В 1960 г. он окончил университет Браун с дипломом экономиста и записался на двухгодичную срочную воинскую службу в ВМС. Местом постоянной службы ему определили штат Мэриленд. Тогда он и сделал предложение своей подружке из нью-йоркского пригорода Мэри Франк, и она стала первой женой молодого курсанта ВМС Джорджа Болла.

После увольнения со срочной службы Болл снова устремляется на Уолл-стрит, которая манит его с прежней силой. Первым делом он обращается в Hutton, выясняя, не найдется ли для него полной ставки. По счастливой случайности он выбирает для этого самый удачный момент: молодой брокер Артур Голдберг совсем недавно получает от фирмы задание организовать программу корпоративного обучения для брокеров-новичков. Для этого Голдберг учреждает учебное отделение фирмы по адресу Бродвей, 61. Таким способом Hutton надеялась добиться постоянного притока в свой штат молодых талантов. Болла без проблем записали на курсы, и он стал постигать биржевое дело на практике. Платили ему по 135 долл. в месяц, и этого хватало, чтобы Болл и его молодая жена кое-как сводили концы с концами.

Несмотря на обширные знания, приобретенные во время летних подработок в Hutton, брокерские навыки Болла все же оставляли желать лучшего. Зато у него за плечами был опыт практической работы, и он прослыл среди однокашников человеком сведущим. Его постоянно одолевали просьбами растолковать какую-нибудь биржевую премудрость. Очень скоро Голдберг заметил, что вокруг этого усердного рыжеволосого парнишки Болла вечно роятся однокурсники, похоже, уверенные, что он знает ответы на все вопросы. И тут Голдберга осенило: если к Боллу так тянутся люди, то не обучить ли его навыкам руководителя?

Однажды избрав Болла своим протеже, Голдберг вел его вверх по корпоративной лестнице Hutton, каждый раз добиваясь для него быстрых повышений. Осенью 1967 г. Боллу уже поручили открыть новый офис фирмы в Ньюарке, всего в нескольких кварталах от штаб-квартиры Prudential Insurance.

Новое задание оказалось чрезвычайно ответственным и сложным. Отделение Hutton было первым бизнес-учреждением, которое открылось в Ньюарке после нескольких месяцев расовых конфликтов. Страсти еще не улеглись, и обстановка в городе оставалась небезопасной. Болл ужасно переживал, что из-за этого ни один брокер не согласится ездить на работу в его отделение. Но тут ему в голову пришла счастливая мысль обратить эти страхи себе на пользу. Он сообщил персоналу вечерней смены, что каждый брокер, открывший новый клиентский счет, возвращаясь домой после смены, сможет брать такси до вокзала за счет фирмы. Затея Болла возымела успех. Брокеры ньюаркского отделения, опасавшиеся ходить по городу вечером, с удвоенным энтузиазмом принялись привлекать новых клиентов.

Дела у Болла пошли в гору, и прибыльность его отделения год от года прирастала. Благодаря поддержке Голдберга на Болла вскоре обратили внимание в высшем руководстве фирмы. В 1969 г. он получил очередное повышение, заняв пост регионального вице-президента. Теперь в его обязанности входил общий надзор за работой всех филиалов нью-йоркского региона. Спустя год в Hutton разразилась жестокая борьба за пост председателя совета директоров. Проигравший Голдберг вынужденно подал в отставку, а высокий пост достался Бобу Фомону, который прежде был региональным директором по корпоративным финансам на Западном побережье.

Поначалу эти резкие кадровые перемены, казалось, не сулили Боллу ничего доброго. Плохо было уже то, что он лишился своего наставника и покровителя, но много хуже — что он открыто принял сторону Голдберга в борьбе, иными словами, поддержал проигравшую сторону. И теперь он ожидал для себя самых неприятных последствий — а как еще должен расплачиваться незадачливый игрок, поставивший не на ту лошадь? В первое время так и было: часть его обязанностей передали другому вице-президенту, в свое время поддержавшему кандидатуру Фомона. Но и сам новый председатель как человек умный быстро смекнул, насколько ему будет полезно редкое умение Болла ладить с брокерами. Присмотревшись к нему повнимательнее, Фомон по достоинству оценил его стиль работы. Буквально через считаные месяцы, в том же 1970 г., Фомон уже рекомендовал Болла на пост менеджера по общенациональным продажам Hutton. Прошло еще семь лет, и фирма назвала Болла своим новым президентом.

