придется разделить отряд. Вот только как сделать так, чтобы по обеим сторонам оставались люди, которым можно доверять? Зверолов не сомневался, что профессор и доктор пожелают обследовать противоположный берег, а оставлять часть отряда под командованием одного Джеймса Хоука ему не хотелось. После того, что произошло у пирамиды, Алан капитану не доверял. Его даже не смущало, что в этой ветви реальности Хоук еще не проявил всех своих отрицательных качеств. Да только где гарантия, что не проявит?

— Так, — без тени сомнения в голосе произнес зверолов. — На тот берег пойдут лишь добровольцы. Однако попрошу джентльменов не кидаться навстречу приключениям скопом. Кто-то должен будет остаться и с проводниками.

— Тоже мне, проводники! — фыркнул капитан. — Я не понимаю, зачем мы таскаем за собой этих лентяев?

— Если я правильно уловил вашу мысль, мистер Хоук, — раздраженно откликнулся Алан, — вы рветесь на противоположный берег?

— Мне все едино! — отмахнулся тот. — Дайте мне только уложить парочку этих ящериц, что бегают на задних лапах.

— Это варварство — убивать последних представителей вымерших видов! — возмутился профессор палеонтологии.

— Дженльмены, я прошу высказываться по существу, — пресек свару зверолов. — Вы, мистер Дарвин, остаетесь здесь или переправляетесь?

— Предпочитаю неизвестное известному, — пробурчал тот.

— О’кей! А вы, сеньор Фернандес?

— Я с профессором.

— Не сомневался. А вы, мисс Дарвин?

— Пресса всегда должна быть впереди!

— И вы меня не удивили, — с изрядной долей иронии произнес Алан. — Хорошо, леди и джентльмены, берите с собой людей столько, сколько сочтете нужным, и переправляйтесь. Остальные вместе со мною и капитаном будут следовать параллельным курсом. Помните, мы движемся в направлении основного лагеря у подножия плато!

Возражений не последовало. Из рядовых охотников корабельный врач взял с собой матросов. Это было логично. Пароходную команду не пугала перспектива замочить ноги. Из стволов молодого бамбука вырезали слеги. Матросы закатали штанины, вошли в воду и принялись прощупывать шестами дно. Остальные участники переправы последовали их примеру. Когда мисс Дарвин оголила стройные ножки, у всех белых мужчин, за исключением ее отца, перехватило дыхание. В этот миг зверолов готов был вызвать на дуэль каждого из них, включая простых матросов и солдат. Равнодушными к прелестям репортерши остались лишь индейцы, для которых даже полностью обнаженная женщина была рутинным зрелищем.

Как бы то ни было, но смелый поступок девушки воодушевил численно превосходящую, то есть мужскую, часть отряда. Если бы мисс Дарвин позволила, ее бы перенесли через мутный речной поток на руках. Однако никто не решился ей предложить это. По-счастью, переправа прошла благополучно. Оказавшись на другом берегу, группа под руководством сеньора Фернандеса помахала своим товарищам, что остались на противоположной стороне реки, и углубилась в заросли. Проводив их взглядом, Алан огляделся. Его вдруг поразила глубокая тишина, царящая окрест. Ни рева доисторических чудовищ, ни хруста перетираемой тупыми зубами зелени, ни треска сокрушаемых гигантами древесных стволов. Местная живность словно затаилась в ожидании какого-то события.

— Слышите? — невольно спросил зверолов у капитана.

— Ни черта! — откликнулся тот. — А что я, собственно, должен услышать?

— Вот и я тоже ничего не слышу, — проговорил Алан. — Зверье затаилось.

— Вам виднее, — хмыкнул кавалерист. — Вы же у нас «следопыт»[12].

— Будьте начеку, сэр! Не исключено, что скоро вам придется пострелять вволю.

— Давно пора!

