На какое-то мгновение Лиля даже подумала, что жить в подобном доме намного приятнее, чем в холодном и мрачном замке.

Пока она рассматривала картины на стенах, расторопные слуги унесли вещи на второй этаж, и Матильда, подойдя ближе, тихонько сказала:

– Миледи, вам стоит отдохнуть с дороги.

Лиля кивнула.

Новая комната выглядела очень милой и какой-то по-настоящему женской. Очаровательные подушечки на кровати, цветочный орнамент по краю скатерти, нежная вышивка на покрывале.

– Эта комната отличается от других, – подтвердила ее мысли Матильда. – Прислуга донесла, что лорд заранее прислал гонца и попросил подготовить все к приезду невесты.

– Так он для меня старался?

– Вряд ли у него есть еще одна невеста, – весомо заметила камеристка и, присев на свободный стул, вскинула голову. – Ну давай, спрашивай, вижу же, утерпеть не можешь.

– Ты знакома с императором? – Лиля произнесла это скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Нет, – ответила Матильда, разрушая все Лилины умозаключения.

– Как – нет?

– Лично я с императором не знакома.

– Но как же… Так ты не его боишься?

Матильда вздохнула:

– Да я не боюсь… Волнуюсь немного, но не боюсь. Если ты о том, что император может меня разоблачить, то нет, ты не права. Он и в глаза-то никогда не видел наследницу Златодола. А если и видел где, то только мельком и уже не помнит.

Лиля подозрительно глянула на подругу.

– А в чем тогда дело?

– Ни в чем особенном.

– Как это? Ты явно что-то скрываешь!

– Лиля, тут нет ничего такого, что касалось бы лично тебя, – строго осекла ее Матильда. – Я тебя успокоила, объяснила, что опасности никакой, а все мои эмоции, связанные с императором, к тебе отношения не имеют.

– О… Значит… Это то, о чем я думаю?

– Понятия не имею, о чем ты думаешь, но если это что-то некорректное, то будь добра, оставь свои домыслы при себе.

– Гм, значит, все-таки любовь…

– Лиля!

– Что? Куда ты пошла? Матильда! Зачем дверью долбить? Матильда! Черт. И что, я теперь должна сама все платья развешивать? Эх, Матильда, Матильда…

Камеристка хлопнула дверью и тут же пожалела о своей несдержанности. Леди не имеет права выставлять эмоции напоказ. Но эта невыносимая девчонка способна что угодно перевернуть с ног на голову, даже устои мира.

Пройдя дальше по коридору, Матильда вдруг вспомнила, что не удосужилась уточнить, какую комнату выделили для нее самой. Пришлось вернуться и спуститься на первый этаж в поисках пронырливых служанок.

Но в просторной и светлой гостиной обнаружился лишь Блай.

Матильда хотела было развернуться и уйти, как вдруг услышала голос лорда:

– Придется поторопить свадьбу. Уверен, император вызвал нас только ради этого.

Он стоял возле окна. Наполовину скрытый пышными шторами, камеристка его не сразу разглядела.

Здраво рассудив, что подобный разговор может быть весьма полезен, Матильда притаилась как мышка.

– И что ты скажешь? – проскрипел горбун, развалившись в кресле.

– Что готов жениться, как того требует его императорское величество.

Блай хмыкнул:

– Смирился с невестой?

– Честно? – Риккон провел пальцами по стеклу. – Ты верно говоришь, жениться все равно придется, так какая разница, на ком? Эта девушка либо другая. Златодольская наследница хоть для империи полезна.

– Дурак ты, – неожиданно выдал Блай. – Али забыл, что я недавно тебе рассказывал? Да плевал император на Златодол и на все, что с ним связано. Он невесту другу искал, а не чужие деньги подсчитывал. Ты не о стране думай, а к невесте присмотрись.

– Присмотрелся уже.

– И?

– Что «и»? – Риккон взглянул на горбуна. – Красивая, неглупая, но слишком свободная. И в словах, и в мыслях и – тем более – в действиях. Словно не у нас росла.

– Путешествовала много, привезла всяких бредней из-за рубежа. Ничего, перевоспитаешь.

– Яркая, сочная. Она умеет жить, не заботясь об условностях.

– Так я не понял: это хорошо или плохо?

– В том-то и дело, что не знаю. – Риккон потер лоб. – Для леди Чернолесья это слишком сложно, а для меня – слишком просто.

– Просто? – Блай рассмеялся. – Сумасшедшая девчонка – слишком просто?

– Я хорошо знаю подобных личностей.

– Опять сравниваешь невесту с матушкой? Не напрасно ли? Все люди разные.

– Люди-то разные, да эти две слишком похожи.

– Ты ошибаешься.

– Если бы… – Риккон опустился в кресло. – Видел, какое представление она мне устроила в лесу?

– Видел, как не видеть. Хороша-а.

– Вот скажи, девушка, которая вскоре станет полноправной владелицей моего края и матерью моих будущих детей, может позволить себе такое? Имею ли я право навязать людям такую хозяйку? А если, не допусти боги, я помру раньше, что будет? Она же пустит по миру Чернолесье! Да, понимаю, что жениться придется, но план с башней или подвалом никто не отменял.

– Неужто запрешь?

Лорд приподнял бровь:

– Сомневаешься? Я не хочу потом слыть рогоносцем. Ясно же, что ее согласие на брак – напускное. Деваться некуда, вот и ластится.

Горбун качнул головой.

– Ты уверен, что она и вправду замуж не хочет?

– Уверен. Она давно сказала, что ей нужен мой отказ, вот и старается его выбить.

– Какие-то способы у нее занятные, – протянул Блай.

– Позволь я тогда себе лишнее, уверен, она обернула бы это в свою пользу.

– Тебе лучше знать, но все же…

– Я слишком хорошо вижу, как мой отец мучается с матерью. Поверь, Блай, лучше предупредить, чем страдать от последствий.

Хорошо на свете жить, а хорошо жить – еще лучше! Именно с такими мыслями проснулась поутру Лиля.

Приехали, отдохнули, ночку переночевали, а теперь можно и к императору наведаться, к тому же, насколько ей известно, Риккон с Блаем побывали во дворце еще вчера. Так что нынешний день целиком отдан знакомству с наследницей Златодола.

Интересно, как ее встретит правитель? Придется ли по душе? Матильда слезно умоляла не позорить родной край, а Риккон обещал всевозможные кары, если невеста выкинет хоть что-то сверх того, что обговорено протоколом. И только Блай посмеивался.

Дворец вызывал восхищение.

О, сколько слов могла бы сказать Лилия, если бы идущий рядом лорд вовремя не заставлял приглушить экстаз, запрещая привлекать внимание щенячьим восторгом. Великолепная архитектура, неописуемое богатство, упоительная красота во всем, даже в самой незначительной мелочи. Просто мечта!