держишься подальше от неприятностей. Проще некуда.

Лорена представила себя в кошачьем теле, гладком, длинном, молодом и властном, и почувствовала, как сзади заметался невидимый хвост. Да, такая роль ей по силам, а в отсутствие черной кошки им не помешает дублерша. В следующий раз, решила Лорена, она предложит свою кандидатуру.

Она повернулась поднять свою холщовую шаль.

В лазурной бухте Ривьеры оказался корабль, которого она раньше не замечала. Корабль приближался. Какой гений-бутафор делал этот задник? Лорена присела, чтобы получше рассмотреть.

– Эй, на палубе! – весело сказала она.

– Лорена! – донеслось в ответ. Стоявший у леера человек напомнил, что она слишком долго простояла в кулисах. Для нее есть роль.

– Черт побери! – ахнула Лорена. – Ни слова больше! – Она ступила на холст и оказалась на палубе Корабля-морга, хотя ее тело осталось на балконе, где она перестала дышать уже некоторое время назад.

Новость

Для каменщиков Айк принес две пары простых коричневых подтяжек. От них разило перегаром, но в остальном подтяжки были хоть куда. Айк настоял, чтобы самому надеть их на восковые фигуры.

– А ну-ка, парни, давайте, давайте…

Ди была тронута старательностью, с которой Айк пристегивал подтяжки, расправлял и пристраивал на плечах, как положено.

Наконец он отступил на шаг, и они с Ди постояли, любуясь каменщиками.

Новые старые подтяжки вместо бечевок, временно замещавших давно исчезнувшие ремни, вернули некоторое достоинство улыбающимся каменщикам, не стеснявшимся недостачи зубов и всем своим видом выказывавшим приветливую расторопность. Ди представила, что эти двое живут в Лисе в подвале с земляным полом, который невозможно вымыть или подмести. В этой сырой дыре, освещенной единственной свечкой, они спят на одной кровати, чтобы сберечь деньги, и хохочут до колик, рисуя скабрезные картинки на каменных стенах обломками кирпича, а забывшись тяжелым сном, дышат густым запахом речной глины.

– Вид у них по-прежнему простецкий, – заключил Айк, – но это законом не запрещено. Наше дело им помочь: как людям думать о работе, если с них штаны падают? К тому же вокруг тоже не одни писаные красавцы. Ты бывала в Королевских Полях, где лодки с деревянными королями? По королевской голове на каждую лодку. Если прикрыть корону, так короля не отличишь от любого из этих каменщиков – вот, мисс Дора, как широко распространилась неказистость!

– На тебя она не распространилась, Айк. Тебя можно вставить в рамку и любоваться.

Айк покраснел, и Ди стало стыдно за свое поддразнивание. Она притворилась, что заметила пятно на витрине с гипсовыми отливками рук. Подойдя, Ди лизнула палец и потерла несуществующее пятно.

– Как обстановка в городе? – спросила она, чуть повернув голову.

Вопрос прозвучал сухо и резко. Она плохо спала – после визита Бет была долгая ночь. «Дайте я это сделаю! – надсадно кричал мужской голос. – Дайте я, дайте я, дайте я!», но сосед Ди не позволил ему это сделать. Сосед предпочитал работать в своем темпе.

Ди кашлянула и с улыбкой обернулась, повторив свой вопрос.

– Неспокойно, – ответил Айк, справившись с собой. На его скулах еще полыхал румянец, но Ди впервые заметила тени у него под глазами. Похоже, ее уличный рыцарь тоже плохо спал. – Лучше не ходи никуда, целее будешь. Айк плохого не посоветует. Двери-то запираешь?

– Запираю, воров полно развелось. А что ты имеешь в виду под словом «неспокойно»?

Дела шли как-то криво – вот, если коротко, что рассказал ей Айк. Без приходящих торговых судов доки, заводы и пивоварни закрылись. Если ничего не производится, ничего не тратится и ничего не покупается. Большая куча ничего. Люди привыкли к малому – и на малом можно прожить, но чтобы совсем ничего… Поневоле задумаешься, что же будет дальше. Нельзя бесконечно кормить целый город устрицами и хлебом с золой. Если бои закончены и прежняя власть побеждена и изгнана, тогда что происходит? Волей-неволей начнешь размышлять. Айк вот уже начал.

– …Люди стращают друг друга всякими байками, – нахмурился он.

– Какими байками?

Айк только рукой махнул.

– Ну расскажи!

– Про Корабль-морг знаешь?

Ди знала достаточно, а именно что невостребованные трупы выставлялись на всеобщее обозрение на жалком суденышке, стоявшем на вечном приколе у пристани ниже Южнилы. Ди слышала разговоры, но пропускала их мимо ушей: что такое мертвое тело, как не опустевшая оболочка? Ее куда больше занимало, что сталось с тем, что раньше находилось в этой оболочке – или кто стался, если можно так выразиться. Чье лицо?..

Айк пересказал историю тоном комического ужаса. Первая часть была знакома Ди – она читала в газете, как Корабль-морг, построенный, примерно еще когда луна раскололась, и державшийся на честном слове и на одном гвозде, уплыл в неизвестном направлении и, вероятно, вскоре затонул в Фейр.

– Но кому понадобилось угонять старую трупарню? – спросил Айк с утрированным отвращением. – Так вот, – продолжал он, – пошли слухи, что корабль угнал мертвый Йовен на пару со смотрителем, и теперь они вдвоем бороздят город, сворачивая в переулки и вплывая в зеркала, заманивая на борт одних людей и похищая других. То-то и оно. Пропадет у кого жена или муж, так это не потому, что они устали глядеть на твою рожу или перепили пива, а потому, что их призраки забрали! Многие из тех, кого черти взяли, работали на бывшее правительство или в богатых семьях. Прям вот никак они не могли сбежать из города, волшебный корабль за ними приплыл! Святая правда, мисс Дора, и ничего, что Чара покойник уже больше года! – Айк засмеялся и притопнул ногой. – Говорю же – дурацкая страшилка!

Однако усталость не ушла из его глаз, и Ди почувствовала, что Айк в глубине души ждет ободрения.

– Да. – История о призраках ее не обеспокоила, показавшись такой же глупой и неправдоподобной, как болтовня Роберта о ду́хах, вплывающих через щели для писем и газет. Зато ее волновало остальное. Ди, как и остальные горожане, прекрасно знала, что еще ничего не кончилось. Человек, поселившийся в бывшем посольстве, отправлял людей в плаванье каждую ночь.

Прежде чем проводить Айка с новым списком вещей для музея, Ди повела его на четвертый этаж к ящику с окуляром. Ей хотелось знать, что скажет о нем Айк. Все, что смогла определить сама Ди, – это какая-то разновидность камеры. Через линзу она видела внутри картинку с человеком и котом – кот мотал хвостом, а человек поворачивал голову, а потом выскакивали короткие объяснения, так что это не совсем рисунки, а живые картинки. Были и другие движущиеся картинки и другие подписи, объяснявшие происходящее, добавила Ди, не вдаваясь в лишние подробности. История с двигавшимися на картинке кошкой и человеком и