Что касается налогообложения бизнеса, то здесь сердцевиной плана Рейгана была программа под названием Система ускоренного возмещения себестоимости (Accelerated Cost Recovery System — ACRS). Суть ее состояла в том, что для таких активов, как объекты недвижимости и промышленное оборудование, теперь предусматривалась ускоренная амортизация. Так, если раньше Налоговый кодекс устанавливал, что здание изнашивается полностью за 25 лет, что давало инвесторам право на вычет сумм начисленного износа из первоначальной стоимости объекта при налогообложении в течение указанного периода, то по ACRS этот срок сокращался до 15 лет. Таким образом, существенно повышалась привлекательность инвестиций в недвижимость и прочие амортизируемые активы. Это означало, что, вкладывая капитал в эти активы, индивидуальный инвестор мог рассчитывать на куда более солидные налоговые скидки на каждый вложенный доллар. Никогда прежде американское законодательство не создавало столь благоприятных условий для роста индустрии налоговых схем.

Ровно в полдень президент Рейган предстал перед журналистами. Он был в потертых джинсах, синей джинсовой куртке и ковбойских сапогах. Его лицо озаряла широкая улыбка, он выглядел отдохнувшим и загорелым. Президент уселся за стол, не забыв принести репортерам извинения за туман. Затем приступил к подписанию законопроекта.

«И это только начало», — пообещал Рональд Рейган.

В тот самый момент по всей Уолл-стрит «налоговые гуру» «сделали стойку»: уж они-то сразу поняли, что новый закон придаст мощный дополнительный импульс и без того динамично развивающейся индустрии налоговых схем. Более того, они увидели перспективы создания реального свободного рынка налоговых схем.

Менее чем через неделю после подписания ERPA, пока Уолл-стрит только переваривала новость, сулящую самые радужные перспективы, индустрия налоговых схем получила еще один подарок: 18 августа стало известно о втором радикальном финансовом новшестве — об этом сообщил Federal Register, официальный информационный вестник правительства США, где публикуются проекты новых законов. Государственный регулятор фондового рынка желал внести изменения в порядок продаж нерегистрируемых ценных бумаг, в том числе товариществ закрытого типа.

Предложение, получившее название Правила D (Regulation D), сводилось к ряду послаблений в правилах продаж долей в товариществах и акций в акционерных обществах. Во-первых, устранялось верхнее ограничение на число покупателей нерегистрируемых ценных бумаг, в прошлом равнявшееся ста; во-вторых, менее строгими стали критерии соответствия статусу инвестора, допущенного к приобретению таких активов, а в-третьих, увеличивалась суммарная стоимость активов, которые имели право приобрести лица, удовлетворяющие вышеназванным требованиям к инвестору. Целью проекта было упростить для малого бизнеса процедуру эмиссии и публичного размещения своих ценных бумаг, что позволило бы значительно расширить их возможности по привлечению капитала. Однако новые правила дали гигантский толчок и индустрии налоговых схем, поскольку открыли возможность выставлять на продажу более масштабные и дорогостоящие схемы, и по сравнению с прошлым небывало расширили круг потенциальных инвесторов в эти активы.

На самом деле, даже не будь нового закона о налогах, одно только Правило D уже способствовало бы существенному расширению операций со схемами минимизации налогов. Но в сочетании эти два крутых поворота в налоговом законодательстве и регуляторных правилах проведения фондовых операций сделались не просто двигателем, а настоящим турбо-акселератором индустрии налоговых схем. Каждая уолл-стритовская фирма спешила обзавестись собственным подразделением налоговой защиты, а те, что позаботились об этом заранее, от биржевых корифеев Hutton и Merrill до второразрядной Bache, активно развивали этот бизнес.

Так возникли благоприятные условия, в которых завертелся, набирая обороты, механизм одного из самых жестоких инвестиционных провалов в истории Америки.

Состояние дел в Bache, начиная с тех августовских дней 1981 г., уместнее всего стало бы описать как «напор и вихрь». Каким бы высоким ни был спрос на налоговые схемы в прошлые времена, он бледнел по сравнению с ажиотажем, который породило Правило D. Работы было столько, что никто уже не мог справиться с ней. Невзирая на мощный приток свежих сил в лице университетской молодежи, отдел налоговой защиты нуждался в дополнительном персонале. Левайну пришлось отставить в сторону свои рыночные исследования, потому что его перебросили на горящий участок комплексной экспертизы недвижимости, где он трудился бок о бок с Д’Элисой. Эллен Шехтер все еще была на подхвате у Мэррона по сделкам с объектами энергетики, однако на нее еще взвалили подготовку к выпуску брошюры, где брокерам растолковывались суть и последствия новых законодательных изменений. Считалось, что чем глубже они вникнут во все это, тем эффективнее смогут убеждать клиентов в выгодности предлагаемых инвестиций.

В попытках справиться с валом работы отдел мобилизовал все наличные силы. В помощь Шехтер дали Лорен Макненни, студентку, устроившуюся в отдел на лето. Ей было поручено отвечать на звонки и ксерокопировать документы. Она только осваивалась с новой работой, поскольку прошлым летом подрабатывала спасателем на водах. А вообще Макненни была студенткой лингвистического отделения в колледже Барнард, где специализировалась на изучении английского языка. Макненни хорошо писала, что оказалось чрезвычайно ценно: Шехтер поручила ей редактирование брошюры по изменениям в налоговом законодательстве. Вскоре Макненни уже самостоятельно писала тексты.

При той огромной нагрузке, от которой стонал отдел налоговой защиты, помощь Макненни стала настоящим спасением. Сотрудники все чаще обращались к ней и даже стали поручать отдельные задания, которых из-за острого дефицита кадров некому было выполнять.

В том, что группа комплексной экспертизы была загружена работой, виноваты были не только бесчисленные новые сделки, которые требовали анализа и одобрения, но также обязанность отслеживать ход реализации уже закрытых сделок. Это Дарр договорился о дополнительной плате сотрудникам Bache за мониторинг финансовой эффективности ряда старых налоговых схем. Как предполагалось, это будет дополнительной гарантией добросовестности главных партнеров и демонстрацией неустанных забот Bache о благе инвесторов. Для ее брокеров это был очень ценный аргумент: обрабатывая потенциальных инвесторов, они умеряли их тревоги, рассказывая, как топ-менеджеры фирмы неустанно держат в поле зрения главных партнеров, придирчиво следя за каждым их действием. Непрерывный контроль профессионалов над благополучием денег инвесторов давал дополнительную гарантию защищенности и зарекомендовал себя как эффективный маркетинговый инструмент.

Правда, плата за мониторинг активов инвесторов была гораздо меньше, чем комиссионные от продаж новых сделок. Так что очень скоро это занятие стало второстепенным. Ведущие специалисты спихивали эту нудную обязанность своим непосредственным помощникам, а те старались переложить ее на младший персонал.

Летом 1981 г. нью-йоркская штаб-квартира фирмы ежеквартально получала кипы отчетной документации по десяткам сложных налоговых схем — все это присылали для мониторинга. Каждый день курьер доставлял в отдел налоговой защиты сотни документов. Те из них, что касались отчетности по сделкам с объектами энергетики, переправляли на стол Лорен Макненни — именно на ее плечи взвалили обязанность просматривать, анализировать и учитывать все эти финансовые показатели.