В общении с брокерской братией Боллу не было равных. Все говорили, что он творит чудеса. Он все время разъезжал по стране, посещая каждое отделение, и везде умудрялся выкроить время, чтобы лично побеседовать с каждым особо отличившимся брокером. Он знал по именам тысячи брокеров и безошибочно узнавал каждого из них с первого взгляда. Он умел непринужденно беседовать с каждым менеджером, с каждым чемпионом продаж, расспрашивая о его домочадцах так, словно знал самого человека и его семейство сто лет. Редко кто из брокеров не чувствовал себя польщенным, когда вице-президент искренне интересовался здоровьем его детишек, никогда не путая их имен и возраста. Однако персональное внимание Болла, столь льстившее его подчиненным, вовсе не было экспромтом или следствием феноменальной памяти. Напротив, за этим стоял огромный, напряженный труд. Прежде чем посетить отделение фирмы, Болл запрашивал личные дела всех менеджеров и лучших сотрудников. Днями напролет он зубрил их имена и имена их родственников, даты рождения, названия учебных заведений, круг интересов. Точно так же он учился узнавать их: перед очередной поездкой его секретарь вразнобой показывала ему фотографии ключевых сотрудников филиала, а он по памяти называл их имена и важные факты из их жизни. И потому то, что выглядело как искреннее дружеское внимание, на самом деле было не более чем хорошо вызубренным уроком.

Тес не менее этот прием был мощным управленческим инструментом. Среди брокеров фирмы образовалась группа последователей Болла, для которых он стал главным вдохновителем. Для них он был просто Джордж. Они могли позвонить ему лично в любое время и обсудить любую беспокоящую их проблему — чего невозможно было представить в отношении других руководителей фирмы вроде Фомона, всегда державших дистанцию с подчиненными. Если Болл не общался с сотрудниками отделений, то обычно набрасывал немного сумбурные заметки для персонала. В фирме их прозвали боллграммами, и в них отражался его нетривиальный ум. Они изобиловали придуманными Боллом жаргонными словечками, «боллизмами». Так, в виртуальной реальности боллграмм накаленная внутренняя борьба именовалась «старворсиан», от Star Wars, звездные войны, а газета New York Times — «Большим Серым Балаболом». Болл слыл одним из самых плодовитых авторов такого рода внутренних документов за всю историю Уолл-стрит, в них он затрагивал любые, даже самые неожиданные темы, начиная от наметок на будущее и отзывов о давно закрытых сделках до сентиментальных воспоминаний о том, как его дочка каталась верхом. Иногда они имели поучительный тон, а иногда шутливый. Но почти всегда заметки эти были странноваты.

Даже тех, кого не пронимал живой энтузиазм Болла, не могла не подкупать его щедрость — ради хорошего дела он был готов выбить из фирмы любые деньги. Обещаниями внушительных бонусов при подписании трудового контракта и громадных комиссионных он легко сманивал в Hutton самые лучшие кадровые силы Уолл-стрит. Огромные вознаграждения, куда входил аванс достигавший 30 % годовой суммы брокерских комиссионных, взвинтили до заоблачных высот расходы фирмы на вознаграждение персонала и раздули штат. К 1980 г. Hutton разрослась до такой степени, что опередила даже самые невероятные ожидания. Если в 1972 г. штат брокеров составлял 1450 чел., то спустя восемь лет — уже 6600. И практически каждый брокер был лично предан Боллу — человеку, который взял его на борт стартующей к звездам ракеты, именовавшейся E. F. Hutton.