Предсказание зверолова сбылось почти мгновенно. С треском раздвинулись заросли бамбука, и на берег реки вынеслась громадная тварь, какую охотники еще и не видели. Могучие ноги с толстыми ляжками легко несли груду мышц. На широкой груди были ханжески сложены крохотные для такой гадины двупалые «ручки», а над ними нависала массивная голова с пастью, оснащенной кинжалообразными зубами. Никто из охотников и опомниться не успел, не то что поднять ружья. Чудище мгновенно сшибло ударом исполинской лапы одного индейца и сомкнуло пасть на туловище второго.

Когда вдалеке раздались выстрелы, профессор Дар вин встревожился и хотел было вернуться к берегу, но доктор Фернандес лишь отмахнулся.

— Надо полагать, это капитан Хоук наконец дорвался до стрельбы, — пробормотал он. — Мне кажется, коллега, нам следует обследовать во-он ту ложбинку. Сдается мне, там пасутся какие-то животные.

— Вы правы, коллега, — откликнулся палеонтолог. — Давайте подберемся к ним поближе.

И они начали осторожно красться в указанном корабельным врачом направлении. За ними увязалась и репортерша. Матросы, которым никто не отдал приказа следовать за учеными мужами и девушкой, бросили свою часть поклажи, уселись на песок покурить, не выставив даже часовых. Это было роковой ошибкой, но пока они об этом не знали. Двое джентльменов в сопровождении леди не обратили внимания на то, что их люди остались на месте. Естествоиспытатели шли по следу. Четкие множественные опечатки вели в одном направлении. Без всякого сомнения, их оставило большое стадо сравнительно некрупных и, вероятно, растительноядных животных.

Вскоре они очутились на склоне ложбинки, на дне которой паслись забавные существа размером не больше взрослой домашней свиньи, чьи широколобые головы были украшены широкими костистыми воротниками. Животные срывали изогнутыми, как у попугаев, клювами побеги хвощей, смешно хрюкали и толкали друг друга в раздутые бока. Больше всего это напоминало веселую возню детенышей дикого кабана на лесной лужайке. Удивляла беззаботность этих животных. Они словно и не подозревали о множестве хищников, рыщущих в окрестностях.

— Поздравляю вас, коллега! — патетически воскликнул мистер Дарвин. — Вам довелось заметить стадо доисторических животных, известных ученым как protoceratops andrewsi, названных так в честь знаменитого Роя Чепмена Эндрюса, под руководством которого я имел удовольствие заниматься раскопками в пустыне Гоби, в Монголии.

— Да, я читал о протоцератопсах, — сказал сеньор Фернандес, — но одно дело читать, а другое — увидеть собственными глазами…

— Какие они милые! — взвизгнула Ингрид, щелкая фотоаппаратом.

Картинка и впрямь была идиллическая. Пригревало солнце, уже довольно высоко поднявшееся над Сломанным Клыком. Теплый ветерок шелестел узкими листочками бамбука. Громадные плауны отбрасывали широкие тени на ложбинку, где продолжали мирно пастись протоцератопсы, не обращающие внимания на странных двуногих существ, которые наблюдали за ними. Казалось, в этом затерянном мирке всегда царил покой и безмятежное наслаждение жизнью, но… Идиллия была разрушена в одно мгновение. В то самое, которого хватило хищникам, чтобы перескочить гребень ложбины.

— А вот и аlectrosaurus fernandarvini собственной персоной, — пробормотал профессор.

Алектрозавры, которых оба естествоиспытателя самонадеянно нарекли собственными именами, ворвались в стадо протоцератопсов, как волки в овчарню. Опрокидывая несчастных поедателей хвощей на бок, хищники мгновенно перехватывали им глотки бритвенными зубами. Кровь хлестала ручьями. Протоцератопсы с паническим хрюканьем пытались вырваться из смертельной ловушки, какой оказалась для них заросшая сочной зеленью впадинка между дюнами, но ноги этих свиноподобных тварей вязли