик, хотя я не советовала бы пока что лишать нас возможности позаботиться о нем.

– Мне очень жаль, что вы так думаете, но я слышала в новостях о проверке. Мне… я встревожилась, узнав такое… Я буду чувствовать себя намного лучше, зная, что Рики дома, с нами. Я уверена, вы меня понимаете.

Сестра Круз со вздохом наклонила голову:

– Да, пожалуй… Я понимаю.

– Когда мы были здесь в прошлый раз, главврач так уверенно говорил о том, что Рики уже намного лучше, что мне и в самом деле кажется, что пора уже забрать его домой. Так у него будет время подготовиться к началу учебного года, – спокойно произнесла мама, хотя ее голос дрогнул.

Рики помалкивал. Он не собирался говорить, что со школой покончено и с ней тоже. Он уедет, и скоро, но пока что было необходимо, чтобы она вытащила его отсюда.