Я проверил, когда именно сел Бобриков. В то время в Питере произошло громкое убийство с ограблением богатой хаты.

— Кого убили?

— Да вы должны помнить, Алла Гурьевна: Леонида Свирского, известного коллекционера антиквариата.

— Да-да, как же, помню! В квартире обнаружили три трупа, хозяина, его любовницы и домработницы.

— А через два дня Бобрикова «приземлили» за совсем другое, гораздо менее тяжкое преступление!

— Вы считаете, он специально это подстроил, чтобы не отвечать за убийство и ограбление? Думаете, он один способен был провернуть такое?

— Скорее всего, не один, но нас это сейчас не интересует… Кстати, дело Свирского зависло, потому что никого так и не нашли, — я проверил. Но вы правы: я лично считаю, Бобриков стибрил на месте убийства что-то ценное.

— Например, чертовски ценный красный бриллиант?

— Типа того. Разумеется, в списке похищенного «Кровь Ангелов» не значился…

— Сдается мне, не он один!

— Верно, Алла Гурьевна: коллекционеры — народ мутный: если к ним попадает что-то с темной историей и кровавым следом, они не слишком-то распространяются об этом! Официально — из квартиры вынесли картины, дорогие серебряные статуэтки, посуду, золотые столовые приборы и ювелирные украшения, принадлежавшие покойной жене антиквара.

— Так-так… Что же мы имеем? Бобриков с подельниками грабит дорогую хату и прибирает к рукам, помимо прочего, бесценный бриллиант. Так как имело место душегубство и ему грозила весьма серьезная статья, наш друг решил перекрыть ее и устроил драку, чтобы присесть ненадолго…

— Вот только неувязочка вышла, Алла Гурьевна, — перебил Аллу Ахметов. — Один из участников драки скончался в больничке, и Бобрикова обвинили в непредумышленном.

— Значит, все-таки убийство!

— Адвокат был отличный, и ему дали три года в Тосно. Через год открылся туберкулез, а мы с вами в курсе, как лечат в колониях!

— Ну да… Итак, Бобриков сел по более легкой статье, заболел и, видимо, понимал, что ему уже из-за решетки не выбраться. Из родичей у него на воле осталась только бабка, и он, полагаю, решил совершить единственный в своей никчемной жизни хороший поступок и позаботиться о ее комфортной старости!

— Кумаев не знает подробностей, но слышал, что сокамерник ищет выходы на кого-то, кто может купить очень дорогую ювелирку. И, как мы подозреваем, нашел.

— А бабуля, по наводке внучка, связалась с Гагиным, — подхватила Алла. — Тот, само собой, простотой ума не отличался и решил лично проверить сведения — вот зачем он приезжал в колонию. Скорее всего, Бобриков рассказал Аничевой, как найти то, что он припрятал, а она вскрыла тайник и передала вещичку Гагину в обмен на спокойную жизнь в частном и очень дорогом доме престарелых!

— Интересно, как клиенты Гагина узнали, что бриллиант находится в Питере? Специалист, с которым консультировалась наша коллега, утверждает, что большинство ювелиров и вовсе считают «Кровь Ангелов» мифом!

— Мы даже не знаем, что было раньше, яйцо или курица, как говорится, — вздохнула Алла. — Пошел ли слух о камне от Бобрикова или о нем стало известно раньше, когда антиквар, предположительно владевший им, был еще жив… Только мне кажется, что квартира коллекционера могла приглянуться кому-то поумней да пообразованнее непутевого внука Аничевой!

— Думаете, его с подельниками наняли для серьезного дела?

— Да, только вот все обернулось мокрухой, мужики испугались и разбежались кто куда. А Бобриков расположился в колонии, уверенный в том, что находится в безопасности.

— То есть грабителей могли нанять с целью хищения именно «Крови Ангелов»?

— Как вариант, но, боюсь, этого нам уже никогда не раскопать! Однако я доподлинно знаю одно: когда вещь вроде такого бриллианта появляется в каком-либо месте, скрыть это от всех абсолютно невозможно: кто-то всегда что-то видел, знает или догадывается о чем-то!

— У камушка кровавая история, — напомнил Дамир. — И, похоже, доля правды в ней есть: все, кто им владел, умерли не своей смертью!

— Ну, про всех мы не в курсе, — усмехнулась Алла. — С другой стороны, практически у каждого из известных сокровищ темная и богатая на кровавые события история. Только вот, к сожалению, Дамир, все, что мы тут обсуждаем, яйца выеденного не стоит, если не удастся расколоть бабку! Из всех ныне живущих она — единственная, кто видел «Кровь Ангелов» своими глазами и даже, скорее всего, держал в руках…

— Кроме убийцы Гагина.

— Да, кроме него, конечно же.

— Так что, Алла Гурьевна, мне снова ехать в дом престарелых?

— Подождите полчасика, ладно? Я закончу бумажную волокиту, и поедем вместе: может статься, Аничева будет более откровенна с женщиной!

* * *

Лера сидела в кабинете, собираясь с духом: сегодня она планировала рассказать Сурковой о знакомстве Алекса с Гагиным. В сущности, никакой трагедии в этом нет, уговаривала она себя, ведь Алекс все объяснит ее начальнице, если возникнет такая необходимость. И все-таки Лера волновалась — по большей части из-за того, что не проинформировала Суркову сразу, как узнала правду: может возникнуть вопрос, почему она не сделала этого раньше. Телефонный звонок отвлек ее от раздумий.

— Привет, подруга! — пробубнил в трубку Олег Куделин. — Чем занята?

— Думаю.

— Гляди думалку не сломай!

— Ты чего звонишь-то — блинчики закончились?

— Не, нормально — сама мне задание дает, а потом даже об этом не помнит?! — возмутился эксперт по безопасности.

— Задание?

— Ты же просила меня узнать, не было ли по городу убийств экстрасен…

— Ой, прости, Олежек, — голова всякой всячиной забита!

— Ну, все ясно с тобой, — проворчал он. — Короче, ты, мать, была права: есть убиенные «колдуны»!

— Да ну?

— Я аж три штуки нарыл!

— Когда их?..

— Я проверял за последние два года: убийства начались чуть больше года назад, причем с небольшим разрывом во времени.

— Насколько небольшим?

— Ну месяца два, скажем. Но, ты же понимаешь, это только те, о которых известно! Кроме того, «колдуны» работали официально, а ведь есть и такие, которые принимают на дому и нигде не зарегистрированы.

— Да, это ясно… Скинешь мне на «мыло» инфу по убийствам?

— Уже. Там все сведения по покойникам, а также имена и телефоны