– Извольте.

– Казино-ресторан «Метелица» на Новом Арбате. Нужны еще какие-нибудь комментарии?

Неупокоев не мог скрыть своего изумления.

– Вам и это известно? Вы что – из ГБ?

– Борис Степанович, – почти нежно произнес Трошин, – мы обычные бизнесмены. И нам бы хотелось, чтобы к нам относились как к обычным бизнесменам. А то, что мы много знаем, – это просто меры предосторожности. В наше время без этого делать бизнес просто нельзя. Вы согласны?

– Но я-то о вас ничего не знаю, – резонно возразил Неупокоев. – Зачем мне рисковать, связываясь с вами? У меня налаженное дело, установившиеся отношения с… партнерами.

– Вы рискуете гораздо больше, если откажетесь сотрудничать с нами, – с нажимом произнес Фроликов.

– Я должен подумать, посоветоваться…

– С кем, с Князем? – насмешливо спросил Фроликов. – У него другие задачи. Вполне достаточно того, что вы ему платите, и платите немало. Хотите, назову сумму?

– Не надо, – поморщился Неупокоев. – Не надо называть никаких сумм, но поймите и вы меня.

– Мы понимаем, – кивнул Трошин, – поэтому предлагаем вам сотрудничество на самых льготных условиях. В перспективе оно может принести громадные прибыли и нам, и вам.

– Да?.. – с сомнением произнес Неупокоев.

– Ну разумеется, – принялся убеждать его Трошин. – Вы же бизнесмен и должны понимать, что мы предлагаем вам знаки соответствия. Вообразите себе… Одно дело, скажем, продавать «Букет Молдавии», который цистернами гонят из-под Кишинева, под собственной маркой, а другое дело – на бутылку с тем же «Букетом Молдавии» наклеить этикетку итальянского коллекционного вина. На сколько возрастает доля прибыли?

– Не знаю… В несколько раз на единицу продукции.

– Вот именно.

– Но этикетки – еще далеко не все. Нужны еще фирменная тара, пробки, упаковочное оборудование…

– Мы же не предлагаем начинать с самых сложных вариантов, хотя есть у нас возможности и люди, чтобы решать вопросы и по таре, и по пробкам, и по упаковочному оборудованию, и по всему прочему, – сказал Трошин. – Сейчас водка – просто и надежно, потом – все что угодно. Важно ведь, кроме всего, не упустить время, заставить его работать на нас с вами. В качестве нашей продукции вы только что могли убедиться сами, а ведь это далеко не все, на что мы способны. Заметьте – это не блеф, не пустые слова. В Москве еще никто не предлагал товар на таком уровне.

– Откуда вы знаете? Москва большая…

– Проверяли. Маркетинговое изучение рынка, – улыбнулся Трошин. – Не дотягивают ребята… А мы шагаем в ногу со временем и даже опережаем…

– И все-таки я должен подумать, – упрямо повторил Неупокоев. – Мне надо посоветоваться.

– С кем? – снова насмешливо спросил Трошин. – С конкурентами? С теми, кто гонит спирт из Северной Осетии? Могу заранее предсказать их реакцию…

Неупокоев молчал, отвернувшись в сторону. Казалось, что он внимательно слушает музыку – скрипка и банджо великолепно исполняли «Рэгтайм» Скотта Джоплина.

Фроликов с неожиданной резкостью бросил вилку на опустевшую тарелку и отодвинул ее от себя.

Неупокоев чуть заметно вздрогнул и повернул голову к собеседникам.

– Слушай, Боря, – жестко сказал Фроликов, перейдя на «ты», – чем больше ты будешь тянуть кота за яйца, тем хуже для тебя. Во-первых, мы можем передумать и повысить отпускную цену. Во-вторых, в случае отказа, твоему благополучию быстро придет конец. Этот вариант самый неприятный, и я о нем даже разговаривать не хочу. Рисковать боишься? А кто не рискует?! Мы не рискуем?!

– Не знаю, наверное, рискуете, – уклончиво ответил Неупокоев.

– Еще как! – добавил Трошин. – Для производства такого товара требуется оборудование, бумага, краски, задействованы люди. Мы предлагаем уже готовую продукцию на вполне разумных условиях. Все, что нам требуется, – рынок сбыта. У тебя есть выход на цеховиков, пусть заказывают любые этикетки – мы сделаем. Нужна будет более сложная продукция – не вопрос. Мощности позволяют… Решайся, Боря, чем быстрее начнем совместную работу, тем раньше пойдут деньги. Будут проблемы с партнерами – поможем решить.

Наконец Неупокоев сдался.

– Хорошо, допустим, я принимаю ваше предложение, но остается еще много неясного. Объем первой партии, время, место доставки, форма оплаты…

Перегнувшись через стол, Трошин обрадованно хлопнул Неупокоева по плечу.

– Вот это уже другой разговор, деловой! Не беспокойся, Боря, первые партии товара мы с Сергеем Ивановичем будем сопровождать лично. Оплата – наличной «зеленью» после приемки. Надеюсь, сам будешь принимать?

– Да.

– Вот и ладушки. А теперь займемся деталями…

Константин Панфилов находился у себя в офисе, когда позвонил младший брат.

– Игнат! – обрадованно воскликнул Панфилов-старший. – Ну, наконец-то! Ты где пропал?

– Нигде я не пропал, – в голосе Игната чувствовалась усталость. – Вот только приехал и сразу тебе позвонил.

– Ну что? Какие новости в столице?

– Новостей много, и все разные. Приедешь домой, расскажу. А я пока под душем сполоснусь.

– Скоро буду.

– Старшой, загляни по дороге в магазин какой-нибудь или на рынок, а то в холодильнике пусто, хоть шаром покати. С дороги-то жрать охота…

Когда Панфилов приехал на свою городскую квартиру с пакетами снеди в руках, Игнат уже вышел из ванной. Одетый в спортивный костюм, он ходил по квартире и вытирал еще влажные волосы цветастым махровым полотенцем.

Братья тепло поздоровались и прошли на кухню. Пока Константин занимался продуктами, Игнат рассказывал о поездке, и, чем больше рассказывал, тем мрачнее становилось лицо Константина. Узнав о покушении на Валеру Кутаисского, Панфилов-старший сел на стул и закурил.

– Да… Дела хреновые… Видно, опять кто-то в столице волну поднял. А что в больнице сказали?

– Будет жить.

Игнат еще не знал, что спустя несколько минут после того, как он покинул больничный корпус, Валеры Кутаисского не стало.

– Надо будет обязательно навестить его, – вздохнув, сказал Константин. – Вот только с делами разгребусь… Ладно, давай дальше. Что там с Венедиктовым?

– Ничего конкретного мне узнать не удалось. Контора все еще существует, и я разговаривал с заместителем Венедиктова. Павлов его фамилия. Он сейчас там за главного. Во время разговора со мной старался держаться бодро, но мне показалось, что он сильно напуган. Наверное, я был не первым, кто приходил справляться насчет Георгия.

– Так что же он тебе сказал?

– Что Венедиктов пропал бесследно. Никто о нем ничего не знает – ни жена, ни родители. И в конторе о нем, естественно, никому ничего не известно.