— Так вы разрешите мне лечиться амбулаторно? — Даша с надеждой посмотрела на врача.

Так часто смотрят на нее больные СПИДом, ища поддержки и помощи, а она, доктор, знает, что помочь им трудно, а то и просто невозможно.

— Если есть деньги и возможности.

— Возможность есть! — обрадовалась Даша, поняв, что сможет и дальше радовать больных хосписа цветами и чтением стихов.

«Радуется так, словно ей только что сказали, что этот диагноз — ошибка, что у нее не смертельно опасная болезнь, а легкая простуда и она сможет перенести ее на ногах», — подумала врач и, улыбнувшись, сказала:

— Договоримся так. Вы лечитесь амбулаторно под моим наблюдением. Но если улучшения не будет — сразу ко мне в отделение. Возражения не принимаются.

— Спасибо вам, — горячо ответила Даша, словно благодарила за быстрое выздоровление.

Поход в аптеку практически опустошил ее кошелек, но на полный курс лечения денег все равно не хватило.

Вечером Даша решила позвонить родителям и попросить их помочь. Перекрестившись, она прошептала: «Боже, помоги», — и набрала номер.

— Мама, как вы?

Она услышала знакомый голос матери, и до боли защемило в груди.

— Потихоньку. Корова отелилась, телочка у нас. Картошка в погребе прорастать начала, надо обрывать ростки, а то сгниет.

— А папа как?

— Отец? И не спрашивай, — вздохнула мать. — Пить опять начал. Подкосила ты нас, дочка. Постарели мы за год, как за пять лет.

— Простите, — тихо сказала Даша, — я не хотела сделать вам больно.

— Как ты себя чувствуешь?

— Мама, мне надо срочно пройти курс лечения. У меня не хватает денег на лекарства. Сама знаешь, как сейчас все дорого.

— Что, дела совсем плохи?

— Не совсем. Но мне очень нужны деньги. Вы не могли бы помочь? Вы же знаете, мне больше не к кому обратиться. Я никогда не просила у вас денег, даже ребенком. Но теперь мне очень надо, очень. Кроме вас у меня никого нет.

— Я тебе не говорила, что у Сашки Русланчик гепатит подхватил?

— Нет. И как он?

— Еще лежит в отделении. Мы с отцом выслали кое-какие деньги на лечение.

Дашу от волнения бросило в жар. Она почувствовала, что последняя надежда начинает исчезать, как утренний туман при первых лучах солнца.

— Значит, вы не сможете мне помочь? — потухшим голосом спросила она.

— Я поговорю с отцом, пока он не надрался в стельку, — сказала мать, — а потом тебе перезвоню.

В томительном ожидании звонка от матери Даша вспомнила о человеке, который мог ей помочь, если бы она не выбросила тогда его визитку с номером мобильного. Когда-то Георгий Арсентиевич, отец погибшего парня-наркомана, сказал, что если ей понадобится помощь, то можно к нему обратиться. Он, по всей видимости, был человеком состоятельным, но в тот момент Даша и представить себе не могла, как будет когда-то нуждаться в материальной поддержке. Даже работая медсестрой, она имела поверхностное представление о СПИДе, о его коварстве и жестокости. Сейчас, повидав в хосписе пациентов со страшным диагнозом «СПИД», она воочию увидела различные его формы. Он, словно отвратительный червь, точил одних изнутри, у других вырывался наружу в виде фолликулитов, воспаления желез, карбункулов, парализовывал центральную нервную систему, прятался под скрытой формой пневмонии, провоцируя активность туберкулеза легких, поражал желудочно-кишечный тракт, съедал на человеке кожу различными поражениями, не щадил слизистую рта и даже половых органов, не обходил глаза и лишал зрения. СПИД не гнушался ничем. Он напоминал о своем присутствии постоянной болью, ни на минуту не давая забыть об ошибках людям, которые где-то споткнулись. Разница между ними была в одном: кто-то беспечно прожигал жизнь, а кто-то один раз допустил непоправимую ошибку. Но СПИДу было все равно, он не умел прощать.

Звонок, прозвучавший в тишине комнаты, заставил Дашу вздрогнуть. Мать пообещала, что завтра, прямо с утра, вышлет деньги. «Сколько можем», — сказала она, не назвав сумму. «Спасибо, мама», — выдавила из себя Даша сквозь слезы.

Возвращаясь с почты, Даша зашла в аптеку и оставила там все деньги, что получила от матери. Она решила пройтись пешком, подышать свежим воздухом, чтобы отвлечься от невеселых мыслей о том, что денег на полный курс лечения все равно не хватило. Была середина февраля, но оттепель и недавний обильный дождь смыли снег, а теплый ветер и яркое солнце высушили асфальт. Казалось, весна уже совсем близко. И даже глубокое небо было синим, прозрачным, без единого облачка, каким бывает только весной. Неугомонные воробьи весело прыгали у хлебного киоска, собирая крошки и ссорясь из-за кусочка хлеба, брошенного им сердобольной старушкой.

Даша завернула за угол здания из серого кирпича и с закругленными окнами еврейской синагоги и вдруг услышала чей-то голос, окликнувший ее по имени. Она обернулась. К ней бежала Светка. Все та же короткая стрижка, модная одежда, улыбка во весь рот.

— А я смотрю, ты или не ты… — запыхавшись, сказала Светка. — Вроде бы ты, но… ты как-то изменилась.

— А ты нет. Все такая же, — ответила Даша.

— Какая?

— Модная, веселая.

— Для печали и грусти я не оставляю места, — засмеялась Светка. — Жизнь прекрасна, вот я и радуюсь.

— Это хорошо. — Даша улыбнулась, но улыбка получилась какой-то натянутой и грустной.

— Ну, рассказывай. Где ты? Как ты?

— Как я? Нормально. Снимаю квартиру, работаю.

— Где?

— В хосписе.

— В хосписе?! — Светка округлила от удивления глаза с густо накрашенными ресницами, брови ее подпрыгнули вверх. — Ты что?! Там можно подхватить любую заразу… Ой, прости! Я, наверное, что-то не то сболтнула.

— Можно подхватить. Но ведь люди работают, и я тоже.

— Я бы не смогла, честное слово.

— Ну, а ты как? С Вениамином?

— Идея сделать из женатого мужчины холостяка показалась мне не совсем удачной. — Светка улыбнулась. — Тогда я передумала и приняла альтернативное решение.

— Какое же?

— Я подумала, что из холостяка сделать женатого гораздо проще и, представь себе, удобнее, — засмеялась Светка. — Вот, готовимся к свадьбе.

— Поздравляю. Надеюсь, выбор удачный?

— Поживем — увидим. А ты как? Не вышла замуж? — спросила Светка и замялась, глупо захлопала глазами, испытывая неловкость за свои вопросы.

— Ты хочешь спросить, вступают ли в брак больные СПИДом? — Даша гордо подняла голову. — Я отвечу: да! Эта болезнь поражает тело, но не душу. А душа остается прежней, она, как и у всех здоровых телом, умеет надеяться, любить и хочет быть любимой. Все как у всех, не считая коварной болезни, перед которой люди часто оказываются бессильными и беззащитными. Ты спрашиваешь, не вышла ли я замуж? Нет. Пока нет.