Только страх ваш един, а сами вы разорваны в клочья! И словаваши — лезвия, что режут на куски плоть вашу! Такова справедливость ваша, таковзакон, так поступает мораль ваша с вами!

Слюни, испражнения и желчь — вот плоды трудов ваших! Ибо неДругих осуждаете вы, ибо не Других наказываете, не Других пригвождаетебессилием воли своей, а самих Себя!

Страх — вот ваш крест, вот Распятый ваш, которому молитесьвы, вот он, Царь царей существа вашего! Ибо нет для вас Другого, не существуетЕго для вас.

Пустыня — вот она, подлинная обитель ваша! В одиночествесобственного страха вашего созижделась жизнь ваша, которая не жизнь есть, асмерть!

Как можете жить вы без нежности, без благодарности? Какможете не бояться вы, если так одиноки, как вы одиноки!

Ничего для себя не в силах человек сделать, ибо не для себя,а для страха своего он только и может делать. А потому Другой и есть подлиннаяжизнь ваша, а потому дорожить им — значит дорожить Жизнью!

Не об избавлении следует думать вам, но о Другом! Ибо Другойесть избавитель ваш от страха вашего. Только страшащимся внушает он страх, имстите вы Другому за страх свой, трусы! "Духом мщения" называете выконвульсии страха вашего и трепетание воли бессильной вашей!

А потому вот что сделали вы с Другим духом мщения своего:вы, страхом разъедаемые, обточили его алмазными лезвиями слов ваших, чтобыпохож он был на вас и тоже был трупом! Осудили его вы за инаковость, но итеперь еще продолжали вы бояться его, и бежали вы прочь с места кровавойрасправы вашей!

Вот что есть идеализм ваш — бегство! Так бегите ж, бегите отсвоего избавителя! Хочет Заратустра видеть, как сверкают пятки страха вашего!Ибо кто не хочет избавить себя от страха, тот не избавит! И нечего клеветать наЖизнь, судьи самих Себя!»

Твой Заратустра

Тегеран

Солнце привет тебе шлет из города, где мудрецы молчат, нежелая обманывать!

Тепло мне в городе этом и хорошо. Небо голубое здесь кажетсябелым, равно как и желтый песок. Света не бывает много!

Нет в городе этом, где хранят мудрецы свое молчание, нежелая лгать, ни высоты, ни глубины, ни плоскости: кажется, что времяостановилось здесь.

Точки отсчета делают нас зависимыми, что бы ни отсчитывалимы. Торопится только тот, кто отсчитывает. Но что считать человеку и кудаспешить?

Он точка своя отсчета, и он же последняя своя точка. Запределы себя не уйти, но надо ли пределом себя ощущать? Тот, кто видит границы,видит одни лишь границы!

Стоит ли уходить от самого себя, чтобы вернуться к себеСамому? Но нет же, выходят люди из себя самих и не могут дороги найти обратной.Не знают они, что нельзя покинуть себя Самого, но лишь позабыть о себе можно!Глупцами зову я тех, кто позабыл о себе, и глупость эта неведома эгоисту.

Вышедший за пределы себя Самого — вышел в ничто, и ничем онстановится. Тот, кто не знает, что все он делает для себя, тот думает, что вседелает он для других, но разве может ничто сделать что-то?

Если хочешь сделать ты для Другого что-то, должен ты знать,чего Другой хочет, и должен ты сам хотеть того же. Только так и можнопереступить границу, которая страхом установлена между двумя! Только так ипобеждается страх, только так и становится человек мудрым!

Какие же мудрости человека известны мне?

Моя первая мудрость для человека такая: если хочет человекбыть обманутым, то непременно его обманут!

Не пытайтесь образумить обманщиков, не пытайтесь вразумитьобмануться желающего: обе стороны на вас ополчатся!

Все, что вижу я, — обман, все, о чем думаю, —тоже.

Текст, каким бы ни был он, без подтекста не существует. Ивсегда больше подтекст текста своего, ибо в нем текста автор.

Автор — немая, но убедительная оппозиция своему письму, ибо,сам того не желая, смотрит он на текст свой со стороны.

Поэтому, если хочешь понять ты автора, должен ты идти кнему, но не искать его в тексте его, ибо нет его там!

Так же и с видимым, ведь видимое — тоже текст, с той лишьразницей, что два автора у него — это жизнь подлинная и ты, смотрящий.

То, что видишь ты — лишь оппозиция тебя жизни. Себя непытайся искать в видимом, а загляни внутрь Себя самого, там нет места дляплагиата, но не читай — ибо получишь видимое! А в видимом не больше ценного,чем в пузыре мыльном!

Желающие обманывать и обманываться анализируют тексты, теряясамих Себя, а потеряв себя Самого, ничего нельзя обрести!

Моя вторая мудрость для человека такая: несчастным нельзябыть без собственного на то согласия!

Несчастье — это чувство, его я переживаю. Но это неощущение, не то, что испытать можно. Для ощущений нужны мне события жизни, адля чувств вполне мне достаточно меня самого. Во мне разыгрываются трагедии, вомне празднуются победы — я их разыгрываю, а потому только я и созидательсобственного несчастья.

Боль страданию не тождественна, а ласка не тождественнасчастью. Здесь я решаю, какое ощущение каким переживанием станет. А потому еслия хочу страдать, то всегда найду для себя повод и буду несчастен. А если хочу ясчастливым быть — я им буду, и то несомненно!

Человеку даровано нечто, что из благодати сам он и превратилсебе в муку. Дано ему создавать то, чего нет в мире — ткань переживаний. Этополе взлетов его и падений, это дитя его и могильщик!

Животное, невинное животное, живущее ощущениями, не знаетгорок этих, а человек — творец их! Но кто может заставить его вечно падать,если не он сам? Счастье нужно созидать, а тосковать по счастью — значит неиметь стремления быть счастливым.

Мать всех трагедий — глухота человека к своим стремлениямподлинным. Ибо если спросить его, чего он хочет, он перечислит все, о чемдумает, но не ощутит ничего, что было бы подлинным его стремлением.

Если б человек желания свои ощущал, то был бы он человеком,но он чувствует только страх свой безмерный, способный задушить даже ветер!

Страдает человек идеализмом, слова проглотили стремленияего, погребли они человека, подобно руинам, и теперь разъедают его, словнонарывы. Как же теперь не бояться ему? Нелепо взывать о сочувствии, если нечувствуешь ты ничего, кроме страха!

Так что согласие на свое несчастье собственное человек даетсам, и Заратустра не будет его слову перечить, ибо слова — то, что губит,какими бы благозвучными они ни казались!

Третья мудрость для человека такая: боится лишь тот, кто неощущает Себя самого!

Физиологичен страх человека, но что ему угрожает? Нетреальных угроз человеку, ничто не угрожает ему, а случайности боятьсябессмысленно — ее не предугадаешь, на то она и случайность. А кто боитсяслучайности, пусть уж сразу отправляется в мир иной, все равно жизнь будет емув тягость!